Рота Шарпа - Бернард Корнуэлл

Солдаты Южного Эссекса гибли дюжинами, но батальон продвигался вперед. К ним присоединялись люди из других полков, колонна шла, напирала, их башмаки крошили камень, и казалось, что во всем мире не хватит картечи, чтобы убить столько людей. Пушкари заряжали и стреляли, наскоро чистили стволы и снова стреляли. По склону покатились зажженные бочонки с порохом, со стен посыпались снаряды, темные взрывы раскололи строй – и все кончилось. Живые стали мертвыми, брешь снова победила. Немногие, слишком немногие остались в живых – но они упрямо двигались вперед, распарывая руки о доски с гвоздями, прикрывавшие ведущий к бреши склон. Шарп увидел Лероя с зажатой в руке шпагой и неизменной сигарой в зубах: тот поглядел наверх, в ночь, и медленно, очень медленно опрокинулся назад, в ров. Последний гренадер добрался до острых лезвий на самом верху, ухватился за них окровавленными руками, потом вздрогнул, получив дюжину выстрелов в упор, и соскользнул вниз.

Выжившие толпились за равелином, прикрываясь валом трупов. Французы язвительно кричали им: «Добро пожаловать в Бадахос, англичане!» Шарп не мог заставить себя присоединиться к ним. Один раз он упал на одно колено и выстрелил в сторону стены, но все остальное время мог только заворожено наблюдать за гибелью батальона. Коллетт, Джек Коллетт был убит: ядро попало ему в шею. Даже Стерритт, суетливый бедняга Стерритт, теперь стал героем, убитым во рву Бадахоса.

- Сэр? – голос, дошедший через звуки агонии, был спокоен. – Сэр?

Шарп поглядел через плечо: над ним стоял Дэниел Хэгмен, непривычно смотревшийся в красном мундире. Шарп поднялся на ноги.

- Дэниел?

- Вам лучше подойти, сэр.

Он пошел к легкой роте, расположившейся совсем близко, так и не спустившейся с гласиса. Внизу, в затопленном участке рва, черными горбами на ровной поверхности воды плавали трупы, создавая красно-черную рябь. Пушки чуть затихли, приберегая ярость для глупцов, которые посмеют хоть нос высунуть из-за равелина. В брешах не было никого, кроме мертвых. Огромные костры, подкармливаемые со стен, гудели, и армия гибла между ними.

- Сэр? – к Шарпу подбежал лейтенант Прайс, в глазах его плескался ужас. – Сэр?

- Что?

- Ваша рота, сэр.

- Моя?

Прайс только махнул рукой в сторону. Раймер был убит: на его бледном лбу краснела маленькая дырочка, почти незаметная в неверном свете. Он лежал, откинувшись головой вниз по склону и разбросав руки, невидящие глаза смотрели в пустоту. Шарп содрогнулся при мысли о том, как он хотел назад свою роту и как получил ее в момент смерти этого человека.

Слишком легко. Неужели все? Через ужас, пылающий огонь и железный дождь, накрывшие юго-восточный угол Бадахоса, смерть возвращала Шарпу то, что когда-то ему уже принадлежало. Теперь он может остаться на гласисе, бездумно палить в ночь, укрывшись от резни. Снова быть капитаном, командовать ротой, стать героем, потому что выжил в Бадахосе...

Мимо просвистела мушкетная пуля, заставив дернуть головой. А рядом возник Харпер: он уже где-то скинул красный мундир, рубашка в кровавых пятнах. Лицо ирландца было жестким.

- Что будем делать, сэр?

Делать? Делать оставалось только одно. В брешь не лезут, чтобы сражаться за свою роту, даже за капитанство. Шарп оглядел ров. Его взгляд перемахнул равелин – и там, не запятнанная пока кровью, была третья брешь, которую сегодня еще никто не атаковал. А в брешь идут только за свою честь, больше ни за что. Слабый, ничтожный повод, но и его хватит, чтобы взять город. Он обернулся к Харперу:

- Сержант! Мы идем в Бадахос.

Глава 25

Капитан Роберт Ноулз вышел на мост у разрушенной мельницы и удивился ночной тишине. Внизу шептала Ривилья, неся свои воды подальше от дамбы. А впереди заслонял небо огромный замок – в темноте казалось, что попытки взять эскаладой столь гигантское сооружение обречены на провал. Ветер шелестел свежей зеленой листвой в кронах деревьев, беспечно росших на крутом склоне холма, ведущего к замку. За Ноулзом спешила его рота, неся две длинные осадные лестницы. Солдаты остановились у подножия холма рядом со своим капитаном, ошеломленно глядя на неясные очертания стен.

- Чертовски высоко! – донеслось из задних рядов.

- Тише! – инженер, служивший батальону проводником, нервничал, Ноулз был недоволен его неуверенностью. – Что там случилось?

- Мы слишком уклонились от маршрута. Надо сместиться вправо.

Но вправо сместиться было невозможно: подножие холма запрудило слишком много людей. Если батальоны начнут перестраиваться в темноте, начнется хаос. Ноулз раздраженно покачал головой:

- Не выйдет. В чем проблема?

- Вот, - инженер ткнул пальцем влево: над ними, выступая из темной скалы, высилась тень с зубчатыми краями. Бастион Сан-Педро. Рядом с Ноулзом возник полковник.

- Что у вас тут?

Ноулз указал на бастион, но полковник отмахнулся:

- Надо сделать все, что только возможно. Вы в порядке, Роберт?

- Да, сэр.

Полковник повернулся к легкой роте и повысил голос до громкого шепота:

- Наслаждайтесь, ребята!

В рядах раздался ропот: им сказали, что атака будет ложной, без надежды на успех. Но генерал Пиктон послал Веллингтона к черту и сообщил, что Третий дивизион не умеет ложно атаковать. Третий дивизион пойдет до конца – или вовсе не пойдет. Теперь приходилось доказывать, что Пиктон прав. Ноулз впервые почувствовал сомнения: взобраться на сотню футов по практически отвесной скале, приставить лестницы к стене в сорок футов высотой – и все это под массированным огнем противника! Он попытался отмести все колебания, как это сделал бы Шарп, но громада замка не давала ему почувствовать себя уверенно. Мысли его были прерваны торопливыми шагами: появился один из адъютантов Пиктона, он искал полковника.

- Я здесь!

- Вперед, сэр! Генерал желает вам счастливого пути, и да поможет вам Бог.

- Я бы, скорее, не отказался от генеральского кларета, - прокряхтел полковник и похлопал Ноулза по плечу: - Идите, Роберт.

Ноулз не мог вытащить саблю: чтобы карабкаться вверх по каменистому склону, подтягиваясь в поисках сколько-нибудь надежной опоры, нужны обе руки. Капитанство тяжелым грузом повисло на плечах. Он ускорился, пытаясь обогнать своих людей (Шарп всегда шел впереди), и представил, как первая же мушкетная пуля, такая тяжелая, бьет точно ему в темя. Сколько шума! Лестницы задевали о стволы деревьев, дула мушкетов звякали о камни, из-под ног летел гравий, но замок молчал, ни одна вспышка не освещала темные стены. Ноулз поймал себя на мысли о Терезе: она ждет где-то там, в городе, за толстыми стенами. Он надеялся, что первым доберется до нее – так хотелось хоть что-то сделать для Шарпа!

- Быстрее! – раздался крик одного из сержантов. Ноулз, оторвавшись от приятных мыслей, вжал голову в плечи и посмотрел наверх. Высоко над ним падал первый зажигательный снаряд: пламя гудело, искры сыпались во все стороны. Капитан провожал его зачарованным взглядом, пока тот не плюхнулся в росший неподалеку терновый куст. Взметнулся столб огня, и со стены заговорили первые мушкеты, казавшиеся такими далекими.

- Вперед! – со стен посыпались новые зажигательные снаряды: некоторые задержались у самой стены, другие катились по склону, попадали в людей и тащили их, объятых пламенем, за собой – но Ноулз все лез вверх, а за ним двигались и его люди.

- Быстрее! Быстрее! – в бастионе Сан-Педро грохнула пушка, картечь прошелестела сквозь деревья и ударила в каменную стену. Сзади раздался отчаянный крик, и все поняли, что человек мертв, но не было времени думать о потерях: нужно только лезть вперед, ближе к вершине станет легче. Ноулз почувствовал боевое возбуждение, он решил: это прогонит страх и поможет в бою.

- Двигайтесь! – полковник, удивительно проворный для своих лет, обогнал его и первым добрался до основания стены. Он нагнулся и помог подняться Ноулзу.

- Давайте лестницы! - рядом ударила мушкетная пуля, но выстрел был слишком труден: нужно было высунуться из амбразуры и стрелять прямо вниз, наугад, ориентируясь только на отблески света внизу. Пушки из Сан-Педро и маленького форта по правой руке, притулившегося к стене замка, были куда опаснее: картечь царапала стену, грозя людям на лестницах неминуемой смертью, но это был только еще один страх, на него не стоило обращать внимания.

- Сюда! – из темноты появились первая лестница, Ноулз бросился к ней, потянул вверх и прислонил к стене. Со всех сторон к ней кинулись люди, подтягивая и придерживая, пока верхний край не уткнулся в зубцы. Полковник взмахнул рукой: «Кто первый заберется, получит лучшую шлюху Бадахоса!» Вокруг раздались радостные крики: они даже не заметили, что полковник упал, сраженный пулей.

«Я первый! Я!» - Ноулз пробился сквозь толпу, дрожа от мальчишеского возбуждения и зная, что Шарп всегда идет впереди, а значит, и он должен делать так же. Карабкаясь по ступенькам, он думал, что делает глупость, но ноги почти машинально толкали тело вверх. Внезапно в голову пришла дурацкая мысль: а ведь саблю-то так и не вытащил! Поглядев вверх, он заметил руки врагов, те отталкивали лестницу, она уже начала падать в сторону. Ноулз закричал, предупреждая находившихся внизу, мягко упал им на руки, по счастью, не задев ни одного байонета, затем поднялся на ноги.