Сезон костей - Саманта Шеннон

Джексон. Мой босс.

– Сопровождать вас будут принц-консорт и его кузина. Не облажайтесь. Если Картер вернется в Ирландию, отвечать вам. – Нашира недвусмысленно посмотрела на Тридцатого, Дэвида, Карла и меня. – Все ясно?

– Да, госпожа наследная правительница, – хором откликнулись Карл и Тридцатый.

Дэвид поигрывал вином в бокале.

Я молчала.

– Тебя ожидают большие перемены, номер сорок. Это прекрасная возможность продемонстрировать твои таланты и тем самым отблагодарить Арктура за потраченные силы и время. – Нашира резко повернулась ко мне. – У тебя огромный потенциал – постарайся реализовать его. В противном случае попрощаешься с «Магдален» и будешь гнить на улице вместе с шутами.

В ее взгляде светился откровенный голод. Нашира Саргас начинала терять терпение.

20

Замкнутый мирок

Пятый и шестой участники присоединились к нам в начале 2057-го, через год после меня.

Случилось это в самый разгар лета, когда город изнемогал от аномальной жары. Лазутчики донесли Джексу о появлении в секторе двух новых ясновидцев. Парочка выдавала себя за туристов, прибывших на ежегодную конференцию, которая неизменно собирала в университете толпы. Молодые энтузиасты стекались сюда из не занятых Сайеном стран, чтобы возвратиться на родину в качестве сторонников антиясновидческой политики. Такие программы особенно поддерживались в разных частях Америки, где мнения о Сайене давно и прочно разделились. Руководствуясь самыми лучшими побуждениями, лазутчик учуял среди гостей две ауры и со всех ног бросился докладывать главарю мимов. Однако вскоре выяснилось, что новенькие не проживали в секторе I-4 и, более того, даже не подозревали о существовании Синдиката. И о своих способностях в том числе.

По словам лазутчика, женщина была заклинательницей. Джекс только отмахнулся. Заклинатели, пояснил он, работают по принципу сенсоров: остро ощущают эфир и призраков, способны различать потусторонние запахи и голоса и даже с помощью духов играть на музыкальных инструментах.

«Дар неплохой, – резюмировал Джекс, – но не бог весть что».

Сенсоры встречались куда реже, но опять-таки не настолько. Четвертая каста ясновидцев. В цитадели их насчитывались единицы, а мой босс любил диковинки.

По-настоящему его заинтересовал второй гость с незаурядной аурой, колеблющейся между красной и оранжевой. Аура фурии. Джекс не один год рыскал по улицам в поисках фурий, и вот впервые на горизонте замаячило нечто похожее. Мой босс был вне себя от счастья, что наконец-то сможет реализовать свой грандиозный замысел. Ему была нужна не просто шайка. Он мечтал собрать лучших из лучших, сливки ясновидческих каст, чтобы в Потустороннем совете все лопнули от зависти.

– Думаю, что уговорю их остаться. – Джекс ткнул в меня тростью. – Вот увидишь, моя дорогая подельница.

– Но на родине у них семьи! – возразила я, не слишком веря в успех операции. – Наверняка им понадобится время, чтобы все обдумать.

– Времени им никто не даст, милочка. Уедут, и ищи-свищи. Нет, останутся как миленькие.

– Мечтай, – фыркнула я.

– Предпочитаю действовать, – усмехнулся Джекс и вдруг протянул мне руку. – Хочешь пари? Проиграешь – и два задания выполнишь бесплатно. И мое антикварное зеркало отполируешь.

– А если выиграю?

– Тогда получишь двойную цену и не будешь полировать зеркало.

Мы скрепили сделку рукопожатием.

Джекс обладал удивительным даром убеждения. Как сказал бы мой отец: «Этот парень точно целовал камень красноречия, и не раз». Отказать ему было невозможно. Если решил, что парочка никуда не уедет, значит так тому и быть.

Разузнав, в каком отеле остановились гости, и получив за небольшую мзду их имена у портье, Джекс отправил им приглашение на закрытую вечеринку в модной кофейне в Ковент-Гардене. Мне выпало доставить в гостиницу конверт, адресованный мисс Надин Л. Арнетт и мистеру Иезекиилю Саенсу.

Вскоре пришел ответ с исчерпывающими сведениями. Они сводные брат с сестрой, проживают в Бостоне, культурной столице Массачусетса. В день Х Джекс засыпал нас мейлами с отчетами о встрече.

Великолепно. Просто потрясающе!

Она сто процентов шептунья. Язык здорово подвешен, а уж хамка – любо-дорого смотреть!

Братец вообще кадр. Аура не поддается описанию. Даже бесит немного.

Нам с Ником и Элизой пришлось протомиться целый час в ожидании заветного:

Они остаются. Пейдж, не филонь, зеркало ждет!

С тех пор я зареклась спорить с Джексоном. Два дня спустя Элиза освободила комнату для новых постояльцев, а мы с Ником отправились забирать их с Говер-стрит. Наша миссия состояла в том, чтобы обстряпать эффектное исчезновение. Якобы туристы пали от рук неведомого убийцы. Пятна крови, пара волосков. Сайену понравится – очередной повод привлечь внимание общественности к паранормальным преступлениям. Но самое главное, брата с сестрой никто не станет искать.

– Ты правда веришь, что Джекс уболтал их остаться? – спросила я.

– Почему нет? – пожал плечами Ник. – Дай Джексу волю, он уговорит тебя сигануть с обрыва.

– Но ведь у них там семьи! Надин и вовсе студентка.

– Может, там не все так гладко, sötnos. По крайней мере, в Сайене ясновидец понимает, кто он и что. А на родине его могут считать за психа. – Ник надел солнечные очки. – Сайен для наших своего рода Мекка.

В каком-то смысле Ник прав. За пределами Сайена ясновидцы не имеют ни статуса, ни признания – в них вообще не верят. Зато их не убивают и не преследуют, как нас. Тем более интересно, почему эти двое решили остаться.

Они ждали у здания университета. Ник протянул парню руку:

– Привет. Зик?

Тот кивнул.

– Ник, очень приятно.

– Пейдж, – представилась я.

Темные, цвета крепкого чая глаза юноши горели на худом капризном лице. На вид новому знакомцу было лет двадцать. Не по возрасту тощий, с хрупкими запястьями и загорелой кожей.

– Вы от Джексона Холла? – спросил он с незнакомым акцентом.

Зик ладонью стер пот со лба, на секунду обнажив вертикальный шрам.

– Да, но его имя лучше не упоминать, ДКО не дремлет, – улыбнулся Ник, поворачиваясь к девушке. – Ты, должно быть, Надин?

Заклинательница имела такие же, как у брата, глаза и упрямый подбородок, но на этом сходство заканчивалось. Крашенные в рыжий цвет волосы были пострижены будто по линейке, в одежде преобладали немыслимые оттенки. В цитаделях мода и язык определялись эпохой становления Сайена, поэтому в Сай-Лоне народ придерживался викторианского стиля с его пастельной гаммой. Надин же щеголяла в канареечной рубашке, в джинсах и на шпильках; весь ее облик словно говорил: чужая, не местная.

– С утра была ею, – ехидно откликнулась она.

Ник исподтишка разглядывал Зика, силясь определить его ауру. Заметив это, Надин придвинулась к брату:

– Какие-то проблемы?

– Никаких, – ответил Ник, уставившись поверх их голов на здание университета. – Нужно торопиться. Надеюсь, вы все хорошо обдумали, поскольку обратной дороги не будет.

Зик покосился на сестру. Та упорно рассматривала носки своих туфель.

– Да, выбор сделан.

– Тогда идем.

На перекрестке мы поймали частника. Порывшись в сумке, Надин достала наушники, воткнула их и закрыла глаза. Ее губы слегка подрагивали.

– Монмут-стрит, пожалуйста, – сказал Ник водителю.

Тот кивнул и завел мотор. К счастью для нас, извозчики обходились без лицензии и рубили неплохие бабки с ясновидцев.

На Монмут-стрит, в трехэтажном дуплексе над бутиком, и обитал Джекс. Я часто ночевала у него, а отцу говорила, что ночую у друзей. И в принципе не кривила душой. Долгие месяцы ушли на изучение азов Синдиката: структура шаек, имена главарей, этикет и закоренелая вражда секторов. Теперь Джекс испытывал мой дар. Помогал стать одной из них.

Через пару недель у меня уже сносно получалось высвобождать фантом. Вот только дыхание сразу перекрыло. Джекс с Элизой чуть с ума не сошли, решив, что мне крышка. Положение спас Ник, никогда не разлучавшийся с медицинским чемоданчиком. Укол адреналина завел сердце, и, хотя грудь потом долго болела, я страшно гордилась собой. Вчетвером мы отпраздновали торжественное событие в ресторане, но для второй попытки Джекс заранее прикупил систему жизнеобеспечения.

Я по-настоящему сроднилась с этими людьми. Они понимали всю причудливость мира, который мне только предстояло открыть. В Севен-Дайлсе мы создали свой маленький мирок, где преступления соседствовали с яркими красками. И сейчас в нашу среду вторгся чужак. Или двое чужаков, если Надин вдруг окажется ценным кадром.

Я осторожно прощупала их лабиринты. У Надин все стандартно, а вот у Зика – нет. Аура темная, громоздкая…

– Зик, откуда ты? – начал светскую беседу Ник.

– Родился в Мексике, потом переехал к Надин, – коротко ответил тот.

Я обернулась на переднем сиденье: