«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье - Майя Кучерская

Т. Б. Они точно заблуждаются. Не важно, это первый твой мужчина или второй, если у вас ребенок, то отцом его этот мужчина будет навсегда. Пройдут тысячи лет, а в архивах – земных или небесных – всё равно будет написано: «этот мужчина и эта женщина – родили этого человека». И их связь – опосредовано, через ребенка – навечно. И многие женщины, которые развелись и были переполнены, одержимы такими чувствами – «Знать тебя не хочу! Уеду на край света, чтобы тебя никогда не видеть!», понимают через какое-то время, что нет, не только отца ребенка, но и бабушку с той стороны из жизни ребенка не выкинешь, и дедушку не выкинешь. И это тоже из вечности. Они бабушка и дедушка навсегда. И надо строить отношения с ними, какие можно построить.

Но мы перескочили вот через какую вещь. Развод. Всё абсолютно поломано, и строить заново нет никаких сил, но развод – это всё равно боль. Вы начали говорить про это, вспоминая своих разводившихся друзей. Развод – не просто болезненная вещь. Когда последний шаг совершается, и супруги – теперь уже бывшие – выходят из загса или суда, расторгнув свои отношения, они выходят оттуда с огромной зияющей раной в груди, которая может не зажить никогда. Она может затянуться, покрыться пленочкой, но след от нее останется навсегда. В лучшем случае – как шрам, который почти не беспокоит, в худшем – как постоянная ноющая боль. Пережившим развод людям может казаться, что они уже «выздоровели», но заденешь случайно умолкнувшие струны, и вновь нахлынет боль.

М. К. Отчего им так больно?

Т. Б. Наверное, люди всё же прирастают друг к другу. Ведь для образования пары необходима хотя бы минимальная степень слияния, взаимного присвоения друг друга, благодаря которому, собственно, и формируется понятие «мы». В отношениях каждый из нас вынужден отдавать партнеру частицу своей души, а тот, в свою очередь, отдает нам кусочек себя. Эти «кусочки» прорастают в нас, а при разводе мы выдираем друг из друга свою душу с корнем.

Бывает, люди бравируют своим бесстрашием перед разводом, правда, это всё больше среди молодых – раньше разводом как-то не гордились.

М. К. Да, расставание, как ни удивительно, может стать желанным еще и потому, что его так легко романтизировать. Пастернак сказал: «и манит страсть к разрывам». Страсть. Как жадность, зависть, властолюбие. Сильные эмоции привлекают, и некоторые в этом смысле наркоманы.

Т. Б. Хотя апологеты разводов и убеждают нас, что развод – лучшее событие в их жизни, почему-то боль и опустошение, которые испытывают во время и после развода люди, не обходят и их. Правда, у некоторых людей на очень глубоком, бессознательном уровне может быть установка, что брак у них будет не один. Поэтому и развод они воспринимают иначе, чем те, кто считает, что замуж выходят/женятся навсегда. Есть мужчины, которые открыто декларируют свое планируемое многобрачие. «Жен у меня может быть много, – говорят они, – а мать у меня только одна», то есть вовсе не считают, что жена должна быть одна и на всю жизнь. Так и происходит в их жизни. Один такой известный мне мужчина испытывал на «прочность» каждую свою следующую жену (а их у него – официальных – было пять), проверяя ее на лояльность к своей сумасбродной, ревнивой матери. И ни одна такого испытания не выдержала. Функция матери в том и состояла, чтобы, показав свое недовольство невесткой, дать сыну алиби для развода с очередной женой, отношения с которой вошли в третью фазу брака.

«Вступаясь» за мать, сын мог не видеть истинной причины развода – своей неспособности строить долговременные отношения с женщиной. И выглядело это как необыкновенная сыновья любовь и преданность – ни одну женщину он не ставит выше матери! Что, в общем-то, недалеко от истины…

М. К. Читала, что у некоторых психологов существует даже такая услуга: развод. Людям помогают проститься мирно. Или уходя уходить. Иногда люди принимают решение о разводе, даже штамп ставят в паспорте, а расстаться не могут, возвращаются друг к другу, потом снова расходятся, и так по кругу.

Т. Б. Мне такие услуги оказывать не приходилось, хотя в моей практике и были похожие истории – люди не могли жить вместе, но и расстаться не могли тоже… Зато довольно часто встречалось такое – приходит на прием пара, причем инициирует поход к психологу мужчина, а в процессе разговора выясняется, что на самом деле он привел жену на прием не для того, чтобы улучшить отношения, а чтобы подстелить соломки под уже принятое им решение расстаться. Чтобы психолог смягчил удар, который он собирается нанести жене или подруге, с которой живет не один год. Чтобы ей быстренько оказали психологическую помощь, когда он удар нанесет, реанимировали бы ее.

М. К. Как милосердно!

Т. Б. Да уж… А некоторые пытаются использовать психолога как орудие удара – прямо говорят: «Скажите ей, что я не хочу с ней жить, вместо меня!»

М. К. Неужели нет возможности облегчить пытку этого разрыва, не погружаться в такую полную пустоту?

Т. Б. Само слово – «рвать» – означает грубо, насильственно, болезненно разъединить, разрушить то, что было целым. Ущерб и боль ощущает каждая часть этого бывшего целого. Рвать больно любые отношения, в которых имело место взаимопроникновение душ. Дружеские в том числе. Разрыв отношений означает – ты для меня больше не существуешь. Отказывая человеку в контакте, мы символически убиваем его. И когда в контакте отказывают нам, может ли нам не быть больно?

А еще есть древний страх – выжить без семьи невозможно! И кто подаст тебе стакан воды в старости?! Вот из-за этих страхов, в том числе, люди тяжело переносят расставания, и многие живут во мраке и ненависти, лишь бы не расходиться, чтобы не пережить такое.

Я вообще не сторонница того, чтобы люди рвали отношения. Но не рвать отношения вовсе не означает, что их не надо менять. Если люди понимают, что, живя под одной крышей, они могут друг друга уничтожить, им лучше разъехаться, чтобы человеческие отношения сохранить. Они могут при этом даже остаться семьей, правда, не совсем в привычной, установленной традицией форме – перейти к браку гостевому. Заботиться друг о друге, проводить вместе время. Это возможно, если цель – отношения, то есть содержание, а не форма. Разъезд в этом случае вовсе не будет разводом. Конечно, со временем их отношения могут вновь потребовать изменений – в сторону увеличения дистанции или, наоборот, уменьшения ее. Большей заботы друг о друге или большей автономии. Возможно, потребность видеться и проводить вместе время и отпадет – тогда отношения иссякнут. Не без грусти, возможно, но без боли.

Проблемы в отношениях, когда они только возникают, часто бывают вовсе не такими серьезными и непреодолимыми, как это кажется, когда дело зашло далеко. Кому-то из супругов, например, может быть в тягость слишком тесный контакт, слишком большая близость. И стремиться в отношениях надо к тому, чтобы найти зону комфорта для обоих. Например, увеличив дистанцию или делая перерывы в общении. Я знаю супругов, которые в отпуске всегда ссорились. Пока не поняли, что им обязательно нужно расходиться хотя бы на некоторое время, каждому делать то, что ему ближе, – жене ходить по музеям, а мужу играть в теннис. И всё, проблема была решена.

М. К. Вот-вот, нужно было потерпеть, помучиться, и решение было найдено. И такая точка зрения существует, христианская: надо идти до конца. Даже когда проблемы кажутся неразрешимыми, надо все-таки оставаться друг с другом и получить в конце жизни или даже за пределами ее – венцы, те самые, царские, о которых мы уже говорили. Но это будут венцы не золотые, а сплетенные терпением и доверием друг к другу, не говоря уж о любви. Вот что означают наши венчальные венцы на самом деле, согласны?

Т. Б. Да нет, не согласна. Царские венцы в бракосочетании символизируют то, что супруги становятся царями-основателями рода, который произведут. А что касается венцов загробных, о которых вы говорите, боюсь, что это только миф. Но людям нужно какое-то объяснение, желательно красивое и возвышенное, почему нужно что-то терпеть. И загробная награда может быть для кого-то основанием оставаться в отношениях, которые мучительны. Но если цель – венцы, а не отношения, и лежит эта цель за пределами жизни, то прижизненную ситуацию можно и не улучшать. Тем более что дают их, как я понимаю, именно тем, кто мучается, но претерпевает всё до конца.

А кстати, супругам, прожившим жизнь мирно, в любви и согласии, тоже положены венцы?

М. К. У них венцы будут не терновые, а пуховые, из веточек вербы, например, вот и вся разница, думаю!

Т. Б. Вот награда-то! Мало того что в жизни натерпелись, так и на том свете – колючки на голове! Ладно, терновые венцы – символ мученичества – хотя бы понятны, а пуховые – легкие – они зачем? Чтобы голову прикрыть от солнца?