Горное безумие. Биография Скотта Фишера - Роберт Биркби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ящики постепенно наполнялись спальными мешками, лопатами, пуховой одеждой, батареями, палатками, горелками, рукавицами, бельем, ботинками и другим снаряжением. Друг Скотта Дэн Макхейл сшил рюкзаки для Скотта и еще нескольких участников команды.
В конце концов получилось 460 ящиков общим весом 15 тонн. Но когда пришло время загружать багаж в специальный металлический контейнер, все было готово. Опечатанный контейнер отвезли в доки Сиэтла и подняли на борт судна, отправляющегося в Китай.
Участники собрали достаточно денег, чтобы заплатить китайскому правительству: сто тысяч долларов за разрешение на восхождение и сопутствующие расходы. Провизия и снаряжение потянули примерно на такую же сумму. Однако в финансовом отношении экспедиция все еще оставалась в плюсе, что можно назвать поразительным достижением для любого крупного альпинистского мероприятия такого уровня.
Контейнер со снаряжением отбыл на несколько недель раньше, а вскоре следом отправились и альпинисты из Монтаны, Колорадо, Калифорнии, штата Вашингтон и Танзании. В аэропорту Сиэтла Скотт попрощался с Джинни и Энди. Лиз Никол отправилась с ним в Пекин, чтобы оформить все необходимые документы.
В Пекине им дали переводчика и офицера связи – посредника между правительством и командой, который будет следить за тем, чтобы альпинисты не выходили за рамки разрешения. Скотт с Лиз и багаж благополучно «воссоединились» в Пекине и отправились оттуда сначала в Лхасу, столицу Тибета, а затем к главному хребту Гималаев.
Остальная часть команды попала в Тибет через Непал. В Катманду альпинисты докупили продукты и недостающее снаряжение, а затем несколько дней добирались на автобусе и грузовике до Тибета. Скотт встретил их на границе, чтобы убедиться, что группу пропустят через таможню, и вскоре экспедиция в полном составе ехала по Тибетскому нагорью к Эвересту.
«Общение с китайцами было настоящим испытанием, – вспоминает Уэс. – Они погрузили наши ящики в грузовики. Мы приезжали в маленькую деревню с единственным псевдоотелем, огороженным высокой стеной. Кормили плохо, в основном консервированной едой, и давали ее не вдоволь. А ведь мы платили сотни долларов в день на человека. Китайцы старались, чтобы мы вообще не выходили за пределы этих гостиниц, так что приходилось тайком перелезать через стену, чтобы увидеть настоящий Тибет».
Все же настоящий Тибет в основном им пришлось видеть из машин. Сидя на ящиках в кузовах китайских грузовиков, альпинисты порой надевали маски, чтобы защититься от пыли. Грунтовая дорога петляла по суровому ландшафту, а сияющая синева неба делала еще ярче и контрастнее снежную стену Гималаев. По мере приближения к долине Ронгбук Эверест, казалось, рос. Его северный склон с высокими хребтами с обеих сторон вздымался словно массивный белый осколок, прорезанный тенью Большого кулуара. Грузовики с трудом ехали по размытым дорогам и переправлялись через реки. Одна машина сломалась, и пришлось задержаться, пока Скотт в одной из деревень не арендовал трактор с прицепом.
Проселочная дорога закончилась на высоте примерно пяти километров на морене ледника Ронгбук. Грузовики уехали, на смену им привели яков. Тибетские пастухи навьючили багаж на животных, и караван направился вверх по долине к передовому базовому лагерю на высоту 5600 метров. В нескольких километрах от планируемого места стоянки препятствия на леднике стали непреодолимыми для животных, и грузы с яков сняли.
«Погонщики яков были дикой компанией ковбоев, очень веселые парни, – говорит Уэс. – Когда мы узнали их получше, то установили большую палатку, где играла музыка, можно было потанцевать, выпить виски, пофотографироваться. Мы хорошо подружились, прекрасно проводя время вместе». Однако все это имело и весьма прозаическую составляющую – позволяло следить за гостями, чтобы содержимое экспедиционных ящиков не перекочевало в походные сумки и мешки тибетцев.
Команда установила лагерь I на высоте около 5800 метров на леднике Ронгбук, максимально близко к подножию Северной стены, однако на достаточном расстоянии, чтобы лавины или обвалы не представляли угрозы. Здесь уже не было носильщиков, альпинисты сами переносили багаж на несколько километров от передового базового лагеря до лагеря I. Они использовали лыжи, чтобы ускорить многочисленные ходки вверх и вниз по леднику. Днем, когда солнечный свет, отражаясь от ледника и снега, превращал маршрут в печь, эта работа становилась пыткой. Однако во время переноски грузов участники команды могли изучать гору. Нижняя часть Северной стены – это скалы и лед, а середина покрыта огромным снежным полем, которое австралийская экспедиция 1984 года окрестила Белым Лимбом. Здесь часто сходят лавины, а склон настолько крут, что срыв приведет к падению на несколько сотен метров. Выше Белого лимба находится Большой кулуар – желоб, ведущий почти на вершину Эвереста.
Команда решила установить три промежуточных лагеря. Планировалось разбить лагерь II на высоте около 6900 метров. Лагерь III на высоте 7600 метров должен был находиться высоко на Белом лимбе. Последний, четвертый лагерь планировалось установить в Большом кулуаре на высоте примерно восемь километров. Оттуда альпинистам предстояло набрать еще около 800 метров до вершины.
«Мы хотели, чтобы в каждом лагере было достаточно еды и топлива для четырех человек на пять ночей, прежде чем отправиться на штурм вершины», – вспоминает Уэс. Трудиться пришлось много. Большая часть тяжелой работы заключалась в разгрузке ящиков и переноске рюкзаков с провизией и снаряжением в верхние лагеря. Однако не было четко определенно, кто за что отвечает или как будет выполняться та или иная задача. «Мы всегда считали, что разрабатывать сложный план, как будет проходить экспедиция, просто смешно, – объясняет Уэс. – Многие вещи невозможно знать, пока не окажешься на месте». Скотт с самого начала дал понять, что не собирается руководить экспедицией. Он сыграл большую роль в подготовке и материально-технической организации путешествия, но, когда экспедиция достигла подножия горы, он ожидал, что команда самоорганизуется, участники сами решат, что они могут сделать для продвижения вперед. Планировалось, что благодаря силе воли и совместным усилиям каждого они добьются успеха. «Мы шли как друзья и считали, что можем сделать это без лидера, – говорит Стейси Эллисон. – Думали, что знаем, что делаем, но не понимали, что лидер нужен всегда. Необходим кто-то, кто будет координировать деятельность».
«Это было очень наивно, хотя совершенно искренне и мило, – вспоминает Мелли Рейлинг, – но, оглядываясь назад, я понимаю, что было бы лучше пригласить в команду ветеранов, тех, кто был на горе и знает больше». Одно решение Скотт все же принял:
