Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры - Александр Тюрин

Киллер навсегда обмяк на ремнях крепления. Я принес зло в этот хрустальный квартал. С рукотворных небес сошел стон. На счетчике уничтоженных врагов появилась цифра «5» и надпись: «Прими мои поздравления. Твой черный пистолет».

Это что у меня сейчас было, состояние аффекта? Было ли чувство отделения тела от «наблюдателя»? Все произошло так быстро, что в голове даже не осталось никакого отпечатка для анализа.

Я приблизил свое лицо к лицу мертвеца. У меня сейчас не было уверенности, что это именно тот человек, который стрелял в Веру Лозинскую и Глеба. На мгновение мне сделалось дурно. Но потом я взглянул на шеврон убитого. Микки-Маус с трезубцем в руках. Шуцманы, обслуживающие Василеостровское Сити, работают без осечек. Он бы меня не пожалел ни во время работы, ни на отдыхе.

Я отсоединил ремни и толкнул тело киллера вправо. Мертвец застрял между сиденьем и передней панелью. Из кармана его куртки я вытащил несколько чип-карт: пропуска в разные районы города, судя по логотипам Тризуба, Погони и Викингов. И еще чья-то чип-визитка.

Терминал шуцмана был включен – навряд ли покойный мыслил о том, что в этом прекрасном новом мире какая-то сила может лишить его жизни и завладеть его имуществом. Я сунул в слот визитку и на экранчике появилось знакомое мне имя.

Иван Арменович Бабаян! А рядом номер его терминала.

Вот так. Бабаян – участник игры. Я сдал ему Веру Лозинскую и Глеба Логойко.

Еще вчера, несмотря на материальные проблемы, был я морально силен и духовно высок. А сегодня что? Сегодня я на уровне животного.

Я даже не жвачная тупая скотина по имени осел, мне до нее далеко. На эволюционной лестнице я располагаюсь гораздо ниже. Я – червяк. А Бабаян – рыбак, ловец человечков. Легко нанизав меня на крючок, Бабаян отлавливает тех, кто может иметь какую-либо информацию о Грамматикове. Для рыбачьего ведерка годятся все, у кого имеются какие-то ниточки, ведущие к Грамматикову. И те, у кого есть безобидная информашка на тему, что великий согражданин любит на обед, и те, кто располагает настоящим компроматом. Так надежнее...

Эх, Бабаян, зря ты меня согнул. Зря ты понадеялся на мой страх. Я страшен в страхе.

Мой прадед ходил в атаку на пулеметы красных латышей, мой дед играл на гармошке, сидя на броне танка, под обстрелом фрицев, моя мать брала бандитов практически голыми руками... Меня словно подтолкнула волна, хотя ни моря, ни океана поблизости.

Я вошел в портал полицейской системы обнаружения. Она грозно предупредила меня о суровой наказуемости несанкционированного входа, но я спокойно авторизовался с помощью кода, который был в кэше шуцманского терминала. Затем я ввел номер бабаянского терминала. Через доли секунды полицейский сервер выдал координаты Ивана Арменовича, которые легко привязались к карте города. Бабаян был не в левом офисе на Лиговке, а совсем недалеко, на сто двадцать восьмом этаже шикарного Манергейм-хауза, похожего на елочную игрушку километровой высоты...

Я затолкал поглубже труп шуцмана под сиденье, прикрыл его курткой и ввел новый маршрут в борт-компьютер джипа. Цель – Манергейм-хауз, что на месте памятника декабристам, всего ничего ехать. А памятник декабристам и всем тем, кого они разбудили, от Герцена с колоколом до Гарри Кашмарова с шахматной доской, теперь посреди Дворцовой площади. И хотя их там изваяли в виде порнографического бутерброда, друг на дружке, все равно памятник в полтора раза выше и толще получился, чем Александрийская колонна. «Разбуженных» на целую роту набралось. А когда выяснилось, что Первый Приватизатор дал взятку, чтобы там оказаться, то его скололи и поменяли на бизнесмена Морового. Этот «бутерброд свободы» голуби очень уважают. Гадят Герцену в колокол, бизнесмену Моровому прямо в рот, хотя он держит каменные акции в руках, а Кашмарову – всего лишь на воздетую шахматную доску, которой он успешно защищает свою голову.

На въезде в Манергейм-хауз хватило чип-пропуска, который я выловил из глубокого кармана шуцманской куртки.

Грузовой лифт легко взлетает, словно мы вместе с джипом – пушинки. Сто двадцать первый этаж, высота триста пятьдесят метров. Приехали, ставлю «ирокеза» в ячейку паркхауза.

Еще раз пошарил по телу шуцмана. И вздрогнул. Мертвец как будто нахмурился. Нет, кажется. Ну, черт его подери, хмурится же, падла.

Или что-то шевелится у него под кожей лба? Что-то ползет, явно чувствуется, если прижать палец. У этого типа какая-то начинка.

Из кармана шуцманской куртки я вытащил швейцарский нож с откидывающимися лезвиями. Стал резать хмурое лицо шуцмана узким лезвием, искренне завидуя патологоанатомам, для которых это просто работа, от которой даже не портится аппетит. Через несколько секунд под лезвием что-то блеснуло. Я зацепил широким лезвием ножа край надреза, отвел кожу в сторону.

На решетчатой кости шуцмана смонтирован имплант – пластиночка Персонального Процессора с видеовыходом, там, наверное, генерируются виртуоки. От чипа тянется проводок к носовой перегородке. Я провел вдоль него лезвием и оголил капсулу. Она держалась на ножках, впившихся в неровности кости. Сама размером с маленького паучка. С третьей попытки я поддел ее и содрал с кости. Эта мелкая дрянь сразу же вцепилась в меня, просунув гибкие ножки под ноготь моего большого пальца рядом со стандартным разъемом боди-коннектора. Мы так не договаривались! Когда я попробовал обрезать ее ножничками, она стала знакомиться, выдавая сообщения о себе в виртуок.

Содержимое капсулы – это невидимое для простого глаза восточное оружие типа «кусари». Цепь из наноразмерных звеньев с электрохимическими сервомоторчиками и трансформирующейся головкой – выбирай крючок, бор или шприц. Производитель обозначен какой-то смесью из иероглифов и кириллики; наверное, он расположен в криминально-промышленной зоне Владивостока. Наноцепью можно управлять через виртуальную клавиатуру или джойстик. Так что, нажмем на клавишу? В виртуоке я вижу голубоватую змейку, которая прыгнула из моего пальца и стала вращаться как лассо. Не, лучше пока это хозяйство спрятать, а то оно смахнет мне самому нос или полчерепа...

Синюю шуцманскую куртку с голографическим «Микки-Маусом» тоже пришлось позаимствовать. Как и следовало ожидать, несколько широковато в плечах, хотя я накинул ее поверх своей. Сейчас много людей в шуцманской форме снуют от одного бизнес-штаба к другому в роли вооруженных курьеров. Поэтому в кармане куртки еще пяток чип-карт – пропуски в разные районы города. Как правило, курьеры не таскают никаких писем и папок, тем более дисков и флэш-карт. Носителем информации является сам курьер как организм. Информация записывается в его жировой ткани, в липосомах, которые с помощью наноманипуляций переделываются в цепочки мемоцитов стандартной емкостью в один гигабайт...

А почему бы мне сейчас не сыграть роль курьера, переносчика архиважной информации?

Сыграть легко, выиграть сложнее, потому что первый облом может оказаться последним. Выход с парковки охраняет интеллектуальная дверь, оснащенная сенсорами и процессорами. По лазерным вспышкам видно, что там идет контроль фейса, радужки и «видимых» параметров крови, протекающей через сетчатку. Она еще и сопит – значит, втягивает воздух, а чуткие детекторы проверяют входящее тело на наличие «шлейфа» из нанообъектов. Помимо интеллекта и сопения у нее еще и злобность, как у цепного пса. Даже если я облеплю себя кожей и внутренними органами шуцмана, это не поможет.

Стоять в десяти метрах от рободвери и предаваться размышлениям – это никуда не годится. Мою задумчивую позу могут заметить на посте охраны, где не только распознающие программы, но еще полвзвода шуцманов, которые иногда все-таки отвлекаются от игры в преферанс и поглядывают на экраны системы наблюдения.

И тут меня выручил туалет. Я вообще готов пропеть гимн этому заведению – сколько раз он спасал мужчин, запутавшихся в жизненных обстоятельствах, от нервных срывов и даже самоубийств. И здешняя белокафельная емкость не была исключением. Она предоставляла три уютные кабинки и даже вагиномат для тех джентльменов, что желают разрядиться посреди рабочего дня. Это вам не уличная «кабинка счастья» – на искусственных гениталиях вагиномата имелось клеймо качества: (c) Copyfuck Viсky Loo, 2017. Из большого туалетного окна были видны кактусовидные махины небоскребов, окутанные рекламным аэрозолем. За ними располагалась картинная зыбь питерской лагуны, созданная управляемой пленкой поверхностного натяжения по дизайну художника Айвазовского.

Я зашел в туалетную кабинку. Чьей-то торопливой рукой на пол был брошен рулон туалетной бумаги марки «Освободись». Я с чувством благодарности вставил его в держатель.

– Садитесь. Пожалуйста, расслабьтесь, – как будто из бачка донесся заботливый голос. – Если вы нуждаетесь в масляной клизме, скажите «один» после гудка. Если вы нуждаетесь в сифонной клизме, скажите «два». Если вы не нуждаетесь в клизме, скажите «три».