Гонец из Пизы - Михаил Веллер

С пятой стороны, если бы снялись с мели сами, скрытый смысл был бы в нашей собственной силе и в отсутствии помощи от окружающих – а ведь ради них мы идем в опасности.

Теперь возьмем вообще имя помогшего корабля. Если бы он назывался Генерал Лебедь или Маршал Сергеев, был бы скрытый смысл военного руководства прогрессом и нашим делом переоборудования России.

Леня Голиков или Володя Дубинин. Традиции великой войны. Солдаты прошлого выручат нас. Маленькие устыжают и спасают взрослых.

Капитанская серия, Капитан Воронин, скажем. Мертвый моряк протягивает руку помощи живым даже с того света.

Имя работницы. Имя комсомолки. Во всем свой скрытый смысл.

А не сдергивает ли комсомолка или генерал с мели свою собственную погибель? Или наоборот – обретают вторую жизнь? Или это говорит о работе даже после смерти, ишачьем труде?

Если вдуматься, этих разных сторон оказывается очень много. Возможно даже, бесконечное множество.

Получается, что во всем что угодно можно увидеть какой угодно смысл! Масса разных и даже противоположных смыслов в любой детали! Да, материалистическая диалектика все же торжествует.

Но это немного дезориентирует. Ведь получается, что кто бы что ни делал, в этом можно усмотреть любой скрытый смысл, а можно и прямо противоположный. Где же путеводный компас?

Думаю, что таким путеводным компасом может быть долг. Только с точки зрения своего долга можно уловить главный, основной скрытый смысл чего-либо.

С такой точки зрения плевать (зачеркнуто) не имеет значения, кто сдернул нас с мели. Скрытый смысл в том, что мы идем дальше! Но этот смысл недолго будет оставаться скрытым!

Должен также упомянуть, поскольку моя книга рассчитана только на читателей старше шестнадцати лет, о смысле эрекции, над которым я задумался. В последнее время я заметил, что каждый раз во время работы над книгой у меня происходит эрекция. Это нетипично для моего возраста. Надо будет проверить простату.

Поделился наблюдением с доктором. Он сказал, что аналогичное явление наблюдалось у известного критика-демократа Добролюбова. Смысл в том, что и книга, и женщина каждая по-своему прекрасны, и наше подсознание иногда не может разобрать, кто из них нас возбуждает. Недаром возбужденный женщиной поэт пишет стихи!

А скрытый смысл этого в том, что мы им всем вденем! (зачеркнуто) мы овладеем нашей целью, которая нас влечет!

– 19 —

Согласно последним ученым исследованиям, сексуальные фантазии посещают мужчину от двух раз в сутки до трех раз в минуту, как сознательно, так и бессознательно. Поистине стоит писать диссертации, чтобы с научной достоверностью установить, что рядовой Иванов при взгляде на кирпич думает о бабе, потому что он думает об этом всегда, как и утверждает старый анекдот.

Если подойти к описываемым нами событиям в аспекте сексуального анализа, то продвижение крейсера представляет собой движение непрекращающихся, разнообразных, иногда совпадающих, перетекающих одна в другую, типичных и исключительно индивидуальных, в переделах так называемой нормы и решительно извращенных, сексуальных фантазий.

Небезынтересно и крайне поучительно было бы попытаться совместить внешний, реальный уровень событий и совпадающий с ними по месту и времени воображаемо-чувственный ряд эротических картин и приключений. Какое торжество классического психоанализа являл бы собою такой контрапункт! О, чем не тема для военного психолога: Флот как сексуальная фантазия. Сорок мужских личностей – это сорок бесконечных, зацикленных и вдруг развивающихся в неожиданных направлениях эротических сериалов. И вот эта фабрика грез Терезы Орловски, где каждый выступает одновременно султаном, Джоном Холмсом и соблазняемым школьником, где в краткий миг вмещаются египетские ночи, случайная знакомая превращается в Лолу Феррари, от стонов страсти застилает взор, а любой шаг есть переход от одного наслаждения к другому, – вся эта фата-моргана, укрытая от посторонних глаз в форму шеститысячетонного крейсера, медленно толкается винтами сквозь осеннее пространство, перемещая себя в завтрашний день и следующие километры речного русла. Чего стоят искушения Святого Антония по сравнению со скрытым бешенством двадцатилетнего матроса, кормленного и тренированного, брызжущего гормонами, с проверенным здоровьем и простым мировоззрением стихийного материалиста, которого годами истязают воздержанием, тщась употребить всю его энергию на пользу державе и флоту.

Поэтому секс для матроса есть дело чести, доблести и геройства. Если вдуматься, то в свете нынешнего упадка флота, нехватки личного состава ВМФ и общей демографической катастрофы в России стремление матроса к естественному размножению должно было бы всячески поощрять и поддерживать. Напрашивается просто строить при военкомате инкубатор. Однако на деле мы ничего подобного не наблюдаем. Из всех видов и форм сексуальных отношений матросу без ограничения предоставляется лишь возможность выслушивать посылы и посулы начальства вступить с ним, матросом, в половую связь, ранее почитавшуюся противоестественной и позорной, ныне же переводящей его из редеющих рядов гетеросексуалов в жеманные и модные эшелоны сексуальных меньшинств и приверженцев безопасных форм сношений, и сулится это отнюдь не в качестве наслаждения, но как угроза и наказание за любые прогрешения по службе. После этого нельзя удивляться, что матросов не хватает, и дни до дембеля они зачеркивают начиная со дня призыва.

И если матрос не всегда говорит о бабах, это еще не значит, что он не всегда о них думает. Главные мысли никуда не исчезают, просто они присутствуют молча, как воспитанные собеседники не перебивают говорливых гостей, у которых срочное дело. Они знают, что важное дело спешным не бывает, ибо нужда его постоянна.

Таким образом, судовой комитет, уеденный грубым обломом братания с коммунистами, которых, может, не очень и хотелось, но, с другой стороны, свобода поступка было ущемлена, – реввоенсовет пил чай и говорил о бабах. Возбужденная коммунистами психика требовала чего-то. А может, наоборот – возбужденная воздержанием психика потому и кинулась на коммунистов. На фига коммунизм тому, кому и так хорошо.

Самые осведомленные по части окружающей местности люди – это, естественно, штурмана, а после них – рулевые. Габисония побежал в рубку, сунулся в атлас и принес весть, что скоро будет город Углич.

Про Углич совместными усилиями удалось припомнить лишь то, что в нем зарезали некогда царевича Димитрия. Знали это, благодаря школьной программе, из Пушкина, а про Пушкина лучше всего знали, кроме дуэли и деда-негра, что менее всего гениальный поэт был аскетом в плане секса, – что единодушно расценили свидетельствующим как в пользу Пушкина, так и в пользу секса: уж если сам Пушкин не пренебрегал, так нам сам Бог велел – зря Пушкин про Углич писал, что ли.

На разговор заглянул свеженький, выспавшийся Егорыч и зажегся темой.

– Девок в Угличе – бери не хочу, – упоенно журчал он, мигая глазками. – Там же часовой завод, на нем все девки работают. Ну и, конечно, туристы там да, пашут.

Составили резолюцию, чрезвычайно напоминающую по духу пресловутое Караул устал!. Секретарь-председатель вложил протокол в красную папку, одолженную в музее, и проклял свой жребий. На пути к командирской каюте Шурка только тем и занимался, что подавлял во взыгравшем сознании и подсознании упомянутые выше эротические фантазии.

В командирской каюте сидел, естественно, командир и, перечитывая поданный на подпись расход продуктов, в данный момент подавлял, что также вполне естественно, аналогичные фантазии. Конечно, сорок три года – это не двадцать, однако отнюдь еще не старость. Даже самые ревностные и верные традициям брахманы в этом возрасте еще не уходят в отшельники, исправно исполняя свои мужские обязанности.

При виде вестника несчастья Ольховский застонал. Эротические фантазии испарились, уступив место иллюстрациям из Истории смертной казни в России.

– Песец на мою лысую голову, – сказал он печально. – Опять?

Шурка с сомнением взглянул на темно-русый пробор.

– Петр Ильич, да ничего такого, – успокоил он.

– Да? Чудо. Ты прелесть. А не такого?

– Петр Ильич, как вы относитесь к женщинам?

Ответ был лаконичен, циничен и преувеличен. Беседовать по душам после него было трудно. Шурка раскрыл красную папку и положил документ. Ольховский прочитал и вкось угла наложил на резолюцию свою резолюцию. По легенде, это была любимая резолюция государыни Екатерины. По первым буквам адреса, указанного в резолюции, пункт ссылки в этот адрес подданных был в 1785-м году наименован Кемь.

– Петр Ильич… Ну всего-то: пустить ребят на несколько часов в увольнение. Ну, проведут время с девушками.

– Читать умеешь? Читай. Неси и читай всем вслух.

– Ну, и денег немного выдать. Сами понимаете…