Виновник завтрашнего дня (СИ) - Александер Арина

Как же меня колотило. Голос дрожал, в ушах — частая пульсация перепуганного сердца, ладошки вспотели. Пофиг. Достало всё.

— Ах, да, — обрушила новую порцию ошеломляющих откровений, наплевав на последствия. — Не советую активничать по поводу моего замужества — не имеете права. Никто не имеет. Печетесь о моей судьбе? Тогда оставьте в покое, не доводите до крайностей, а ещё лучше — держитесь на расстоянии. Я ни за что не поверю, что важна для вас. Так мои шансы выжить увеличатся в разы. А уж если некуда растрачивать наигранную опеку — присмотритесь к своей невестке. Уж слишком она неприкаянная в последние дни. А мне нотации читать не надо. Не маленькая.

Во мне проснулся спящий вулкан и начал потихоньку бурлить, раскаляя застывшую магму. Выскочив от Студинского, чуть не сбила с ног Вику. Так и знала, что будет подслушивать. На её побледневшем лице застыла не то удрученность, не то растерянность.

Вот так, сестрёнка. Я тоже многое вижу и многое замечаю. Тебе полезно понервничать, а то совсем зазналась.

Впопыхах села за руль и, не разбирая дороги, помчалась к Чистюхиной. Адреналин гулял в крови, подбадривая и внушая уверенность в правильности поступка. Может, и не сойдет с рук подобное своеволие, но в любом случае пускай знают — я больше не намерена прогибаться под их семейку.

— Что с лицом? Кто обидел мою Владюшку? — засюсюкала Тася, впуская меня в квартиру спустя двадцать минут.

— Да так, высказалась кое-кому, отвела душу.

— И кому это ты испортила настроение? — позвала за собой на кухню, вручив картонную коробку с горячей пиццей.

— Олеговичу, — вздохнула приговорено. Отчего-то была уверенна — ответ последует незамедлительно.

Тая прихватила газировку, поп-корн, и прошла в гостиную, разместив всё на журнальном столике.

— Забей, — посоветовали мне беспечно, протягивая кусочек грибной пиццы. — Хуже всё равно не будет, а так хоть выговорилась. Я вообще удивляюсь с твоего терпения. Чтобы вот распоряжаться чужой жизнью?.. Это уже перебор.

Она в шоке, а каково мне? Я и сама офонарела, узнав об уготовленной участи в случае непослушания. У нас так-то двадцать первый век, а не средневековье.

Мы расселись на диване и, скрестив по-турецки ноги, принялись уплетать тесто, наплевав на позднее время. На огромной плазме шла моя любимая комедия «Простушка», на душе, не смотря на отголоски пережитого адреналина, воцарился хрупкий мир. Мы рассуждали о жизни, строили планы на будущее, мечтательно вздыхали и периодически взрывались громким хохотом, представляя себя на месте главной героини.

Не обязательно пить что-нибудь спиртное, чтобы провести хорошо вечер. Не обязательно примерять на себя маску сумасбродной девчонки, чтобы скрыть накопившуюся боль. Не обязательно лезть из шкуры, чтобы кому-то понравиться. Надо просто быть самой собой. Не перекраивая и не ломая внутренний мир в угоду безразличного к тебе мужчины.

Так и уснули на диване, не досмотрев до конца фильм. Впервые за долгие месяцы на меня снизошло умиротворение и душевное спокойствие. И было так до тех пор, пока ближе к четырём часам на наши головы не обрушился настойчивый телефонный звонок.

— Владусь, — затормошила меня Тася, тыча в лицо мой айфон. — Это тебя.

— Выключи, — отмахнулась, накрыв голову декоративной подушкой.

— Даже если это Гончаров?

Я выхватила из её рук гаджет, едва не свалившись с дивана. Точно Лёшка. Это… нихренасе! Вроде пила одну газировку.

— Алло? — прохрипела севшим голосом, не веря своим глазам. Все установки послать придурка при встрече моментально испарились. Какой там? Да я свое имя забыла, не то, что заученную на память мантру. Сердце бешеными толчками качало кровь, едва не разрываясь от счастья.

— Эм… — замялись на том конце связи, — Влада?

— Да-а-а… — растерянно посмотрела на Тасю. Голос принадлежал отнюдь не Гончарову. — А… где Алексей? — похолодела, подумав о плохом.

— Кто там? — подсела поближе Чистюхина, поправляя одежду.

— Да подожди ты! — отмахнулась от неё расстроенно, вскочив с дивана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Влада, тут ваш… парень… кхм… пьяный в дюпель. Вы бы приехали, забрали его, а то нам закрываться пора, сами понимаете.

У меня вся жизнь пронеслась перед глазами. Всего лишь?! Лёшка-а-а…

— Ну, так как? Вы приедете? Или хотя бы скажите адрес…

— Нет, нет, — затараторила испуганно, мчась в прихожую. — Я скоро буду. Ой, подождите! А куда ехать-то?

— На Луначарского, клуб «Скорпион». Знаете?

— Знаю, — закивала головой, словно он может видеть. Это не так уж и далеко. — Я скоро буду, подождите, пожалуйста.

Тася нагнала меня у входной двери, спросонья спотыкаясь на ходу.

— Что случилось?

— Лёшка мой напился до потери памяти. Надо забрать.

— Стоп!.. Не поняла!.. Ты куда собралась? — сонно проследила за моими поспешными движениями, обняв себя за плечи. — За ним, что ли?

— Угу, за ним.

— Влад, ты что? Очнись! Он ведь снова пошлет тебя. Потом плакать будешь.

— Нет, Тась, не буду, — распахнула дверь, выскочив на площадку. — На этот раз всё будет иначе.

— Тогда я с тобой.

— Я сама! Если что — позвоню.

Оставив позади пережитую боль и горькую обиду, я снова летела на губительное пламя. Обожженные крылья решительно несли меня к цели, наплевав на предостережения разума. Снова.

Не знаю, почему позвонили именно мне. Как получилось, что именно меня определили в категорию его «девушки». Но в одном я была уверенна точно — если сейчас поддамся на уговоры запоздало проснувшейся гордости и откажусь от предоставленного шанса, то никогда не прощу себя.

Глава 16

Спустя двадцать минут Влада шла в направлении бара. Охраны на входе не наблюдалось. То ли уже разошлась по домам из-за отсутствия посетителей в столь позднее время, то ли её тут вообще не было.

В накуренном помещении было безлюдно. На девушку пахнуло запахом лакированной древесины, выдержанного в дубовых бочках виски и, как ни странно, корицы.

Лёшку увидела сразу. Попробуй не заметить. Навалился грудиной на барную стойку, выкинул вперёд правую руку, левой подпер небритую щеку и знай себе, расслабленно болтает с осоловевшим от утомительной ночки барменом.

В двух шагах от него застыла. С жадностью прошлась по сильному телу, упавшим на лоб длинным прядям светло-русых волос, залюбовалась точеным профилем. В груди так щемяще заныло, оборвалось от счастья. Две недели не видела его, соскучилась — не то слово.

— Влада? — заметил её бармен, прекратив вслушиваться в несвязную речь посетителя.

Кивнула, продолжая рассматривать Гончарова. Ну и как ей поднять его, а потом ещё и запухнуть в салон? Он не коробка, не сложиться, а её «Жучок» вряд ли рассчитан на Лёшкин рост.

— Он что, всю ночь сам пил? — подошла впритык, с любовью оглаживая светлые пряди. Лёшка дернулся, пробурчав что-то нечленораздельное, и в итоге уставился на неё обалдевшим взглядом.

— Не сам. Ещё лысый с ним был — недовольно нахмурился бармен, перекинув через плечо белоснежное полотенце. — Кстати, — протянул мобильный, — телефон вот. Пару раз порывался разбить его. Я не дал. А то начудят по-пьяни, а ты потом оправдывайся, почему не помешал.

Влада вздохнула. Мда-а-а… И куда его везти? Не к Скибинскому же.

— Да ладно-о-о… — удивился Гончаров, пытаясь выпрямить спину. — Ты что тут делаешь?

Как же ей это знакомо. Сама недавно была в таком же состоянии.

— Что тут не понятного? За тобой приехала, — выжидающе протянула руку, предлагая помощь, но Гончаров отвел её в сторону, и не думая уходить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— За-че-е-е-м?

Блин! От досады топнула ногой.

— Домой тебя буду везти.

— Да неужели?

— Представь себе!

— А не боишься? — сверкнул голубыми глазами, посмеиваясь над её потугами сдвинуть его с места.

— Боже, Лёш, чего мне с тобой бояться? Адрес, давай! — рассердилась, толкнув его в плечо.

— Не-а…