Сибирский фронтир - Сергей Фомичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наберём, – отмахнулся я.
При виде корабля меня охватил оптимизм, и никакие проблемы не казались мне сейчас слишком большими.
– Кого наберёшь, голытьбу всякую? – заспорил Окунев. – А мне корабельные работники нужны, которые толк знают и опыт имеют. Я–то напротив рассчитывал отсюда кого–нибудь сманить. А мореходов на десяток кораблей ты где найдёшь? А для промыслов зверобои нужны. То–то!
– Придумаем что–нибудь. Главное – корабли. Без них и людей искать незачем.
– Пошли, поговорим с Березиным, – предложил Данила.
Мы обошли галиот с другой стороны и вернулись к мастеру.
– Погоди с расчётами, Харитон, – сказал Данила. – Тут новое дело образовалось.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что после рытовского заказа артель Березина собиралась разбежаться. Данила тут же предложил занять её долгосрочной работой. Мастер прикинул стоимость. Его работа обходилась недёшево. Однако если учесть мои возможности доставлять материалы по цене производителя, я спокойно укладывался в пять тысяч рублей за каждый корабль. В то время как прочим заказчикам точно такой же обошёлся бы в несколько раз дороже. Но главной проблемой оставались темпы постройки.
– Хотелось бы каждый год получать по два новых галиота, – заявил я. – Материалы проси любые – всё в срок доставлю, хоть из самого Петербурга.
– Два в год не построю, – сразу отказался Березин. – Дело–то нехитрое, но дерева не хватит, не из сырого же леса строить, мудрёнть? И людей смышлёных в обрез.
– Пусть по одному кораблю каждый год будет, – предложил Окунев сразу и мне и мастеру. – И то людей с трудом наберём…
– И по одному в год не получится, – возразил мастер. – Вот за два года один такой смогу строить. И уж краснеть не придётся. В эту зиму народ за лесом отправим, весной сплавим, распилим. А два лета сушить будем. Но зато уж корабль добрый получится, жаловаться не станешь.
– А нельзя ли сразу побольше дерева наготовить, чтобы потом разом два корабля заложить? – спросил я.
– Ну, тогда мы только заготовками и будем заниматься, мудрёнть, а строить–то когда? Лучше уж мерно работать. Без спешки.
Н–да. С такими темпами мои семьдесят апостолов обретут воплощение через сто сорок лет.
Данила, молодец, прочувствовав обстановку, достал водку, огурчики, луковицу. Мы забрались в недостроенный галиот и продолжили разговор. Скрепя сердце я согласился на одно судно в два года, но для начала хотел получить хотя бы ещё один корабль сверх рытовского.
– С двумя как–то надёжнее, – сказал я. – Не на Камчатку всё–таки собираемся, в Америку.
– Да ты не спеши, – убеждал Березин. – Куда спешить–то, мудрёнть? Пока на одном сходишь. А как вернёшься, глядишь, и второй подоспеет.
Эту "песню мудрого старожила" я уже слышал. И от Родионова, и от Зыбина. Что за напасть? Каждый считает долгом посоветовать мне, не торопиться. А мне трудно объяснить им, что американские земли не вечно будут вакантными. Европейцы не дремлют. А мелкой шайкой с единственным корабликом шесть тысяч вёрст берега не то что не удержать, но и не застолбить толком. Нет, мне нужен был целый флот.
– А если я людей в помощь пришлю? – предложил я.
– Кого ты мне пришлёшь, мудрёнть? Казачков, зверобоев или купчишек вон? – Березин кивнул на Данилу.
– Ну, хоть кого–нибудь, пусть на подхвате будут.
– Ладно, посмотрим, – сдался мастер. – Может, кто из них и смышлёный окажется. Может с других плотбищ кто–нибудь перебежит. Дело–то нехитрое. Вон Осип Леонтич корабль для Бичевина закончит, народ у него освободится. В общем, посмотрим. Железа и снастей ты, значит, привозишь. Дерева кое–какие запасы у меня есть, можно у того же Зинина взять, если что осталось. Так что один кораблик я, пожалуй, за лето построю. Но следующий только через год от первого будет.
Мы прикончили запасы спиртного и вернулись к делам. Мастер принялся перечислять необходимую номенклатуру и голова моя скоро опухла от изобилия незнакомых названий и допотопной системы мер.
– Ещё спутаю что–нибудь, – остановил я его. – Притащу в такую даль ненужный хлам. Ты мне лучше дай гвоздь или скобу, как образец, и скажи, сколько точно таких же надо доставить на каждый корабль. Глядишь, и пойдёт дело.
– А якорь тебе, мудрёнть, не дать для образца? – ухмыльнулся Березин. – А то дело–то нехитрое.
***
Воодушевлённый долгожданным приобретением корабля и подвижками с набором команды, я решил ещё раз наведаться к начальству. Теперь за плечами у меня имелся кое–какой опыт, в голове знания, а на руках был сильный козырь. Начальнику порта я решил предложить хлебные поставки по весьма низкой цене. По невиданной для Охотска цене.
К этому времени скопище пленных коряков уже стало серьёзной проблемой для власти, если не проблемой критической. Вряд ли Зыбин обладал глубокими познаниями в медицине, чтобы сознательно опасаться именно эпидемии, но скопление голодных и больных от истощения пленников интуитивно заставляло его нервничать. Он не знал, как поступить с такой прорвой народа, но чувствовал, что решать вопрос надо и решать срочно, не дожидаясь, пока из Иркутска поступят внятные распоряжения. Люди могли начать умирать в любой миг, что и помимо эпидемии грозило большими хлопотами.
Как раз в те дни, когда я любовался новеньким галиотом, Зыбин решился на отчаянный шаг и предложил населению – казакам, обывателям, купцам – разобрать пленников на зиму по домам, "в холопство", за одну только кормёжку. Однако люди от старика отмахивались. Еда у населения хоть и имелась, но стоила недешево, работать народ умел и сам, а на счёт пленных ещё бабушка надвое сказала, какие они работники. Многие просто боялись пускать под крышу дикарей, к тому же недавних врагов. Так коряки и копились под стенами острога, обречённые на голодную смерть.
– Холода скоро, – начал я разговор. – А у вас пленных коряков кормить нечем…
– Коряков!? – вскричал Зыбин. – Я вот их батогом покормлю! О чём ты говоришь, добрая ты душа? Да мне служивых нечем кормить, ясачных сборщиков, писаря!
– Тем более, – пожал я плечами. – Я могу поставить казне ржаную муку по три рубля пятнадцать копеек за пуд. И для пленных и для служивых. Причём значительную часть успею поставить ещё до ледостава. У меня суда
