Поломанные Константы - Ирина Крыховецкая

– Все… – Рута скрылась.

Дил почувствовал, что где-то за стеной по темным лабиринтам бродит маленькая княгиня, но не придал этому значения, его внимание переключилось на Юнону.

– Какая кроха! – воскликнул Дил. – Девочка, тебе не снятся по ночам ангелы? Поверь мне, у них обычно твоя внешность…

Юнона покачала головой.

– Ты явно впервые в этом мире и явно случайно. Может, ты ради кого-нибудь на Земле? Тобой Бог решил утешить твоих родителей, а тебя уводит Егор, – Дил рассмеялся и тут же осекся, всмотревшись в чуть сиреневую ртуть глаз Юноны. – Ты напоминаешь мне одно существо; тоже ангела, я знавал ее давно…

Дил печально вздохнул, что сильно удивило генерала, и произнес фразу, которую не понял никто:

– Я мог бы поверить, что это пришла ты, Заряна, но ты предназначена только мне, как я – тебе; тогда бы не существовало Егора Торина, которого ты любишь. Но ты – не она. Заряна не предала бы меня, предательства обычно переворачивают мироздание и изменяют ход эпох… Ты лишь похожа на нее, девочка…

Неожиданно Дил поднял бровь и взглянул на Торина.

– Генерал, ваш сын устроил бойню перед моим дворцом. Удивительно, но моя охрана, состоящая из парапсихологов, не может остановить его. У него что, сила изгоняющего?

Дил замолчал и опять взглянул на Юнону. В его бездонных горящих глазах вспыхивали звезды и печально гасли, он гладил Юнону по голове, не обращая ни на кого внимания, и о чем-то мечтал.

Ворвался Егор и остановился на месте… Дил нахмурился, словно вслушивался в нечто невидимое, а затем взглянул на Егора, как будто смотрел на незнакомого человека и пытался проникнуть в его суть… Егор кивнул в знак приветствия Императору и подошел к Юноне. Дил удивленно отступил…

– Егор, – сказал он, прищурясь как-то совсем по-человечески, – у тебя тоже… такие же глаза и рост, сложение, как у меня… впрочем, земной облик, все возможно!

Никто не понимал Сатану. Дил печально в последний раз погладил Юнону по волосам, но Егор вызывающе взглянул на Императора и прижал Юну к себе… Дил горько усмехнулся.

– Иллюзия! – воскликнул он. – Конечно же, это не она, конечно, – его голос перешел на шепот. – Женись, Егор, женись, но береги ее, а вдруг… тогда…

И Дил испарился на глазах изумленных присутствующих…

– Пойдем, Венера, – Егор взял Юну за руку и, зло взглянув на отца, направился к выходу.

Лишь когда они выехали за пределы города, Егор притормозил и, обернувшись к Юноне, впервые заговорил:

– Что случилось? Почему он так?

– Не кричи! Я не знаю!

Егор вздохнул и, наклонившись, обнял Юнону.

– Я боюсь за тебя, очень боюсь, вдруг тебя отнимут?

– Кто? – удивилась Юна. – Наверное, в мире, в каком-то неведомом месте существуем лишь ты и я. Ты уверен, что я не та, кто была обычно с тобой?

Егор улыбнулся и, поцеловав Юну, достал скипетр.

– Через неделю бал, княгиня, – в очередной раз напомнил Алекс.

Рута кивнула и опустила голову на руки, сложенные на столе. Она уже дома, ее отпустили, а что через неделю?

Алекс ушел раскланявшись. Рута даже не обратила внимания на его уход. Память резали слова Сатаны, подслушанные ею в одной из многочисленных комнат дворца-лабиринта, где она блуждала полтора месяца…

«Война! Всем, кто против меня! Всем, кто инако идет! Ныне каноны устанавливаю я! Я даю полтора месяца на проверку всего населения! Полтора месяца! Я или смерть!»

Рута решительно встала из-за стола и вызвала управляющего. Вошедший старик вежливо поклонился.

– Зачем вы кланяетесь, Арсений Иванович, я же в четыре раза моложе вас! – воскликнула Рута. – К тому же вы мой ангел-хранитель, заботящийся обо мне и в мое отсутствие.

– Ваше Сиятельство, иначе не смею, вы – княгиня и будущая английская королева.

– Ну, – печально вздохнула Рута, – вы в Бога верите?

Старик испуганно оглянулся, но, посмотрев в грустные, отчаянно распахнутые глаза княгини, сказал:

– Верно, девочка моя, Всевышний – единственная надежда старого одинокого человека!

– Ну, не одиноки вы, Арсений Иванович, вы – моя семья, а, глядишь, дальше и новых родных найдете.

На глазах крепкого, многое повидавшего, но не сломленного человека, выступили слезы.

– Прекрасно, а машину вы водите, Арсений Иванович?

– Конечно, – удивился управляющий.

– Мне нужна крупная сумма денег, дорогой мой человек, – покачала Рута головой и вздохнула.

– Сколько нужно, столько и получим в банке, вы только не расстраивайтесь, деточка!

– Нет, – Рута сделала отстраняющий жест рукой, – мне необходимы наличные, немедленно и без участия банков… Это… это для Бога. Если я сниму со счета, заметит Сатана.

Старик задумался.

– Я найду, Ваше Сиятельство.

– Вы уверены, что это именно тот Центр Преображения? – спросила Рута управляющего, когда они подъехали к контрольному посту огромного комплекса зданий.

– Да, Ваше Сиятельство. Это Императорский Центр Преображения, и, видимо, именно здесь работают все те люди, имена которых вы доверили вашему старому Арсению.

Рута улыбнулась.

Управляющий Арсений Иванович много лет был предан ее родителям и сейчас дорожит ею, как собственным ребенком; он, возможно, единственный, кто не терял надежды и самоотверженно требовал освобождения Руты. Фактически единственный простой человек, который подталкивал все эти годы бывших друзей князя Турбина на протесты и требования возвратить юную княгиню, адресованные Императору.

К длинной черной машине подошел постовой. Через окошко Рута подала удостоверение личности… Эсэсовец вытянулся по струнке:

– Проезжайте, Ваше Сиятельство.

Их не останавливали, люди в белых халатах лишь удивленно оглядывались на проходящих мимо девушку и старика.

– Вы кого-нибудь ищете?

Их остановил худощавый человек лет пятидесяти, со впалыми щеками… Рута оглядела его сухую фигуру, распахнутый халат, надетый на костюм, сомкнутые за спиной руки… Подслеповатые светлые глаза за стеклами очков в металлической оправе внимательно глядели на Руту.

– Мне нужен психиатр Ян Литке, – Рута решительно взглянула на человека.

– А зачем он вам? Вам назначено? – около человека в очках появился другой, высокий, бородатый, синеглазый.

Рута растерялась. Вокруг собирались люди в белых халатах. Один из них привлек внимание княгини необычайно красивой внешностью, его бездонные очень умные глаза светились грустью, он печально взирал на Руту. Княгиня Турбина не выдержала его взгляда и покраснела; красивый доктор, словно поняв ее, отвернулся к бородатому. Руте было не по себе.

– Вам назначено? – повторил уже человек в очках.

– Не-ет… – Рута окинула врачей вызывающим отчаянным взглядом, на глазах выступили слезы – они же как бастион!