Средиземноморская одиссея капитана Развозова - Александр Витальевич Лоза

— Боевая тревога!

На верхней палубе у всегда заряженных и готовых к выстрелу пушек заняли свои места канониры с зажженными фитилями.

— Орудия! Огонь! — скомандовал капитан-лейтенант Развозов.

Фрегат содрогнулся от первых пристрелочных выстрелов. Пороховая гарь и дым окутали палубу. Ядра, видимо, по причине отсыревшего в пушках пороха, легли с недолетом.

В ответ просвистело вражеское ядро, не причинив особого вреда. Французская канонерская лодка продолжала приближаться.

И снова команды: «Бань!», «Жай!»

— Огонь! — командовал Развозов.

И еще раз:

— Огонь!

Канониры ни на минуту не прерывали стрельбы… Ядра «Венуса» со свистом проносились в воздухе, пропахшем вонючей пороховой гарью. Одно из наших ядер врезалось в подводную часть канонерской лодки, и было видно, как хлещет вода, другое — подбило пушечный станок. Меткий артиллерийский огонь наших канониров нанес противнику серьезные повреждения. Лохмотья парусов мотались в пламени, горели пеньковые штаги и ванты… После этих попаданий французская канонерская лодка вышла из боя и, резко повернув в сторону гавани, укрылась под защитой крепости Капо д’Истрия. Бой закончился. Он был скоротечным и результативным.

Капитан-лейтенант Развозов обходил корабль. Матросы убирали с палубы обрывки снастей и осколки ядер. Наши повреждения составили несколько перебитых снастей. Их быстро исправили. На фрегате продолжалась обычная корабельная жизнь.

Развозов был доволен результатом боя, проявленным при этом усердии, выдержанности и мастерством в исполнении своих обязанностей офицерами и служителями. По его команде старший помощник выстроил команду. Офицеры — на шканцах — пространстве между грот- и бизань-мачтами, матросы — вдоль бортов, и Егор Федорович поблагодарил экипаж за мужество и храбрость, проявленные в бою.

Шканечный журнал фрегата «Венус»:

«В 21-й день апреля 1806 года… в 3/4 2-го часа пришли мы на Триестрский рейд, убрав все паруса и на глубине 11 саженей грунт ил положили якорь, канату отдано 25 сажень… В вышеописанном сражении употреблено выстрелов 24-х фунтового калибра шведского весу 45, российского 6-ти фунтового 1, итого 46 ядер».

На третий день стоянки в Триесте портовыми властями города капитану Развозову было объявлено, что российским и английским военным кораблям вход в австрийские порты впредь запрещается, что вынудило фрегат «Венус» отойти от города на пушечный выстрел. Эта ситуация позволила командиру «Венуса» останавливать и осматривать все лодки и суда, которые уже не могли миновать «Венус», когда ветер дул от Венеции. Вооруженный досмотровой баркас всегда возвращался с призами — лодками, нагруженными по большей части съестными припасами. За несколько дней было захвачено таким образом призов более чем на сто пятьдесят тысяч рублей.

Почти в это же время, 17 апреля, капитан I ранга Белли атаковал крепость Лезино, но атаки эти успеха не имели, а к 27 апреля, получив подкрепление, французы отбили обратно крепость на острове Курцало.

29 апреля корабли вице-адмирала Сенявина после принятия решения не штурмовать крепость острова Лезино перешли в Рагузу.

4 мая, продолжая блокировать Венецию, фрегат «Венус» нес крейсерскую (каперскую) службу, находясь вблизи Истрии. Ветры были переменными. Фрегату приходилось маневрировать. При этом паруса на мгновение полоскали, но потом опять вздувались, поймав ветер, и так по несколько раз на дню. За сутки взяли две требаки.

Из Шканечного журнала «Венуса»:

«В 4-й день мая 1806 года идучи под парусами… В ¾ 9-го часа усмотрели к N-N-W 2 требакулы и для осмотру оных послан на барказе с вооруженными людьми мичман Броневский. …вышеописанный мичман Броневский с барказом возвратился на фрегат…»

По бумагам шкипера одной из требак выяснили, что они вышли из Венеции, поэтому их взяли как приз. Оказалось, что требаки были нагружены деньгами — 35 тысяч гульденов.

Весомый приз. Молодец, мичман Броневский!

6 мая, выйдя из Рагузы, вице-адмирал Сенявин прибыл в Каттаро.

На следующий день 7 мая, получив с курьером Неаполитанского двора Лучиано Спирадар от полномочного Венского посла графа Разумовского депеши к вице-адмиралу Сенявину фрегат «Венус» с девятью бокезскими судами, сдав свой пост кораблю «Елена», пошел обратно в Каттаро для доставления этих важных сведений Главнокомандующему вице-адмиралу Сенявину.

Менялись задачи, которые ставились командованием эскадры перед экипажем фрегата «Венус», но одно оставалось постоянным: всходило и садилось солнце, катились в синюю даль волны, дул ветер, текли по небу облака и ночами мерцали звезды.

Густой верховой ветер при ровной поверхности моря весьма благоприятствовал переходу. Но во второй половине дня облака сгустились, небо померкло, ветер начал усиливаться. Капитан-лейтенант Развозов приказал уменьшить парусность. Наконец, фрегат остался под малыми парусами и, гонимый крепкими порывами, и, накренившись, скользил по ровной еще поверхности моря. Развозов даже в сильный ветер не убирал верхних брамселей, поэтому фрегат шел с большим креном.

И вновь Шканечный журнал фрегата «Венус»:

«В 12-й день мая 1806 года в начале 8-го часа стали входить в Бокко де Каттарскую бухту переменяя курсы. В ¾ того же часа пришли в оную бухту убрав все паруса и на глубине 23 сажень положили якорь… Крепость Кастель-Нуово к NW… Стоящие в бухте корабли под вице-адмиральским флагом Селафаил, Святой Петр, Москва, корвет, судов 5…»

Как писал мичман Броневский: «…под всеми парусами при свежем ветре, когда фрегат лежал совсем на боку, под самою кормою Адмиральского корабля, отсалютовав ему 9-ю выстрелами, проворно (что называют морские «на хвастовство») убрав паруса, бросили якорь у Кастель-Нуово». В русском парусном флоте, входя на рейд, фрегат обязан был «обрезать» корму флагмана, впритирку пройдя под его кормой, чтобы этим рискованным маневром засвидетельствовать особое почтение. Чем ближе пройдет, тем больше чести оказано адмиралу. Эта традиция сохранилась в русском флоте вплоть до окончания эпохи парусов.

Замечательный писатель Валентин Саввич Пикуль в романе «Три возраста Окини-сан» захватывающе и со знанием дела описал это морское «хвастовство», этот флотский шик: «…“Разбойник” всегда славился флотским шиком. Деливрон уже нацелился пройти своим бортом впритирку к борту “Наездника”. Сближение двух кораблей грозило катастрофой… Казалось, еще минута, и громадный лес его рангоута станет сокрушать рангоут “Наездника”, калеча матросов, сверху рухнут обломки дерева, людей окутают узлы рваного такелажа… Расчет Деливрона был ювелирным: блок на ноке грота-рея “Разбойника” звонко ударился в блок фока-рея “Наездника”, будто два приятеля, радуясь встрече, чокнулись бокалами».

Рейд Кастель-Нуово, прежде уединенный и пустой, теперь, как писал очевидец, представлял совсем иную картину: «Огромные линейные корабли, малые легкие бриги и множество разного роду и названия купеческих судов, все под Российским флагом, в таком отдалении от отчества льстили гордости русского сердца. Там отзывались отрывистые крики матросов, поднимавших на корабли тяжести; тут пронзительный звук дудочки призывал людей к получению вина и обеда…