Очарован наповал - Кокран Элисон

Дев смеется, плачет и попросту умирает даже до того, как после первой песни Лиланд спускается со сцены пожать ему руку. В реале Лиланд почти такой же высокий и тощий, как Дев, и кожа у него почти такая же смуглая.

— Я балдею от тебя! — кричит Дев в лицо Лиланду Барлоу. — Но, типа, не в гадком смысле.

Лиланд Барлоу оглядывает его с головы до ног и улыбается.

— Можешь балдеть от меня в гадком смысле!

Короче, да, это самый эпичный момент во всей жизни Дева.

Тут вмешивается Скайлар, ведь вообще-то это мероприятие шоу, и команда создает впечатление, что частный концерт Лиланда Барлоу устроен ради четырех оставшихся участниц, а не ради Дева. По этой причине Чарли поочередно танцует с Дафной, Энджи, Сабриной и Лорен Л., операторы снимают их, а на заднем плане поет Лиланд Барлоу. Впрочем, запасшись футажом, Скайлар разрешает команде участвовать в празднике, и концерт перерастает в беспрецедентную дискотеку для участниц и команды. Париса и Джулс раскачиваются в объятиях друг друга, а Дев на время забывает о ревности к Дафне Рейнольдс. Он выписывает вокруг нее такие кренделя, что смешит ее до слез. Потом Дафну похищает Энджи, потом Дев поет-орет очередную песню вместе с Джулс, потом Джулс, кружа, передает его Чарли, и Чарли…

Чарли касается его плеч, и хронология событий восстанавливается — их ссора, захлопнувшаяся дверь, и Чарли, доставшийся Дафне, а не ему, Деву, как итог.

Вместе они танцуют осторожно, с вычурно-гетеронормативным маханием руками и без малейшего намека на движения бедрами. Лицом к лицу на расстоянии двух футов, они сводят и разводят колени в такт музыке, и Дев возвращается к своей старой тактике — смотрит Чарли лишь на левое ухо.

— Поверить не могу, что ты это устроил, — говорит Дев, обращаясь исключительно к уху Чарли. — После того как я повел себя по-скотски по отношению к тебе.

— Ну, ты повел себя по-скотски уже после того, как я решил это устроить. Так что вот. — Чарли кивает. — Тебе нравится концерт?

Дев обрывает псевдотанец.

— Чар-ли… — на втором слоге Дев запинается. Ему хотелось бы танцевать по-настоящему. Ему хотелось бы повернуть время вспять и стереть глупую ссору, чтобы они еще двадцать три дня целовались и не говорили о проблемах. Ему хотелось бы, чтобы они целовались и говорили о проблемах. — Я в полном восторге.

Чарли приближается на шаг, пальцами гладит предплечье Дева, и Дев отстраняется.

— Прости… Мне нужно на воздух.

Дев выбирается из концертного зала, прислоняется к стене и пытается отдышаться. Ему не следует удивляться, что Чарли потратил бешеные деньги на то, чтобы организовать перелет его любимой поп-звезды в Кейптаун. Когда у него, Дева, была депрессия, Чарли Уиншо обнимал его всю ночь; он купил его родителям подарок на годовщину свадьбы; он тащил вздорную задницу Дева по горе; он читал его сценарий, он всегда носит сумки Дева и хочет лишь, чтобы Дев был здоров. Вот какой Чарли на самом деле — красивый, добросердечный нерд с огромными глазами, роскошными волосами и глупым лицом. А сегодня Чарли улыбался — не робкой, застенчивой улыбкой, а широкой, которую он обычно приберегает до моментов, когда они остаются наедине, словно эта улыбка изобретена только для них двоих. Дев обожает эту улыбку.

Еще Дев обожает, как краснеет Чарли каждый раз, когда он его касается (или смотрит на него, или что-то ему говорит). Он обожает, как Чарли пробивается за фасад Дева-весельчака и не пугается того, что там видит; и то, как Чарли каждый раз доказывает, что просто так его не рассмешить — нужно прилагать усилия; и то, как тело Чарли реагирует на его прикосновения; и то, как сам он реагирует на прикосновения Чарли. Дев обожает неловкие поцелуи возбужденного Чарли, и то чувство, когда Чарли макушкой упирается ему в подбородок; и то, каким нежным становится лицо насытившего Чарли… И нет на свете гребаной справедливости, потому что так никогда не должно было случиться.

— Что ты здесь делаешь? — Это Джулс. Она прислоняется к стене рядом с Девом. — Ты в порядке?

Сердце колотится так, будто он карабкается в гору.

— Нет, я совершенно точно не в порядке.

Джулс прижимает голову к его руке.

— Что случилось?

— Джулс… — Дев пытается проглотить вставший в горле комок, потому что не высказаться сейчас куда хуже, чем сказать правду. — Джулс, я влюблен в него.

— Ты, придурок, нифигасе! — фыркает Джулс.

Дев смеется, потом всхлипывает.

— Нет, серьезно. Я серьезно люблю его. — Дев тщетно пытается вытереть себе слезы. — Что мне теперь делать?!

Джулс тянется и по-щенячьи скребет ему плечо.

— А ты не думал просто позволить себе любить его?

ЧАРЛИ

На миг Чарли кажется, что он ошибался. Что, может, не глупо было верить в какие-то их отношения. Дев был прямо здесь, как Чарли и хотелось, он смотрел на него, будто считал важным и драгоценным, будто Лиланд Барлоу исправил все, что должен был исправить. Но стоило Чарли поднажать, Дев отстранился, Дев всегда отстраняется.

Чарли старается уцепиться за текущий момент, за этот прекрасный, сумбурный, невероятный момент, в котором Лиланд Барлоу поет для всей команды. Дафна улыбается так широко, что, кажется, ее изящное лицо не выдержит, Энджи извивается на нем под все медляки, Париса здесь, рядом еще на целых два дня. Чарли хочется задержаться в этом зале, в сплетении рук, ног и улыбок людей, которых он считает друзьями. Но Дева здесь нет.

Чарли выскальзывает из круга танцующих, который образуется вокруг Скайлар. На улице он замечает Дева и Джулс, прислонившихся к стене. Дев плачет.

— Ой, привет, Чарли, — говорит Джулс мягким голосом, каким обычно общается только с Девом. — Я как раз собиралась возвращаться на концерт.

— Уходить тебе необязательно.

— Нет, обязательно. Вам, ребята, нужно поговорить. — Джулс отрывается от стен. Когда за ней захлопывается дверь, кажется, что Дева с Чарли заперли в тесной комнатушке без окон. Дев стоит у стены и смотрит себе под ноги.

— Получилось слишком много всего? — спрашивает Чарли, облизав губы.

Дев поднимает на него глаза.

— Много, но не слишком. В самый раз. Чарли, прости меня.

Чарли занимает место Джулс у стены.

— За что простить?

— За тот вечер. За то, что по-скотски вел себя с Меган и Делайлой и хуже, чем по-скотски, когда ты сказал, что беспокоишься о моей депрессии. По словам Райана, я вообще склонен отталкивать людей, обеспокоенных моим психическим состоянием.

Имя Райана выбивает Чарли из колеи. Думать о том, чем Дев с Райаном занимались во Франшхуке, совершенно не хочется.

— Зря я на тебя давил.

— Нет, ты поступил правильно. — Дев подается в сторону Чарли, Чарли поворачивается в ту же сторону, их тела как две параллельные линии у стены. — Ты был прав. Я долго пренебрегал своим здоровьем. По возвращении в Лос-Анджелес я намерен найти себе нового психотерапевта.

— Рад за тебя, — говорит Чарли, но звучит неубедительно. Ему хочется лишь дотянуться до Дева. Ему всегда хочется дотянуться до Дева, с какой бы силой Дев ни отстранялся. Ему хочется тянуться к нему, тянуться и тянуться.

— Я тоже рад за тебя, — быстро добавляет Дев. — За вас с Дафной. Надеюсь, ты это понимаешь.

Чарли не сразу догадывается, почему в данный момент речь зашла о Дафне.

— Ты… Ты думаешь, вчера ночью мы с Дафной занимались сексом?

— А разве нет?

— Нет, Дев! — смеется Чарли. — Это было только для шоу. Мы с Дафной наносили корейские маски и смотрели «Вам письмо»[16].

— О-ох! — От облегчения Дев сутулит плечи. Появляется слабая тень надежды. Чарли тянется и хватает полы Девовой джинсовки.

— А… вы с Райаном?

Дев наклоняется вперед и бодает голову Чарли.

— Конечно, нет.

Чарли знает, что по-идиотски улыбается, прижимаясь лбом ко лбу Дева; и знает, что на все про все у них в лучшем случае двадцать три дня. У них несколько ночей в отдельных номерах отелей и несколько дней притворства. В конце сезона он сделает липовое предложение Дафне Рейнольдс. Их с ней увидят вместе, а их с Девом вместе не должны увидеть никогда. Пока Дев работает на «Долго и счастливо» и пока Чарли хочет внушать Америке, что он был идеальной звездой, об этом не должен узнать никто.