Рай на краю океана - Сара Ларк

Илейн задержала дыхание, чтобы не закричать, – было бы очень неприятно, если бы услышала миссис Гарденер. Но на этот раз, когда он задвигался в ней, это оказалось далеко не так больно, как прошлой ночью. Кроме того, мазь помогла Томасу войти с меньшим сопротивлением. Этой ночью он ограничился одним разом и, судя по всему, сразу заснул, как только успокоилось дыхание. Он даже не стал утруждать себя тем, чтобы скатиться с тела Илейн. Она чувствовала запах его пота и резкий запах виски. Должно быть, он выпил много. Чувства Илейн колебались между страхом и отвращением. Проснется ли он, если она шелохнется под ним? Спать в таком положении всю ночь она вряд ли сможет, это исключено.

Наконец она собралась с духом и отодвинула тяжелое тело Томаса в сторону. Затем со всей предосторожностью выбралась из постели, нащупала свой халат – элегантную вещь, купленную в Данидине, заказывая которую она представляла себе уютные завтраки с любимым супругом, – и выбралась из комнаты. Уборная находилась внизу, рядом с проходом в кухню, поэтому Илейн нужно было спуститься по лестнице. Из кухни она услышала тихое поскуливание. Это скулила Келли. Илейн забыла о том, что собиралась сделать, открыла дверь в кухню и пошла на жалобный голос. Наконец она нашла собаку в углу кладовой миссис Гарденер. Здесь же Илейн и уснула, однако, к счастью, проснулась до того, как рассвело. Она поспешно заперла Келли и украдкой поднялась по лестнице. Хорошо, что Томас ничего не заметил. Он по-прежнему спал, лежа поперек узкой кровати, и храпел. Илейн вытащила из-под Томаса одеяло и провела остаток ночи, свернувшись калачиком на полу. И только когда утром Томас сонно пошевелился, она смогла улечься на край кровати.

Если так пойдет и дальше, она умрет от недосыпания. Илейн чувствовала себя ужасно. Сочувственные взгляды миссис Гарденер делу не помогали.

– Возьмите мою мазь с собой… ах да, и рецепт я вам сейчас тоже запишу! – произнесла добродушная хозяйка дома. – Жаль, что вы не оставите мне за это свою маленькую собачку! Такое милое животное! Она сослужила бы нам хорошую службу!

Илейн в панике едва не решилась подарить свою Келли; тогда животное, по крайней мере, оказалось бы в безопасности. Ночью она боялась, что Томас может серьезно покалечить Келли, пиная ее. Но в Лайонел-Стейшн можно будет решить проблему. Вместо этого она решила написать письмо бабушке Гвин. Наверняка в Киворд-Стейшн найдется колли для миссис Гарденер; нужно будет только проследить, чтобы ее привезли сюда. Но это вполне можно устроить. В этот день Илейн готова была подарить приветливой хозяйке все, что угодно!

Этот день оказался похож на предыдущий. Они ехали по дороге в сторону Кардроны и быстро поднялись в горы; временами здесь еще даже встречался снег. Илейн, по-прежнему очень усталая и израненная, мерзла в карете. Она не подумала о том, чтобы достать из багажа свое зимнее пальто. Наконец возничий ее отца, молодой расторопный рыжеволосый ирландец, остановился и достал для мерзнущих женщин одеяла и меха, которые они везли в сундуках. Теперь Илейн было тепло, но, несмотря на это, она перевела дух только тогда, когда они доехали до отеля в Кардроне, где им предстояло провести ночь. Это было простое приземистое деревянное строение, в барный зал которого женщин не допускали. Илейн и Зои не разрешили даже погреться у камина, и им пришлось сразу отправиться в свои комнаты. Там горничные накрыли им ужин и принесли теплое пиво, и Илейн выпила столько, сколько в нее влезло. На вкус напиток был отвратительным. Раньше она никогда не пила алкогольные напитки, не считая вина, но вспомнила о подарке Дафны. Алкоголь может все облегчить.

К сожалению, пиво не подействовало, как раз напротив. Эта ночь была хуже всего, что довелось пережить Илейн до сих пор, потому что на этот раз Томас пришел к ней почти сразу после прибытия, к тому же он не был пьян. Сначала Илейн надеялась, что это сделает его терпеливее и нежнее, но она задрожала уже от одного его прикосновения. К ее ужасу, его это, похоже, только возбудило.

– Ты очень красива, когда так ломаешься! – произнес он. – Мне нравится гораздо больше, чем тот номер, который ты недавно отколола. И это, надо признать, подходит моей невинной малышке из деревни…

– Пожалуйста, не надо! – Илейн отодвинулась, когда он схватил ее за грудь. Она еще не успела полностью раздеться, на ней был надет корсет, но его это не смущало. – Пожалуйста, не так… разве мы не можем быть немного… нежными?

Она покраснела под его насмешливым взглядом.

– Нежными? Что ты хочешь этим сказать? Какая-то игра? Тебя научила чему-то твоя подружка-шлюха? Не надо мне ничего рассказывать. Я узнавал о твоем окружении! И как же ты хочешь? Так?

Он сорвал с нее корсет, швырнул ее на кровать и стал мять груди. Это было больно, Илейн стала извиваться под его руками, но он только рассмеялся и уже собрался войти в нее.

– Или что-то более необузданное? Может быть, так?

Илейн захныкала, когда он перевернул ее.

«Мужчины и женщины обычно смотрят друг на друга, когда делают это», – говорила Ингер. Но разве это обычно?

На протяжении следующего дня пути они спускались с гор. Путешествие пошло быстрее, стало ощутимо теплее. Среди скал теперь показалась трава. Кое-где пробивались желтые и белые весенние цветы, но они совершенно не радовали Илейн, погруженную в мрачные мысли. У озера Ванака, это она помнила еще по своему первому путешествию, пейзажи были красивее, чем в Квинстауне. Скалы не так резко сходили к озеру, здесь были пляжи и леса. День был чудесным. Впервые со дня свадьбы погода прояснилась, и вид на озеро открыл взгляду сказочный пейзаж. К темно-синей воде льнул пляж, массивные деревья отражались в воде, и, казалось, здесь не было ни единой души. Однако это впечатление было обманчивым, поскольку здесь неподалеку находилось местечко Ванака – маленький город, сравнимый с Холдоном, что рядом с Киворд-Стейшн, вот только расположенный в гораздо более живописном месте. Сайдблоссомы пересекли Ванаку днем, а затем поехали вдоль реки Кардрона по направлению к озеру Хавеа. Это был большой крюк, но другая дорога вела прямо вдоль озера через горы, и там практически не было возможности проехать с повозками.

Последнюю ночь путешественники снова провели на ферме, теперь у реки Хавеа. А затем наконец-то Илейн смогла перевести дух. Мужчины так напились самодельным виски ирландского фермера, что Томас даже не дошел до постели. Илейн впервые за последние дни выспалась, и настроение у нее значительно улучшилось, когда выяснилось, что им предстоит завершающий этап путешествия. Впрочем, по пути она нервничала все больше и больше. Неужели во время первого приезда они ехали через эти безлюдные горы? Пейзажи были восхитительны, и от вида на темно-синее озеро посреди гор просто захватывало дух, но за весь день им не встретилось ни одно поселение. Илейн взглянула правде в глаза: даже если ей дадут лошадь – между Лайонел-Стейшн и Ванакой два дня пути верхом! То, на что она раньше практически не обращала внимания, предстало перед ней совершенно четко: Сайдблоссомы, Зои и, возможно, еще парочка перегонщиков скота, будут единственными белыми людьми, которых она теперь будет видеть на протяжении нескольких месяцев.

Лайонел-Стейшн располагалась в Макароа, на западном берегу озера Пукаки. Поместье занимало бухту у впадения реки Макароа в озеро, и вокруг господского дома, так же как и вдоль озера до высокогорья МакКензи, простирались пастбища, где паслись овцы Сайдблоссомов. Слуги в доме были исключительно из маори, но, судя по всему, деревня туземцев находилась не очень близко: люди спали во временных постройках в Лайонел-Стейшн. Даже Илейн, которая не слишком хорошо разбиралась в обычаях маори, могла бы сказать, что это вело к частой смене прислуги. Маори были привязаны к семье, их тянуло назад, в племя, несмотря на то что они работали на пакеха. Ожидавшая их сегодня прислуга состояла по большей части из других людей, чем те, что запомнились Илейн по прошлому визиту. По дороге Зои ругалась, жалуясь, что ей приходится постоянно нанимать на работу новых людей. Впрочем, ей это удавалось, поскольку новые слуги, как и прежние, вели себя безупречно. За ними следила экономка-маори: Илейн узнала пожилую женщину, которую зимой ей представили как Эмере. На ее лице была татуировка, но даже без традиционного украшения маори она выглядела бы мрачно. У нее были длинные черные распущенные волосы, в которых уже появились белые нити, – необычно для служанки при такой строгой хозяйке, как Зои, ценившей западную одежду и даже настоявшую на том, чтобы горничные носили чепчики. Однако Эмере, похоже, командовать собой не позволяла. Она казалась самоуверенной и при встрече смерила Зои и Илейн оценивающим взглядом бездонных невыразительных глаз.

Илейн поздоровалась с ней так сердечно, насколько это было возможно после такого путешествия. Нужно построить хорошие отношения хотя бы с прислугой; совсем без друзей в Лайонел-Стейшн будет плохо.