Карантин - Вячеслав Шалыгин

Андрей, стараясь не придавать значения этому эпизоду, достал пакаль и поймал его плоской поверхностью солнечный луч. Условия для эксперимента были идеальные: чистое, не считая облачков-клубков, небо и солнце в зените. И пакаль тоже был идеален: на «джокере» не было никаких рисунков на лицевой и линий на обратной, плоской стороне. Но все-таки ожидания не оправдались. Вернее, не оправдались ожидания чуда. Произошло то, что предсказывал док Мозгунов, – ничего.

– И что делать? – Муха озадаченно почесал в затылке. – Изобретать сачок с механическим приводом?

– Зараза! – Юрьев сплюнул прямиком в лужу. – Две лопатки и пассатижи!

– И две пары сапог, – негромко добавил еще один разведчик.

– Нет, мне не жалко… – Юрьев поморщился. – Да и жалко тоже.

– Подержи, – Андрей спрятал в карман пакаль, скинул рюкзак и вручил его Бибику.

Затем он бросил ему и автомат и принялся расшнуровывать ботинки.

– Ты чего? – удивленно спросил квестер. – Что за мысль опять тебя посетила?

– Увидишь, – Андрей снял ботинки, носки и закатал штаны, а затем еще на раз закатал изначально закатанные рукава.

– Во, дает! – выдохнул разведчик из группы Юрьева.

– Э, э, Старый, ты куда собрался?! – забеспокоился Муха. – Сумасшедшие эксперименты – это моя стихия!

– Была твоя, – Андрей усмехнулся. – Теперь у тебя пассатижи-сапоги-перчатки стихия. Почему никто не забился?

– Сто рублей, – буркнул Бибик. – На два шага.

– Триста, что пройдет три, – ответил Юрьев.

– Пятьсот, что не придется ампутировать ноги по щиколотку, – криво ухмыльнувшись, сказал Муха. – Тьфу три раза.

– Сто евро, что придется, – мрачно проронил Бах. – Это авантюра.

Андрей усмехнулся, показал Баху большой палец и наступил на зеленоватый студень. Осторожно, но будто бы зная, что будет дальше.

А дальше случилось то, чего никто, кроме него, не ожидал. «Желатин» просел под весом Лунёва, но ровно настолько, чтобы на нем остался отпечаток босой ноги. Неглубокий, но четкий. Андрей сделал еще шаг, обернулся, полюбовался на отпечатки и… сделал по луже «круг почета». Отпечатки получались, как на подбор, одной глубины, но к завершению круга первый след начал исчезать.

У зрителей шоу вырвался вздох облегчения. Муха протянул руку координатору импортной группы. Тот вложил ему в ладонь свернутую купюру.

Андрей тем временем присел над местом, где лежал пакаль.

– А теперь вторая часть триллера, – прокомментировал Муха. – Джейсон возвращается, или спасение утонувшего – дело рук. Точка. Фриц, забьемся еще на сто евро?

– Я Йозеф. Нет. Теперь я понял, что это был трюк. Вы знали секрет этой аномалии.

– Откуда нам было знать? Эта хрень только сутки назад как образовалась. Никто ее толком не изучал.

– Смотрите! – шепотом проронила Рина.

Лунёв уперся пальцами в «студень», нажал и без особого труда погрузил руку в субстанцию. Ухватив пакаль, он также без проблем вытащил руку из «желе». Ничто ему не помешало и не налипло. Пакаль тоже был чист от любых наслоений.

– ЧТД, что и требовалось доказать, – с удовлетворением произнес Мозгунов. – Отличная работа, Андрей! Но как вы догадались?!

– Юрьев и Раптор помогли, – Лунёв вернулся на «берег» и бросил пакаль разведчику. – Временно твой, пользуйся, пока мы в зоне. Заслужил.

– Да чем я заслужил-то? – Юрьев удивленно уставился на Андрея.

– Тем, что верблюд, – Лунёв рассмеялся и сел обуваться. – Ты в лужу плюнул. Перед этим в нее мусор мелкий попал, она его приняла и на дно опустила. А плевок твой, как, слюна по стеклу, растекся.

– Фу-у, – Рина наморщила носик.

– А, понятно, – Юрьев кивнул. – Нет, непонятно. А Раптор тут при чем?

– Вот я балда! – вдруг воскликнул Муха и похлопал себя ладонью по лбу. – Ну конечно! Джип Раптора увяз в такой же дряни! Но там-то лужа гораздо шире была. Раптор и его бойцы не могли допрыгнуть до берега при всем желании.

– Они тоже прошли по гелю как посуху, босиком, – Андрей кивнул. – Муха заметил, что на том берегу были следы, но не обратил внимания, что вначале это были следы босых ног и только потом – ботинок.

– Я говорил, что вы сжульничали! – возмутился Бах. – Муха, верни мои сто евро!

– Во! – Муха показал ему фигу. – Я не жульничал. Тоже задним числом все осознал.

– Я и сам полчаса голову ломал, – признался Андрей. – Чувствовал, что знаю ответ, а какой… Вот, пока Юрьев не плюнул…

– А не плюнул бы, мы так и ковырялись бы, да пакалем без толку светили, – сказал Бибик. – Молодцом, разведка!

– Смею возразить, – сказал Чернявский, – светили мы не напрасно! Именно подсветка отраженным лучом помогла точно определить местонахождение пакаля. Разве вы не заметили, что вся лужа будто бы осветилась изнутри и пакаль блеснул?

– Так, может, и в других местах что-то можно высветить? – Юрьев дыхнул на пакаль, потер о куртку, мельком взглянул на рисунок, буркнул: «Ишь ты, Мерседес», и направил «зайчик» на ближайший бесформенный комок.

Ничего страшного не произошло и в этот раз. В глубине полупрозрачного комка вроде бы возник контур какого-то предмета, но «зайчик» был слишком яркий, толком разглядеть ничего не удалось. Тем не менее, все три доктора и координатор окружили Юрьева и принялись рассуждать, как можно использовать данное свойство пакаля в мирных целях. В качестве переводчика для Хофманна выступал Бах, поэтому Рина как-то вполне естественно, будто бы ее подтолкнул порыв ветра, переместилась поближе к Мухе, да так и осталась с ним рядом.

Андрей все видел, но опять старался не думать об этом.

«И на мачо бывает проруха, – он усмехнулся своим мыслям. – Я действительно староват для Рины. И вообще, хватит уже любовных треугольников в группе, они мешают делу».

Отвлечься помогло, как всегда, дело. Юрьев оставил ученых коллег в самый разгар дискуссии – впрочем, они этого не заметили – и вернулся к Лунёву.

– Рисунок занятный, как мерседесовская звезда, только без ободка, – он протянул пакаль Андрею.

– Владей, владей, мне пока не надо, – Лунёв покачал головой. – Он лучше дескана.

– Я ж не знаю, как им пользоваться.

– А не надо им пользоваться. Просто держи в кармане. Завибрирует, значит, рядом другой пакаль.

– Твой?

– Может, и мой. Но если на вытянутую руку подойду – вибрация исчезнет.

– И что, мы с тобой парой будем ходить?

– Проще все, Алексей. Ты отходишь, вибрация слабеет, а затем вдруг опять усиливается. Ты оборачиваешься – я стою, где стоял. Теперь вопрос, почему вибрация вдруг усилилась?