Свобода, равенство, магия - Мария Сакрытина

Я, запихивая кусок в рот, с интересом уставилась на нуклийца. Тот сразу сник, бросая на меня убийственные (или лучше - убивающие?) взгляды.

Да, дружок, ещё кое-что из заклинаний мерзкой колдуньи, чтобы ты не мог заявить ничего не подозревающей семье о присутствии у них дома Повелительницы. Такое лёгкое, что Единорог пропустит - ведь не атакующее же.

Бедняжечка...

- Ну да! Не подружка, - хихикнула Белли. - Ври больше, братишка!

Я согласно угукнула, пытаясь прожевать очередной кусок.

Наблюдать за нуклийцем в естественной для него среде обитания оказалось забавно. Он не мог высказать всё, что он обо мне думает, не мог и покалечить (а хотел, да!), зато и оставлять наедине с семьёй тоже не стал. А пришлось. Стоило только несчастному Рину заикнуться: "Да мы в трактире переночуем", как мама с дочкой выдали такую гневную тираду, что я решила не вклиниваться и тихонечко отползти в угол кухни. Вместе с пирогом.

К Лане беднягу не пустили - она же отдыхает. Я сделала физиономию тяпкой и глупо заулыбалась: да, вылечила, не надо благодарностей.

А вечером из дворца местного Идущего пришла сестра-близнец Белли. И стало нам ещё веселее...

Я видела много счастливых семейств... честно говоря, терпеть их не могу. Чувствуешь себя на таких вот "общих сборах", как отвергнутая. Вроде никто ничего не говорит, но понимаешь: ты тут лишняя. Отчего-то здесь и близко такого не было. Меня заочно приписали к родственникам, над вздрагивающим Рином посмеивались и к концу вечера даже повстанец вроде бы расслабился. Правда на ночь мама всё-таки спросила, постелить ли нам вместе, я сделала вид, что думаю - пыталась не покатиться со смеху, а Рин впервые на моей памяти покраснел.

В общем, мама и так всё поняла, без слов.

Я ворочалась часа, наверное, два, слушая, как пыхтит за дверью повстанец.

Такая преданность семье...

Чёрт возьми, не твоего он поля ягода, Сиренити. А ты, ведьма, напридумывала себе бездна знает что...

С тем и уснула.

Разбудила меня музыка. Негромкая, но волшебная, излишне нежная, излишне красивая. А потом к ней ещё и голос присоединился.

Рассвет только занимался - горизонт чуть зазолотился. И приятный запах утра да блеск росы на траве...

Сиренити... тьфу ты, королева сидела во внутреннем дворике, тихонько напевая что-то под нос. Но тут же вскинулась, когда заметила меня.

- Рин? Ты почему не спишь?

- А зачем Вы всё это сделали, Ваше Величество? - откликнулся я.

Волшебница покосилась на дом и прижала палец к губам.

- Не пытаешься больше на меня напасть? - игриво улыбнувшись, поинтересовалась она.

- Я уже понял, что это бесполезно.

- Умный мальчик, - с досадой в голосе шепнула ведьма, вставая и забрасывая гитару за спину. - Идём.

Она схватила меня за руку, прежде чем я успел сообразить, что к чему.

Дом сменился Озёрным лесом.

- Завидую тебе, - выдохнула Повелительница, отпуская меня и быстро отступая. - У меня никогда не было такой дружной семьи.

- Поэтому Вы хотите меня от неё избавить? - вырвалось, прежде чем подумал: лучше бы помолчать.

Глаза Повелительницы опасно сверкнули, но она быстро опустила голову и, понурившись, зашагала к домику.

Больше мы в то утро не разговаривали.

Больше мы, честно говоря, вообще не разговаривали. Королева исчезла - снова пропала на несколько дней.

Ну а я старательно о ней не думал.

А на седьмой неожиданно услышал характерный звон барьера.

Най с ожесточением расстреливал невидимую стену, потихоньку растрачивая на неё всю энергию робота. До этого я уже потратил на неё всю энергию амулетов. Проклятый барьер звенел, но не сдавался.

Кто ж знал, что эта девчонка Сиренити балуется демонской магией?!

- Най! Хватит! - крикнул я, когда счётчик энергии засветился жёлтым. - Так ничего не выйдет!

Полукровка продолжал жать на гашетку.

- Ну ты выйди и попинай его ещё! - в сердцах бросил я.

Най глубоко выдохнул и вспышки зарядов исчезли.

- Зачем, Лэй, его вон там уже пинают, - усмехнулся полукровка, показывая на монитор.

С той стороны действительно стоял Рин, потирая колено и, кажется, жутко ругаясь.

Я спрыгнул к нему и сам кинулся к мерзкой стенке.

- Рин!

Лицо нуклийца расплылось в улыбке, губы шевельнулись, но звуки из-за барьера всё равно не доносились.

Я вытащил последний амулет, показал Рину, чтобы отошёл. И сжал бирюльку в руке. Стена засияла алым, но осталась преспокойненько стоять, как ни в чём не бывало.

Выругались мы с Рином, наверное, одновременно. Пнули так уж точно одновременно. И, столкнувшись, полетели, кувыркаясь, к роботу.

Стена исчезла.

Как?!

Рин среагировал первым, рывком вскочил, также рывком поднял меня, забрасывая себе за спину, и, одной рукой потянувшись к висящему на поясе кинжалу (откуда?!), резко повернулся к виднеющемуся вдали домику. Робот навёл туда же орудия.

Высунувшись у нуклийца из-за плеча, я заметил стоящую на крыльце девушку. Издалека тяжело разобрать, но вроде бы она тоже смотрела на нас. Но не шевелилась.

- Не смей их трогать! - зарычал-закричал Рин.

Наверное, девушка улыбнулась. Не знаю, точно не видел. Но повернулась и, обогнув дом, исчезла где-то за деревьями.

- Рин, идём, - я осторожно тронул друга за плечо.

Тот ещё немного постоял, потом, постоянно оглядываясь на лес, вместе со мной взобрался на манипулятор робота.

Взлетели мы без проблем. Да и дальше ничего тревожащего не произошло.

Ничего себе... Получилось?

Внизу уже проносились Голубые Горы, когда Рин, наконец, успокоился. Я обнял его, хотел прошептать, как рад его видеть. Вместо это он шепнул мне на ухо:

- Лэй? Почему она меня отпустила?

Я отстранился, внимательно оглядел нуклийца. Пальцем подцепил подвеску-единорога у него на шее.

- А как ты думаешь?

Я оглянулась только раз - они как раз взлетели. Еле заметная фигурка виднелась на механической "ладони" одного из роботов. Машина, нещадно гудя, стремительно удалялась, исчезая в тёмном небе, в россыпи звёзд, под взглядом плошки-луны.

"Не смей их трогать!"

Не мой. И моим никогда не будет.

Никогда не поверит. Никогда не улыбнётся мне.

Так какого чёрта заставлять его быть рядом, а?...

...Надо будет сегодня напиться.

Оторвавшись от экрана, Руадан хмыкнул, корча рожицу своему отражению в мониторе. Нет, ну что творит эта дурочка? Может, уже определится - хочет она держать рядом с собой новую игрушку или та надоела - можно оставить? Нет, с мазохистским удовольствием предпочитает страдать...