Шагай или умри - Эндрю Кейт

– Вызови санитаров, – сказал Донован одному из легионеров. – Гэйтсу понадобятся носилки. И пусть кто-нибудь осмотрит берег, вдруг еще обнаружатся эти мерзкие твари. Смотрите за дырами, расположенными у самой воды. Следите за собой. Они чертовски проворны!

– С ним все будет в порядке? – спросила Келли.

Донован повернулся к девушке и взглянул ей в глаза. Затем покачал головой.

– У него тяжелая аллергическая реакция. Регенерационные камеры просто не успевают справиться с инфекцией при подобных укусах. Единственное, что мы можем предпринять, это продержать его до тех пор, пока он не…

Келли содрогнулась и быстро отвернулась, она вспомнила свое шоковое состояние, наступившее в результате пореза о гребень туземного солдата. Как ужасно столкнуться со смертью лицом к лицу, наблюдать, как умирает этот парень и знать, что бессильна помочь. Как его звали? Кажется, Гэйтс.

Пошатываясь, она пошла прочь. Еще один день в джунглях. Еще один юноша мертв.

Смерть будто нарочно выбирает молодых, новичков. Старые же ветераны казались несокрушимыми, способными взвалить себе на спину целый корабль и как ни в чем не бывало продолжать путь.

Они были слишком опытны и не позволяли своему вниманию рассеиваться, кому-нибудь или чему-нибудь поразить свою персону…

Келли опустилась на бревно, тупо уставившись на медленно текущую воду. Легионеры не подчинялись никаким известным ей законам, девушке приходилось в корне пересматривать весь свой жизненный опыт и все, во что она верила, пытаясь понять этих странных людей. Она не могла смириться со многим из того, что видела, например, с сержантом Трентом и его отношением к жизни, которое можно было выразить фразой «оставь дело тому, кто справится с работой». У большинства было устоявшееся мнение: если ты не легионер, то с тобой никто не считается. Это-то ее как раз и раздражало.

Тем не менее эти мужчины и женщины не были обычными эгоистами. Они были способны на поистине невероятные усилия. Трудно было представить на их месте даже Десантников Содружества, которые считались лучшими подразделениями Регулярной Армии. В походе Легион казался скопищем непоколебимых и крутых парней. А в битве… в битве они были вообще неустрашимы.

Келли Уинтерс поймала себя на том, что все ее существо заполняет восхищение этими людьми.

«Ангел Смерти» безмолвно парил над деревней аборигенов, похожий на страшного металлического дракона, призванного уничтожить грязные лачуги примми. Из ближайшей разрушенной хижины била струя пламени – ханны, оборонявшие свои дома, не желали прекращать сопротивление. Старик-ханн, лишившийся почти всех шейных гребней, поджег хижину, когда один из легионеров вошел внутрь.

Туземец упал, скошенный очередью, а легионер остался погребенным под горящими обломками рухнувшей лачуги.

Спиро Карацолис установил МЕК в специальном углублении, расположенном рядом с округлой башней, и окинул деревню опытным взглядом видавшего виды солдата. Использование плазменного орудия против невооруженных обезьян было равносильно стрельбе из пушки по воробьям. Но автоматический пулемет МЕК вполне годился на роль огневого прикрытия войск, высадившихся на землю, если осмелевшие ханны снова рискнут пойти в атаку.

Вокруг ТМП кружили легионеры, собирая снаряжение, которое укладывали в ящики и относили в инженерный вездеход, застывший на берегу реки.

Три рейда за четыре дня… Карацолис постепенно стал ненавидеть продовольственные экспедиции.

Жители деревень не были полноценными противниками, но они враждебно относились ко всему живому, что появлялось в джунглях. Подобные же набеги были единственным способом раздобыть съестное для легионеров, которые не могли заниматься охотой во время изнурительного марша.

Но понимание необходимости не делало экспроприацию продовольствия менее грязной.

Карацолис много видел на своем веку. Он служил в одном из подразделений Колониальной Армии, базирующемся на узкой косе у Батальонной Отмели. У него были прекрасные перспективы вскоре стать капралом, пока его не перевели сюда.

Несколько раз он пытался дезертировать и попасть назад в Танаис. Когда он отслужит, то обязательно вернется на Новый Кипр и купит себе маленькую ферму. Или нет, пожалуй, он обоснуется в Тоте.

Прекрасный мир, незагаженный искателями сокровищ. Может, та девушка – как же ее звали? – Елена? – может быть, она до сих пор ищет себе жениха.

Ну а пока он – легионер, и приходится этим довольствоваться. Стрелять по беззащитным хижинам – это не бой. Но кому-то нужно делать грязную работу, и он выполнит ее до конца.

– Эй, Спиро, только не пальни сдуру по нам! – прокричал Башар. – Люк на «Саблезубе» турка был распахнут. – Помни, как только ты уснешь, тут же разразится Гвиррианское восстание.

– Я попал куда-то не туда? – ответил Карацолис. – В любом случае, я не спал. Просто хотел проверить, ты это или не ты. И это оказался не ты.

Башар фыркнул:

– Ну, конечно. Придумал какую-то чепуху, за чепуху и получишь.

– Хотя он не очень-то был похож на гвиррианца, – продолжил Карацолис. – Было слишком, к чертям, горячо.

– Горячо, холодно – кого это волнует. Просто еще одна планета, переполненная эйлами.

– Лучше сам будь повнимательнее, Башар, – предупредил Карацолис. Он показал рукой на сержанта Хигрига, стоящего в центре разрушенной деревни. Огромный убренфар управлял продотрядом. В его подчинении находился один «Саблезуб», два инженерных «Песчанника» и один десантный транспорт, предназначенный для переброски трех лэнс-отделений недавно сформированного Четвертого Взвода. Хигриг стал командиром этого взвода.

Он стал им по праву. Новый взвод был целиком создан из уцелевших легионеров штрафной роты, которые куда лучше подчинялись приказам Хигрига, чем командам любого командира, назначенного из представителей роты Браво.

От вида убренфара Карацолису стало явно не по себе. Непросто думать о таком монстре, как о друге. Даже в Легионе, куда вступали представители разных рас, нечасто можно было встретить подобное чудовище.

– Ладно-ладно, только не надо потеть, Спиро, – усмехнулся Башар. – Черт, да я сам слышал, как прошлой ночью Хигриг на чем свет стоит ругал проклятых эйлов! Он…

Башар внезапно замолк, оглушенный свистом ракеты, промчавшейся всего в нескольких метрах от «Саблезуба». Следом прозвучала серия взрывов, разнесших очередную лачугу. Кто-то кричал, кто-то звал медика.

– Черт побери! – выпалил Карацолис, нырнул в башню и задраил за собой люк. – Тут же не было никаких ракетных установок!

Казалось, «Саблезуб» задрожал всем корпусом и ожил, когда Башар начал разворачивать его, подав на турбины необходимую тягу.