Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

—Что ты хочешь знать, Деб? — спросил я.

—Ты спал с Камиллой?

И теперь настала моя очередь сказать «О Господи».

Я был в неподдельном шоке.

—Ты тоже думаешь, будто я ее убил?!

Дебора помедлила, на долю секунды дольше положен­ного.

— Не-ет, — отозвалась она, но не слишком убедитель­но. — Но ты сам видишь, как все складывается...

—    Лично с моей точки зрения, все видится так, словно ты тоже участвуешь в игре «Угробить Декстера». Какое-то безумие... я за всю жизнь не сказал Камилле и двадцати слов.

—    Да, но... эти чертовы фотографии.

— И что? — спросил я. — Их делал не я. И я не пони­маю, о чем, по-твоему, они могут говорить.

— Я просто хочу сказать, что для безмозглого идиота вроде Худа они значат многое, и теперь он будет крутить педали, может, в конце концов что-нибудь и прилипнет, — заявила Дебора, безжалостно смешивая метафоры. — Худ получил идеальный расклад. Женатый мужчина, завязав­ший служебный роман, а потом убивший подружку, чтобы жена не узнала.

— Это твое мнение? — уточнил я.

— Я просто сформулировала. Сам подумай, как оно будет выглядеть при таком раскладе. Очень правдоподоб­ная версия.

—  Совершенно неправдоподобная для всякого, кто меня знает, — возразил я. — Что за чушь... Как ты могла хоть на секунду этому поверить?

Я ощущал подлинные человеческие эмоции — стра­дание, гнев, боль измены. В кои-то веки я был абсолют­но невиновен, но в это не верила даже моя собственная сестра.

— Деке, ну перестань, — сказала она. — Я же просто говорю...

— Ты «просто говоришь», что я по шею в дерьме, а ты не протянешь мне руку помощи?

—   Перестань, — повторила Деб и, нужно отдать ей должное, неуютно вздрогнула.

— Ты хочешь знать, не буду ли я возражать, если меня арестуют? — продолжал я, поскольку тоже умею быть без­жалостным. — Так как ты считаешь, будто втайне твой брат убивает коллег молотком?

—    Декстер, ну, мать твою! Прости. Ладно?

Я посмотрел на нее, но Дебора, похоже, действительно раскаивалась и не лезла за наручниками, поэтому я отве­тил:

—    Ладно.

Дебора кашлянула, на мгновение отвела глаза, потом вновь взглянула на меня.

— Значит, ты не убивал Камиллу, — сказала она и чуть более уверенно добавила: — И никогда никого не забивал молотком насмерть.

— Пока нет, — с ноткой предупреждения в голосе от­ветил я.

— Прекрасно, — произнесла Дебора, вскидывая здо­ровую руку, словно хотела приготовиться на тот случай, если я действительно попытаюсь хватить ее молотком.

— Я серьезно, — сказал я. — Зачем кому-то вообще понадобилась хотя бы одна моя фотография?

Дебора открыла рот, снова его закрыла и посмотрела на меня так, будто вспомнила что-то смешное, хотя, чест­ное слово, смеяться было не над чем.

—Ты действительно не понимаешь? — спросила она.

—Что я должен понимать, Деб? Давай не тяни.

Она по-прежнему, казалось, думала о чем-то забавном. Но потом покачала головой и проговорила:

—Так. Ты не понимаешь. Блин.

Дебора вдруг улыбнулась.

— Не сестре, конечно, об этом говорить, но... — Она пожала плечами. — Ты красивый мужчина, Декстер.

— Спасибо, ты тоже ничего себе, — сказал я. — И что дальше?

—Декстер, Господи, не будь таким тупицей! — потре­бовала она. — Камилла в тебя влюбилась, придурок!

— В меня? — спросил я. — Влюбилась? То есть... в ро­мантическом смысле?

—    Да, дурак, причем давным-давно, и все знали!

— Все, кроме меня.

— Ну... да, — признала она, пожав плечами. — Хотя, судя по фотографиям, это больше похоже на полное по­мешательство.

Я покачал головой, пытаясь отогнать эту идею. Конеч­но, я и не утверждаю, будто способен понять клинически безумное человечество, но тут уж кто-то хватил через край.

—Что за бред, — сказал я, — ведь я женат.

Видимо, я сказал что-то смешное. Во всяком случае,

так решила Дебора, поскольку сдавленно фыркнула.

— Да, да, но женатый мужчина вовсе не становится уродом. По крайней мере не сразу, — заметила она.

Я подумал о Камилле и о том, как она вела себя со мной. Совсем недавно во время работы на месте преступления, где нашли тело Понтера, она меня сфотографировала, а потом, когда я на нее посмотрел, забормотала что-то не­внятное и бессвязное про вспышку. Не исключено, бед­няжка теряла способность изъясняться полными предло­жениями лишь при мне. И Камилла действительно крас­нела всякий раз, оказываясь рядом, и, если вспомнить, она в пьяном угаре полезла целоваться на мальчишнике, но в результате вырубилась и рухнула к моим ногам. Означало ли все это тайную любовь к бедному старому Декстеру? И если да, то каким образом любовь привела Камил­лу к гибели?

Я всегда гордился талантом видеть вещи такими, как они есть, без сотен эмоциональных фильтров, которые люди ставят между собой и фактами. Для начала я сделал сознательное усилие и очистил после Худа воздух в ком­нате, в прямом и в переносном смысле. Факт номер один: Камилла мертва. Факт номер два: ее убили весьма необыч­ным способом, и это гораздо важнее, чем факт номер один, поскольку кто-то подражал убийце Гюнтера и Клейна. Но с какой целью?

Во-первых, чтобы выставить Дебору в невыгодном свете. Но ее недоброжелатели либо сидели за решеткой, либо занимались расследованием убийства. Во-вторых, я тоже предстал в невыгодном свете, и это, похоже, сущест­веннее. Свидетель мне пригрозил — и вот Камиллу нашли убитой, а я — главный подозреваемый.

Но как он мог узнать, что у Камиллы есть мои фото­графии? В памяти мелькнуло туманное воспоминание, обрывок офисной сплетни...

Я взглянул на Дебору. Она смотрела на меня, припод­няв одну бровь, точно боялась, как бы я не свалился со стула.

—Ты слышала, что у Камиллы был парень?

—Слышала, — подтвердила она. — Думаешь, это сде­лал он?

-Да.

— Но зачем?

— Потому что увидел ее фотогалерею.

Дебора явно сомневалась. Она покачала головой.

— И что? Он убил Камиллу просто из ревности?

— Нет, — ответил я. — Он убил ее, чтобы подставить меня.

Дебора несколько секунд не отводила взгляда, и ее лицо ясно говорило: она не может решить — то ли врезать мне, то ли вызвать врачей. Наконец она моргнула, сделала глу­бокий вдох и произнесла с поддельным спокойствием:

— Так, Декстер. Новый бойфренд Камиллы убил ее, чтобы подставить тебя. Конечно, почему бы и нет. Пусть даже это совершенно невероятно...

—   Разумеется, невероятно, Деб. Именно поэтому здесь есть некий смысл.

—Чертовски логично, Деке, — сказала она. — И какой же псих убил Камиллу в надежде, что ты влипнешь в дерьмо?

Неприятный вопрос. Я-то знал какой. Свидетель пре­дупредил, что приближается, и действительно приблизил­ся. Он наблюдал за мной на месте преступления и щелкал фотоаппаратом. А потом убил Камиллу Фигг, чтобы до­браться до меня. Он совершил по-настоящему злое де­яние — убил невинного человека лишь затем, чтобы уст­роить мне неприятности, и я бы не отказался сделать пау­зу и поразмыслить над безмерными глубинами бессердечия и вероломства, открывшимися моему взору. Но времени на раздумья не было, а точнее, размышления о моральном несовершенстве лучше оставить порядочным людям.

Главной проблемой, причем весьма серьезной, стало поведать Деборе о травле, которая началась, поскольку кто-то застукал меня на месте преступления. Дебора зна­ла, какое чудовище представляет собой ее брат, но слушать о человекоубийственных хобби, сидя в полицейском участ­ке, — совсем другое дело. И потом, я действительно не решался откровенничать о своих Темных Развлечениях даже с Деб. Тем не менее я не видел другого способа объ­ясниться.

Поэтому, не погружаясь в неприятные подробности, я рассказал, как некий помешанный блогер увидел меня за работой и принял происходящее близко к сердцу. Пока я, запинаясь, излагал повесть бедствий, Дебора сохраняла бесстрастное лицо, как и подобает копу, и не произнесла ни слова. Когда я закончил, она некоторое время сидела молча, словно ожидала большего.