Похищенная - Колин Фолкнер

Тэсс смотрела, как он шел, гордо расправив плечи и выпрямив спину. Но на лице его было отчаяние.

– Ворон! – позвала Тэсс.

Он прошел мимо нее в вигвам, будто и не слышал.

– Собирай свои вещи! – раздался из вигвама его голос.

Тэсс тоже вошла внутрь.

– Что? Что ты сказал?

Ворон достал большую походную сумку, которую Тэсс подарили на свадьбе.

– Забирай все свои вещи. Все, что хочешь, и быстро. Сейчас же!

Он вытащил корзинку с подарками и украшениями. Головной убор, сделанный руками Женщины Грез, выпал. Он дернул корзинку, ленточки и тесемки потянулись за ней. Потом он достал белые туфли Джоселин и бросил их в сумку.

– Я ничего не понимаю, – взмолилась Тэсс. – Сейчас почти ночь! Что ты делаешь?

Он с силой швырнул ей кожаную сумку. Она едва успела подставить руки, чтобы поймать ее.

– Я отведу тебя в Аннаполис. Сегодня ночью. Сейчас. Немедленно.

Тэсс молча стояла и смотрела на него.

– Я… – начала она. – Я ничего не понимаю. А как же наш уговор? Ворон, скажи мне, что произошло?

– Никакого уговора больше нет. Я снимаю с тебя вину за смерть брата. Я освобождаю тебя от нашего уговора.

Ворон теперь уже быстро собирал свою сумку, бросил туда запасные патроны и порох.

– Возьми матрас и оружие. Нож могауков висит там, на стене.

Тэсс взглянула на стену, куда указал Ворон. Да, это тот самый нож, который она сняла с пояса Сломанного Зуба. Ей вдруг показалось, что с того дня прошло Бог знает сколько времени…

Тэсс посмотрела на Ворона. Лицо его оставалось каменным. Он сказал, что она свободна, что она может вернуться домой. Почему же у нее так тяжело на душе?

Тэсс попыталась дотронуться до руки Ворона, но он отпрянул от нее.

– Но вовсе не обязательно идти прямо сейчас, на ночь глядя. Можно переждать до утра. Так будет лучше.

Тэсс поставила сумку к своим ногам.

– Ворон, расскажи мне, что случилось на Большом Совете, – тихо попросила она.

Ворон достал мушкет из угла вигвама и прислонил его у двери.

– Мой народ сделал свой выбор. Военачальником племени будет На-Ки. – Он стал быстро скручивать свою спальную подстилку. – Теперь мне ни к чему жена. Ты можешь уйти. Я отведу тебя обратно в твой Аннаполис.

– Но разве… Разве нельзя подождать до утра? – Она стала заталкивать в сумку свои вещи: гребень из черепахового панциря, оловянные сережки колечками, муслиновую кофточку, расшитую ярким индейским орнаментом. – Мне бы хотелось попрощаться с твоей матерью… и с кузиной. Зов Голубки была так добра ко мне.

Ворон перекинул свою сумку через плечо, привязал к ней матрас, потом взял в руки мушкет. У порога он перекинул через шею патронташ.

– Мы идем сейчас же, Тэсс.

Тэсс схватила баул для воды, нож могауков и кожаную сумку. Уже на ходу она прихватила с постели красное тонкое одеяло.

– Ворон! Это глупо – пускаться в путь ночью!

Он не отвечал. Тэсс пыталась догнать его, на бегу засовывая одеяло в сумку.

– Я могу подождать до завтра, до утра.

Снова никакого ответа. Ворон большими шагами быстро покидал деревню.

Тэсс поравнялась с ним. Он что-то пробормотал по-ленапски.

– Ворон! Да послушай же меня! – крикнула Тэсс, пытаясь перекинуть раздувшуюся от вещей сумку через плечо.

– Молчи, женщина! Мне надоела твоя английская болтовня. На всю жизнь наслушался.

Тэсс замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Они вышли из деревни и направились в сторону ручья.

Почему он говорит с ней в таком тоне? Разве это ее вина, что военачальником стал На-Ки?

Но гораздо больше ее волновало сейчас другое. Почему она не ощущает радости освобождения? Почему беспокоится об этом человеке? Ведь он ничего для нее не значит. Или значит? Она совсем запуталась.

Тэсс перебралась через ручей вслед за Вороном.

За последние дни у них установились прекрасные дружеские отношения. Он научил ее заряжать и стрелять из мушкета «браун бэсс» – своего самого большого сокровища. Она читала ему подряд все стихи, которые помнила. Он смеялся над ее попытками говорить по-ленапски и вспоминал, как ему самому было трудно учить английский. Как он говорил – язык белоголовых. Они все время болтали о разной ерунде: о том, какие забавные случаи с каждым приключились в детстве и что из всей жизни запомнилось больше всего. Впервые рядом с Тэсс был мужчина, который готов был слушать ее внимательно и не перебивая, не говоря, что она не права.

Перебирая в голове события последних дней, Тэсс вдруг поняла, что была счастлива. Ворон обращался к ней с таким уважением, которого она никогда не испытывала. С ним было легко даже просто помолчать, занимаясь какими-нибудь домашними делами. Рядом с ним ей было очень уютно. Ей припомнились многозначительные взгляды украдкой, которые она ловила на себе, случайное касание его сильных рук, его ласковая улыбка.

Тэсс пробиралась за Вороном, глядя ему в спину и тщетно пытаясь выкинуть из головы те слова, что звучали в ее сознании все настойчивее:»Господи, Господи! Все просто. Я люблю этого человека…»

Тэсс резко остановилась. Сумка упала с плеча на землю.

Ворон прошел еще несколько шагов и тоже остановился.

– Идем! – сказал он, не оборачиваясь.

Тэсс не может уйти вот так. Не может уйти теперь, не поняв, что же между ними произошло. Она молча ждала, пока он обернется.

Ворон резко повернулся к ней.

– Я сказал, идем! – рявкнул он.

– Нельзя же злиться на себя за то, что произошло. Ты сделал все, что мог, – тихо произнесла Тэсс. – Я знаю, что тебе обидно. Но они сами сделали свой выбор, Ворон.

Он отвернулся от нее и пошел вперед. Наверное, он думал, что Тэсс испугается ночного леса и побежит вслед за ним, но она не двинулась с места. Он забыл: однажды она уже провела целую ночь в лесу одна. Она даже убила человека, чтобы защитить себя. Это была уже другая женщина, не прежняя Тэсс, которую похитили могауки. Она больше ничего не боится. Ничего и никого.

Тэсс слушала, как шуршит трава под мокасинами Ворона. Он ушел примерно на сто футов [2], но потом все же остановился.

Заговорил он не сразу, но когда заговорил, голос его был бесстрастен и холоден.

– Я не хочу говорить о На-Ки. Я сказал, что отведу тебя домой, белая женщина. Разве это не то, чего ты добивалась?

В его голосе она слышала боль, и сердце ее разрывалось.

Тэсс понимала, что военачальником Ворону хотелось стать не ради власти, как На-Ки. Он хотел стать им потому, что считал, так будет лучше для его народа. Но кто в этой жизни знает, что лучше?

– Ворон, я не хочу, чтобы ты провожал меня домой сегодня. Я же сказала тебе. Давай вернемся в наш вигвам. Наш вигвам. Мы оба слишком устали, чтобы что-то решать сейчас. Мы оба не в состоянии понять, чего на самом деле хотим…