Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры - Александр Тюрин

– Так же Орда через этих возрождающихся итальяшек рабов продавала. Петрарка еще писал про «скифские морды» на улицах Генуи.

Мое счастье, что ковбой в этот момент захрустел пакетом, из которого он выковыривал «усиливающие потенцию» огуречные чипсы. Мое несчастье, что от их гипертрофированного запаха у меня пошла вторая волна слюноотделения, смахивающая уже на девятый вал.

– Мак, ты чего-то сказал про Петрарку, это что, макароны такие?

– Ага, спагетти в поэтическом соусе, для употребления студентами-филологами.

Я посмотрел в иллюминатор, чтобы как-то отвлечься от волеизъявления моей пищеварительной системы...

Иллюминатор большой, просто огромный, он играет с поляризацией и хромофильтрами, спасая глаза от солнечного света, но демонстрируя красоты ближнего космоса. На минутку он дарит по-настоящему острые ощущения. Ты не можешь понять, где верх, где низ, и твой мозжечок отчаянно протестует.

Под «низом» все-таки осознаются стратосферные аэрозоли, разрисовавшие планету Земля на манер граффити. Сегодня много рекламы «особо воздушного попкорна», отчего аэрозоли имеют откровенно съедобный вид.

Прямо по курсу – солетта. Это захваченная в плен и покрытая зеркальной пленкой комета. Ближе к земному экватору словно бенгальские огни – это старты челноков на широтах 40—45 градусов.

Над тобой Кольца Великого Космического Змея, воплощение рыночной благодати. Есть, впрочем, мнение, что инвестиции на создание Змея выкачаны из страны, которая раньше называлась Россия.

Геостационарная голова Змея, если смотреть через инфракрасный фильтр, помаргивает глазками силовых установок и обрамлена плазменными шлейфами промышленных выбросов. Там сосредоточена почти вся энергетика и тяжелая индустрия.

Средние кольца из-за резких контрастов света и тьмы смотрятся как творение Малевича. Геосинхронный хвост Змея, начинающийся с высоты двести камэ, просматривается особо хорошо. В хвосте находится цепочка космических курортов. Они сейчас смахивают на просыпавшиеся с подноса кондитерские изделия. Рядом с Таити, похожем на эклер, бубличное Кюрасао, из-за Таити выглядывает пряничное Самоа, машет хвостиком Гваделупа, конфетная Мартиника ярко розовеет на фоне земной атмосферы, затянутой океанскими циклонами цвета взбитых сливок. Ну и так далее, набор разнообразных космических сладостей, на любой даже самый взыскательный вкус. Тьфу ты, сплошные кондитерские ассоциации...

Самоа, Таити, Гваделупа, Кюрасао, Мартиника соединяются мостами, по которым текут потоки квантовой жидкости. Благодаря этому переплетению острова напоминают ожерелье, которое получил космический Змей себе на хвост в честь заслуг при совращении космической Евы.

– Все-таки ю римайнд ми сомван, – загнусавил сосед, имитируя твэнг [24], – какую-то важную шишку, биг-биг-босса.

– На этот раз ты промахнулся, ковбой.

Для выражения сложных мыслей из последнего номера газеты «The Stock Exchange Truth», ковбой перешел на пиджин-инглиш.

– Ясно, Мак, ты из этих имитаторов, которые с помощью фейс-арматуры и геночипов приобретают облик артиста или какой-другой VIP-персоны. Техманнов, которые подражают кому-то во внешности или поведении, просто уничтожают. А вас, имитаторов, таскают по судам, обязывая, чтобы было не менее трех существенных отличий от оригинала. Это так определено в Identification Act. Если у тебя другой размер яиц, то это не считается, поскольку отличия должны быть видимыми. Так что либо цепляй яйца к ушам, либо жди встречи с адвокатами разгневанной персоны, которые постараются поставить тебя в позицию попой кверху.

– Да ты специалист в этом вопросе.

– Только не подумай, что я имею что-то против гомиков, они же пострадали от коммуняк, – несколько поспешно отреагировал собеседник. Слушай, а вообще я уважаю чудаков вроде тебя, мы же теперь живем в свободном обществе. Вот я тоже прошел курс лечения от рецидивов маниакально-имперского мышления. Меня лечили с помощью индуцированной шизофрении по современной методике на деньги конгресса США согласно Freedom Development Act. А знаешь, свобода того стоит. Мы ведь раньше, до обретения свободы, кто были? Рабы, в общем, недочеловеки. Кто-то говорит, что мы получили свободу бессознательно. А что, как же мы могли получить свободу сознательно, если у нас сознания не было. Нам до сих пор не доверяют, и правильно. Несмотря на мою приверженность к свободе и эти вот ковбойские сапоги за пятьсот долларов, настоящих техасцев не тянет общаться со мной. На международных тусовках они нам поулыбаются, показывая пальцами на эти вот сапоги, похлопают нас по плечу и бочком-бочком в сторону. Мне это неприятно, но я их понимаю, они ведь чувствуют, что у нас в крови тысяча лет несвободы.

Если этот душный еще пару раз скажет слово «свобода», меня точно вытошнит, и я постараюсь метнуть харчи прямо на него...

– Да что там тысячу лет, ковбой. У нас в крови как минимум миллиард лет несвободы. Наши предки – абсолютно несвободные одноклеточные. А предки техасцев – совсем другие одноклеточные, свободные как мустанги.

– Да, ты прав, Мак, минимум миллиард. Мы, наверное, от каких-нибудь дизентерийных амеб происходим. В западных офисах зайдешь в туалет – всегда чистота и туалетная бумага на месте, трех разных сортов. А у нас около толчка лужа непременно нассана и в ней рулон бумаги валяется, мокнет. И это называется сертифицированные специалисты. Ты ведь не в офисе работаешь, да? Дядя по вызову... А я в офисе, и у нас там теперь как будто все по международным стандартам. Но лужи в туалете остались.

И ковбой принялся ездить по моим ушам, подробно рассказывая о том, как трудится стадо свободных амрашей в рекламном агентстве «Mind Attack». Пишут они только на электронной бумаге, так что все написанное немедленно попадает в службу каталогов компьютерной сети. А в конце дня всю бумагу принято уничтожать, чтобы информация не попадала в посторонние руки. Ввод информации через виртуальную или жесткую клавиатуру фиксируется программой-сниффером. Если поток сигналов, идущий от работника, слишком неравномерный с большими паузами или лихорадочными ускорениями, то сниффер информирует почти разумный Сервер Персонала. И у него тогда появляется повод для проверок психического и физического состояния работника, что может закончиться лишением сертификата – ведь сертифицированный специалист обязан следить за порядком в своем теле и мозгу. А каждый час у амрашей пятиминутная кофе-пауза, во время которой принято говорить на темы, не касающиеся работы, о гольфе и яхтах, о благотворительной распродаже, средства от которой пойдут потомкам геев, пострадавших от сталинского режима. Не рекомендуется философствовать, умничать, ерничать, использовать малоупотребительные слова, потому что этим ты можешь нарушить международную конвенцию «О предупреждении моббинга и преследования людей по умственному признаку».

Если ты начинающий клерк, то кое-какую важную информацию от тебя припрятывают, и ты должен проявлять настойчивость и даже липкость, чтобы ее добыть. Безвольные люди с иждивенческим сознанием должны остаться в темном прошлом! Время от времени Сервер Персонала проверяет тебя с применением детектора лжи, насколько ты предан корпорации и заодно просить оценить деловые и моральные качества коллег. В этом случае откажись от проявления снисхождения к дамам из своего отдела, несмотря на их прекрасные выпуклости, подпружиненные нанотрубками. Сервер Персонала непременно это заметит и даст тебе по шапке. На корпоративных вечеринках можно немного расслабиться. Но на следующий день ты обязан все забыть, чтобы не пострадал честный деловой климат в офисе. А вообще лучше дружить с телками из другой фирмы. Если даже она нагрянет к тебе в гости, на следующий день Сервер Персонала не начнет выяснять, почему на твоей хате полно старорежимного дерьма: в сортире – книжка про великодержавного цариста Ермака Тимофеевича, на кухне – развалюха-мебель, а в альбоме – фотография дедушки с Орденом Боевого Красного Знамени.

– Но вообще, Мак, я пока не женат, не дорос еще, чтобы заполнять брачный контракт, в котором будет написано, что каждый второй половой акт должен быть в позиции «женщина сверху», а в каждую третью субботу мы должны навещать тещу в доме престарелых и обсуждать ее говенное здоровье. Я лучше съезжу к Балтийскому вокзалу, где сниму трудолюбивую минетчицу, которая за пять баксов старательно отполирует мне сам знаешь что, да еще получит от меня по морде за нерадение. А теперь, знаешь что?

– Что? – нехотя спросил я, с тоской ожидая новую порцию житейских рассказов.

– Пойду-ка я отолью.

Уф, спас. Лжековбой встал и действительно отправился в туалет «отлить» этот самый «Бурбон», по-прежнему чуждый для генетически русского тела. На соседнем сиденье остался пакет с чипсами, из которого я извлек всего один, однако самый крупный. Он ухнул в разверстый колодец моего пищевода, не оставив о себе никаких воспоминаний. Нуль калорий, ити его налево. Фирма заставляет моего соседа стать стройным и поджарым, как ковбоя с рекламы «Мальборо». Он, наверное, жрет мясо только по ночам, когда все спит, включая его корпоративную совесть... А еще на месте его задницы осталась пара бумажек, выпавшая из кармана по-ковбойски приспущенных джинсов.