Горное безумие. Биография Скотта Фишера - Роберт Биркби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым испытанием на пике Коммунизма является подъем по ребру Бородкина на высоте более пяти километров. Далее простирается широкое, уходящее вверх плато, а затем следуют около 1200 метров крутого подъема по смешанному снежно-ледовому склону к вершине. Уже на гребне альпинисты вовсю ощутили влияние разреженного воздуха, поднимаясь с тяжелыми рюкзаками. Стейси обратила внимание, что Стиву Монфредо было немного трудно, но решила, что его одышка – нормальная реакция на нагрузку на высоте.
На гору также поднимались французская и болгарская команды, были на маршруте и советские альпинисты. Группа новозеландцев, в которую входил молодой альпинист по имени Гэри Болл, следовала за командой «Горного безумия» в надежде поживиться тем, что останется после американцев, у которых, как они думали, много провизии. Чтобы подниматься максимально налегке, новозеландцы решили обойтись на склоне без палаток, укрываясь на ночь в трещинах или вырывая пещеры.
«В трех метрах ниже поверхности мы удобно устроились на ночлег, хорошо поужинав перед сном, – писал один из новозеландцев о ночи на горе. – Снаружи русские и американцы в лагере II провели беспокойную ночь, им приходилось укреплять палатки из-за сильного ветра. На рассвете они удивились, увидев, как три киви[32] в красных костюмах выбрались из снежной пещеры и присоединились к ним».
Причиной ветра стала большая область низкого давления. Синоптики из главного лагеря связались по рации со Скоттом, предупредили его, что погода серьезно ухудшится, и рекомендовали «Горному безумию» вернуться в базовый лагерь и переждать. Скотт и Уэс изучили небо и, хотя на горизонте виднелось что-то похожее на облачный фронт, не видели необходимости спускаться. Они закрепили как следует палатки и решили остаться. Буря продолжалась трое суток. Когда небо прояснилось, русские снова вышли на связь и настоятельно рекомендовали американским альпинистам немедленно уходить вниз. Полагая, что непогода позади, Скотт снова отказался.
Удаллы и другие альпинисты Outward Bound решили не обращать внимания на советы русских и остаться на горе, но планировали подождать день, пока принесенный бурей снег не осядет и не уменьшится лавинная опасность. Скотт был убежден, что ничего страшного их не ждет. Он, Уэс и Стейси сняли палатку, пересекли оставшуюся часть плато, а затем поднялись на половину склона, ведущего к вершине. На высоте 6400 метров они переночевали, а на следующее утро поднялись еще на шестьсот метров и обустроили на крутом склоне площадки для палаток, это был штурмовой лагерь экспедиции. Глядя вниз, они видели, как их спутники пересекают плато и начинают подъем. «Немец-одиночка тоже поднимался, – вспоминал Уэс. – Мы встретили его еще внизу, так что знали друг друга. У него был небольшой рюкзак. Мы предложили ему идти с нами, но он предпочел восходить один».
К вечеру все альпинисты «Горного безумия» были в сборе, поставили палатки, растопили снег и приготовили ужин. Они надеялись на следующий день пройти оставшиеся примерно четыреста метров до вершины, но не все были в хорошей форме. Стив Монфредо уверял других, что здоров, но начал кашлять. Когда Скотт разбудил команду в два ночи, чтобы выходить на штурм, выяснилось, что Стив и его сосед по палатке Джордж Карл решили отказаться от восхождения. Мэгги Фокс и альпинист из Outward Bound Майк Карр тоже решили остаться. Все четверо собрались уходить вниз сразу после рассвета. Оставшиеся отправились наверх, в свете налобных фонарей прокладывая путь в снегу глубиной по пояс. «Мы шли по следам, которые проложил немец, – говорит Уэс, – но в какой-то момент следы закончились. Ночью шел снег, теперь перед нами был небольшой бугорок. Мы стали его раскапывать и обнаружили немца, он лежал под одеялом, полностью засыпанный снегом».
Немецкий альпинист проснулся, стряхнул снег и стал приводить себя в порядок, а команда «Горного безумия» двинулась дальше. «Мы тропим, приближаемся к вершине, но вскоре этот немец словно с мотором обгоняет нас и чешет наверх через глубокий снег, – вспоминал Уэс с удивлением. – Он был силен!»
У Брэда Удалла замерзли ноги, и, опасаясь обморожения, он повернул назад. Лиз Никол поздно стартовала из штурмового лагеря и, хотя чувствовала себя хорошо, поняла, что не догонит остальных. «Я помню, как подумала, что не хочу подниматься одна, но спускаться в одиночку тоже не хотелось, – сказала она, – поэтому я пошла вниз».
Скотт вместе с остальными добрался до высшей точки, альпинисты сфотографировали друг друга. Восхождение далось без серьезных трудностей, и они чувствовали себя нормально. Спустившись в опустевший к тому моменту штурмовой лагерь, они по рации связались с остальными членами команды, чтобы сообщить, что восхождение прошло успешно.
Выяснилось, что ниже по склону дела идут не так хорошо. Когда команда отправилась на штурм вершины, Стив Монфредо начал спускаться в одиночку, но сбился с пути и потратил большую часть дня на то, чтобы пройти расстояние, на которое уходит около четырех часов. Джордж Карл рассчитывал догнать Стива на спуске, но, выйдя на плато, нигде его не увидел. Когда Монфредо наконец прибыл в лагерь на плато, Джордж помог ему забраться в палатку и в спальник.
Мэгги и Майк начали спускаться вместе и шли довольно быстро, как вдруг Мэгги оступилась, упала и сломала ногу. Перелом оказался сложным. Брэд Удалл догнал их и помог Майку наложить шину на ногу. Мужчины сделали из рамы рюкзака носилки и с их помощью спустили пострадавшую на плато. Скотт и Уэс едва верили своим ушам. Был уже поздний вечер, и те, кто побывал на вершине, устали. Несмотря на это, они собрали палатки и поспешили вниз.
Альпинисты Outward Bound занимались лечением и эвакуацией Мэгги, а врач из команды, которая стояла лагерем неподалеку, делал все возможное для лечения отека легких, который начался у Стива. Было очевидно, что единственным способом справиться с отеком будет спуск заболевшего. С помощью нескольких других альпинистов Скотт и Уэс на следующее утро смонтировали сани и начали спускать Стива. «Вначале мы тащили его, благо рельеф позволял, и спуск шел довольно быстро», – вспоминал Уэс. По мере спуска кислорода в воздухе становилось больше, вскоре Стиву стало лучше – он смог идти, правда, с помощью.
«Мы надеялись, что ему станет гораздо лучше, – вспоминает Уэс. – Важно было сбросить высоту, и за день мы спустились более чем на шестьсот метров. К тому моменту мы со Скоттом очень устали, нужен был отдых. Мы видели, что Стиву лучше, хотя и не настолько, насколько
