Сезон костей - Саманта Шеннон

Страж протянул мне длинную черную тунику:

– Должно подойти. Великовата, конечно, зато тепло.

Он деликатно отвернулся. Я натянула тунику; полы болтались ниже колена.

Затем позвала:

– Готово.

– Присядешь?

– Как будто у меня есть выбор, – фыркнула я.

– Есть, – кивнул рефаит.

– И что дальше?

– Дальше ты рассказываешь, кто научил тебя никому не верить. – Он снова устроился в кресле. – Но это в идеале. В реальности ты нипочем не признаешься, чтобы не выдавать друзей.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну разумеется.

Я скривилась:

– Ладно, к чему скрывать: у меня есть знакомые-ясновидцы. По-моему, вполне логично.

– Нет. Мощь лондонского Синдиката значительно возросла. Все, кто нам попадался, – сплошь чужаки, бродяги-одиночки, брошенные на произвол судьбы из-за неумения контролировать свою силу. Отвергнутые собственными единомышленниками, своей плотью и кровью, они рады служить нам и готовы сносить любое оскорбление за возможность прикоснуться к эфиру. У нас они снова получают столь необходимый социум, только и всего. – Рефаит кивнул на дверь. – Вот Майкл, к примеру. Он полиглот. По-вашему, если не ошибаюсь, шептун. Его родители так боялись способностей сына, что натравили на него экзорциста. В результате парнишка лишился лабиринта и теперь практически не разговаривает.

Мне и раньше доводилось слышать о крушениях лабиринта. С Зиком из нашей шайки однажды было такое. В итоге становишься полностью закрытым, нечитаемым. Для ясновидца это хуже смерти. Постепенно аура отрастает слой за слоем, как броня, исключая даже малейшую возможность призрачной атаки.

– «Алые» подобрали его пару лет назад, – продолжал рефаит. – Парнишка жил на улице впроголодь. Его посадили в Тауэр по подозрению в ясновидении, но по моему приказу досрочно привезли сюда. Да, с ним обращаются как с невидцем, но аура к нему частично вернулась. Я понемногу научил его говорить. Надеюсь, в один прекрасный день он отыщет дорогу в эфир и сможет петь как раньше. Вместе с хором призраков.

– Постой, – вклинилась я. – Ты заново научил его говорить? Зачем?

В комнате повисло напряженное молчание. Страж снова потянулся за кубком.

– Кто ты? – вырвалось у меня.

Ответа не последовало.

– Жених наследной правительницы династии Саргасов, человек, под чью дудку правительство пляшет аж с тысяча восемьсот пятьдесят девятого года, – перечисляла я. – Ты стоял у истоков трафика ясновидцев, сеял ужас в сердцах миллионов – и вдруг помогаешь людям? С какой стати?

– Боюсь, на этот вопрос я не отвечу. Ты ведь молчишь о своих друзьях, почему бы и мне не промолчать?

– А если в порядке обмена информацией?

– Не исключено.

– А Майклу ты говорил?

– Так, в общих чертах. Он мне очень предан, но полностью полагаться на него нельзя.

– А на меня можно?

– Не знаю. Мне ничего о тебе не известно, Пейдж. Но завоевать мое доверие ты можешь. Более того, – он откинулся на спинку кресла, – сегодня у тебя будет такой шанс.

– В смысле?

– Скоро поймешь.

– Дай угадаю. Ты убил предсказателя, украл его силу и теперь планируешь прочесть мое будущее.

– Не в моих правилах присваивать чужие способности, – поморщился рефаит, – но я хорошо знаю Наширу. Достаточно, чтобы предугадать ее действия.

Напольные часы пробили час.

– Наше время истекло. Можешь идти. Думаю, тебе стоит навестить подругу, ворожею.

– У Лисс эфирное голодание, – призналась я.

Страж удивленно вскинул брови.

– «Алые» сожгли ее карты. С тех пор мы не виделись.

Глаза щипало от набежавших слез.

«Попроси его о помощи, – убеждал внутренний голос. – Пусть даст новую колоду. Он не откажет, Майклу ведь не отказал».

– Печально, – вздохнул рефаит. – Как исполнитель она очень способная.

– Поможешь ей? – выдавила я через силу.

– У меня нет карт. Но ей нужна связь с эфиром. – Он посмотрел на меня в упор. – И амарант тоже понадобится.

Он выложил на кофейный столик старинную шкатулку, инкрустированную золотом и перламутром. На крышке красовалось изображение цветка с восемью лепестками – точь-в-точь как на коробке со снадобьями. Рефаит достал из ларца флакончик с голубоватой маслянистой жидкостью.

– Экстракт астры, – сообразила я.

– Молодец.

– И зачем?

– Даю в малых дозах Майклу. Звездный цветок хорошо восстанавливает лабиринты.

– Почему «звездный»?

– Так рефаиты называют астру. В переводе на наш язык – «glossolalia».

– Это на нем говорят полиглоты?

– Да. Это древний язык эфира. Майкл его порядком подзабыл, сам разговаривать не может, но все понимает. То же самое с заклинателями.

Выходит, при случае полиглоты могут подслушать и понять, о чем шепчутся рефаиты. Очень любопытно…

– Собираешься напоить его астрой? Сейчас?..

– Нет, просто хочу привести в порядок свою аптечку.

Интересно, он шутит или нет? По всей видимости, второе.

– Некоторые зелья, вроде маковой настойки, очень опасны для нас, – сказал страж. – Они не должны попасть в руки людей. Страшно подумать, что произойдет, просочись эти зелья в «Павильон». Все наши секретные приспособления будут уничтожены.

Алый цветок.

В памяти всплыли строки из обгоревшего письма.

Алый цветок. Единственный способ.

Единственный способ уничтожить рефаим?

– Да, – согласилась я. – Подумать страшно.

В Трущобах стояла тишина. После памятной стычки с Сухейлем у меня не было возможности навестить Лисс, узнать, пережила ли она потерю колоды.

Юная акробатка была в сознании, но смотрела на все отсутствующим взглядом. В губах ни кровинки, глаза ввалились и потускнели; типичные признаки эфирного голодания.

Ухаживать за ней взялись Джулиан и Сирил, тот самый арлекин в очках, с кем мы познакомились в первый день. Кормили ее, причесывали, обрабатывали ожоги и разговаривали. Лисс сутки напролет лежала на тощем матрасе, бессвязно бормоча что-то про эфир. Ее тянуло туда, в заветное царство духов. Наша же задача была подавить эту тягу.

Чуть раньше мне удалось обменять две пилюли на «Стерно», спички и банку бобов. К сожалению, карт в лавочке Бабая не оказалось: их все конфисковала Кэтрин, желавшая, чтобы Лисс страдала. Алой стерве повезло, что страж помешал нашей встрече.

Завидев меня, Джулиан поднял красные от усталости глаза. Его розовую тунику сменила потрепанная рубаха и протертые брюки.

– Привет, Пейдж. Давненько не виделись.

– Были дела, после расскажу. – Я присела на корточки рядом с Лисс. – Она ела что-нибудь?

– Вчера влил в нее немного баланды, но желудок все вернул обратно.

– А ожоги как?

– Плохо. Нужен специальный крем.

– Ладно, сейчас главное – ее покормить.

Я ласково погладила взмокшие кудри:

– Лисс?

Та не отреагировала, продолжая смотреть в потолок.

Сирил сердито забарабанил пальцами по ноге.

– Хватит валяться, Реймор. Бездельем хлеба не добудешь.

– Нет бы посочувствовать, – буркнул Джулиан.

– На сочувствие нет времени, – возразил Сирил. – Сухейль ей такое устроит – мало не покажется. У нас выступление горит.

– Они еще не в курсе?

– Нелл ее подменяет. У них одинаковое сложение, волосы – в костюме и маске не различишь. Но Нелл не хватает навыка – вечно она падает. – Сирил покосился на Лисс. – Не то что Реймор.

Джулиан поставил разогреваться фасоль. Вооружившись ложкой, я приподняла девушку за плечи, но та упрямо сжала губы.

– Не хочу…

– Нужно поесть, милая. – Джулиан крепко стиснул ледяное запястье, но ответа не получил.

Когда еда подогрелась, он запрокинул Лисс голову, а я терпеливо кормила несчастную с ложечки, но фасоль буквально вываливалась у нее изо рта. Сирил схватил полупустую банку и выскреб все до донышка. Лисс измученно опустилась на матрас.

– Так продолжаться не может.

– Но что же делать? Что? – Джулиан в отчаянии сжал кулаки. – Даже если отыщем колоду, не факт, что поможет. Это как пересадка конечности – нет гарантии, что приживется.

– Надо попытаться. – Я повернулась к Сирилу. – В городе есть еще ворожеи?

– Ага, на кладбище.

– Пейдж, – тихо обратился ко мне Джулиан, – украсть карты – не вариант. Для их владельца это будет равносильно смерти.

– Тогда украдем у рефаитов! – Вот мои криминальные таланты и пригодились. – Я проникну в «Павильон», там наверняка найдется подходящая колода.

– Жить надоело? – фыркнул Сирил.

– Если пережила стычку с жужуном, переживу и это, – заверила я.

Джулиан встрепенулся:

– Ты их видела?

– Видела, в лесу. Страж натравил одного на меня.

– Выходит, ты прошла оба испытания? – с подозрением спросил Джулиан. – Алую получила?

– По правде сказать, не знаю. Сначала думала, что да, но… – Я выразительно одернула тунику. – На алую не очень-то похоже.

– Это радует, – улыбнулся Джулиан и, помолчав, добавил: – Какие они? Ну, жужуны.