Любовь по завещанию - Князева Анастасия , Анна Графф

Сара

Три дня. Три долгих, бесконечных дня я была заперта на вилле, не имея возможности покинуть этот остров и вернуться домой в Москву. Артур будто забыл обо мне. С тех пор как он уехал, не было даже звонка от него. Абсолютно ни-че-го. Просто взял и исчез, оставив меня одну в совершенно незнакомом месте, воплотил в жизнь один из моих самых больших кошмаров...

Признаться честно, временами я начинала беспокоиться о нём. Нет-нет, да какая-то тревога и волнение накатывали на меня и всё начинало валиться из рук. Я словно впадала в транс, оказывалась в полном забытье. Одни и те же вопросы, то и дело возникали в голове, не давая покоя. Где он? Как? Что с ним? А вдруг с ним что-то случилось или он попал в беду?

Единственный живой человек на всём острове, который был рядом — пожилая гречанка. Женщина приезжала на Гестию каждое утро и привозила из деревни свежие продукты с рыбой. Семья Элены Попадопулус, так её звали, — потомственные рыбаки, а сама она подрабатывала экономкой у Левантисов уже долгие-долгие годы. Кажется, ей была досконально известна история этого знатного рода. Она начала здесь работать, еще задолго до замужества и знала не только родителей Артура, но и его бабушку с дедушкой.

Когда Кассиопея вышла замуж за армянина, всё на Гестии изменилось. После смерти её родителей, казалось, закончилась целая эпоха. Время от времени, когда Элена рассказывала о великом прошлом Левантисов голубые, потускневшие глаза женщины увлажнялись от слёз.

— Одному Богу известно, — повторяла она шмыгая носом, — как бы сложилась жизнь моей драгоценной Касси, — так Элена называла свою воспитанницу, — будь её брат жив. Наверное, — женщина хмурилась, старательно выговаривая русские слова, — Яннис, ни за что бы не позволил ей выйти замуж за такого человека, как Тигран Епремян. Да простит Господь мой грешный язык. Он был плохим человеком. Очень плохим человеком, деточка.

Только разговоры с ней и не давали мне совсем зачахнуть. Не знаю, что со мной было бы, не будь рядом Элены. Днём, пока миссис Попадопулус колдовала на кухне, обучая меня тайнам греческих кулинаров, я снова чувствовала себя живой и могла дышать полной грудью. Но, стоило ей покинуть Гестию, а сумеркам опуститься на райский островок, погружая его во мрак, как возвращались мои кошмары. Ужаснее всего то, что с каждой ночью они только усиливались, медленно, но верно, поглощая всё то светлое и чистое, что вложил в меня папа. Я, будто снова возвращалась в далёкое прошлое, где не было места ничему, кроме тьмы. Холодной, заставляющий сжиматься от страха, убивающей...

На четвёртый день моего заточения я уже больше походила на ходячий труп. От недосыпа и постоянных пробуждений посреди ночи, кожа моя стала совсем серой, потеряла здоровый вид и напоминала неудачную работу гримёра из фильма ужасов. Под глазами залегли тёмные круги, белки покраснели, меня, то и дело клонило в сон.

Элена, заметив моё состояние, списала всё на смену климата и беспокойства за пропавшего мужа. Несколько раз она порывалась отправить меня наверх поспать, но я отказывалась. Не хотела терять те крупицы живого общения, за которые, так отчаянно цеплялось сознание.

— Сара, не волнуйся ты так, — улыбнулась женщина, нарезая сыр фета для салата. — Артур вырос здесь и прекрасно ориентируется. С ним ничего плохого не могло случиться...

Стоп. Артур вырос на острове? А мне всегда казалось, что его воспитывали Анна Александровна и Арсен Тигранович в Москве. Я точно помню, ведь его бабушка сама неоднократно говорила об этом, когда вела переговоры с моей семьёй по поводу предстоящей свадьбы. Неужели очередная ложь? Кажется, я уже перестала этому удивляться...

— Ещё мальчишкой, — не заметив моего удивления, продолжила Элена, — он обожал кататься на лодке вместе с Константиносом — своим дедом. Да, — протянула она, с лёгкой грустью в голосе. — Хорошие были времена, жаль что ты не застала их с Афиной в живых, — смахнув слезинку, произнесла Элена. — Царство им небесное...

— Артур не говорил, что вырос здесь, — задумчиво протянула я, пригубив немного красного вина из бокала.

— Он вообще у нас очень скрытный парень, — улыбка расползлась по лицу женщины, морщинки вокруг глаз сгладились. Элена искренне любила его. Стоило только посмотреть на то, как она преображалась, когда речь заходила о нём, чтобы всё стало понятно. — Всегда был таким, — отмахнулась женщина. Было ясно, что она просто не хочет сболтнуть ничего лишнего. — Я поговорю со своим сыном. Ставрос собирается на соседний остров, чтобы договориться по поводу новых поставок. Он поищет там твоего ненаглядного, — пообещала Попадопулус, вновь погружаясь в работу и напевая какую-то греческую мелодию.

Первым моим желанием было отказаться. Сказать, что мне плевать, чем он там занимается и когда собирается появиться вновь. Я не буду против, если Артур вообще больше не появится на моём пути. Главное, чтобы через полгода дал мне развод, как мы и договорились. Но пришлось прикусить язык, чтобы не сболтнуть ничего лишнего. Для пущего эффекта, сделала большой глоток алого напитка, от греха подальше, так сказать.

Этот брак нужен нам обоим. Я помогу Артуру выполнить условия завещания, а он — избавится от старых долговых обязательств моего отца перед «Ελλάδα International». После, когда дела будут улажены, мы навсегда забудем друг о друге. Будто и не было этих шести месяцев. Ничего не было...

Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как опустошила целый бокал. Красное вино из личной коллекции Левантисов-Епремянов было отменным. Терпкий виноградный вкус с лёгкой кислинкой оставлял на языке приятное послевкусие, согревая изнутри и даря ощущение лёгкости. Но, как и всегда, вместе с хмелем накатила и грусть. Липкая такая, противная, заставляющая чувствовать себя самым несчастным и одиноким человеком на планете.