Разрешаю смотреть - Мария Манич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но так не пойдет. Он стравливает мне информацию, как посчитает нужным. С самой первой встречи. Говорит только то, что ему удобно. Намеренно. Теперь всё, что я о нём знаю, смешалось в кучу, и я уже не понимаю, какой он на самом деле!
Приняв серьёзный вид, заправляю волосы за уши и говорю:
— Дашь мне интервью?
— Сейчас? — Откидывается на спинку, прикрыв глаза и забросив за голову руки.
— Да... сейчас. Дашь на дашь...
— Это как? — бормочет, не открывая глаз.
— Тебе понравится, — говорю, стаскивая через голову толстовку.
Остаюсь в одной футболке, под которой только моя недоединица и никакого белья. Мои соски превращаются в два чувствительных чудовища. Трутся о тонкую ткань футболки, выдавая мою сумасшедшую заинтересованность в этом интервью.
Опустившись перед Федей на колени, берусь за молнию на его ширинке и любезно предлагаю:
— Э-м-м… не хочешь посмотреть?
Глава 18
Приподнимает голову и смотрит на меня, вопросительно выгнув брови.
Я никогда ничего подобного для парней не делала. То есть никогда в жизни их не совращала. Вот так — в открытую. Раздеть его — это то, чего сейчас мне хочется больше всего на свете.
Он такой тёплый и настоящий. Особенно здесь, посреди этого футбольного поля.
Облизнув губы, медленно расстёгиваю пуговицу на синих джинсах.
Выпирающий бугор ширинки перед моими глазами заводит одним своим видом, хотя это даже близко не эрекция.
— Итак… первый вопрос... — произношу хрипловатым голосом.
— Валяй… — Забрасывает руки на спинку дивана, поёрзав по нему.
Спускается пониже и ещё шире разводит колени.
Когда он заводится, у него лицо такое, как сейчас: сосредоточенно-расслабленное. Только Немцев мог совместить две таких несовместимых вещи. Когда я вижу его возбуждённым, меня поджаривает мгновенно. Ещё с того дня, когда он устроил нам тот ужасно интимный и... возбуждающий фокус в чёртовой ванной.
Провожу ладонями по его бёдрам от паха до колена, а потом обратно. Чувствую твёрдые мышцы, которые напрягаются ещё сильнее под моими пальцами.
— Твое полное имя?
Молчит, провожая глазами мои руки.
— Немцев Федор Вячеславович, — отвечает рассеянно, после того как щёлкаю перед его носом пальцами.
— Дата твоего рождения?
Накрываю его пах ладонью, отчего мы оба вздрагиваем. Он кладёт свою руку поверх моей, заставляя сжать пальцы.
— Первое августа… — смотрит мне в глаза. — Год называть? А полис медицинского страхования?
Год я и так знаю. Тот же самый, что и у меня.
Сжимаю бёдра, глядя на его губы.
По всему телу вдруг проступает испарина. Я чувствую, как он твердеет, и вижу, как чернеют его глаза. Приоткрыв губы, смотрит на мои в ответ. Они начинают зудеть, потому что я до безумия хочу с ним целоваться.
Но когда мои мозги всё же перерабатывают полученную информацию, выпрямляюсь и хлопаю глазами. Смотрю на потолок, потом на настенные часы, стрелка которых плавно приближается к полуночи. Шевелю мозгами, прикидывая и подсчитывая.
— У тебя что, сегодня день рождения? — спрашиваю, глядя на него с подозрением.
— М-м-м… — выдыхает он.
Протянув руку, накручивает на палец мои волосы и тянет на себя мою голову…
— Федя! — рычу, упершись в его колени руками.
Какого чёрта?!
— Почему ты не сказал? — требую, глядя на него в бешенстве.
Он, конечно, много чего постоянно от меня утаивает, но это уже… перебор!
— Вернись назад, — просит сипло, когда я выворачиваюсь из его рук и вскакиваю на ноги.
Глаза выдают его возбуждение, как и дыхание. Оно учащённое. Так ему и надо!
— У тебя день рождения! — тычу в него пальцем. — А мы тут играем в ответь на десять вопросов!
— Мне нравится. Продолжай…
— У тебя день рождения.
— И что теперь? На голове скакать? — разводит руками в разные стороны, теряя терпение.
Такая постановка вопроса заводит меня в тупик!
У него день рождения! Если бы я не спросила… Если бы не прилетела, то он ничего бы и не сказал. Или я узнала бы сама. Лет через пять. Или двадцать пять.
— А если бы у меня был день рождения сегодня? — спрашиваю строго. — Ты бы так же сказал?
— Нет. — Роняет он голову на спинку дивана и флегматично продолжает: — Мы бы праздновали. В Париж бы слетали. Или в Барсу. Куда захочешь. Сходили бы в “Тиффани”. Купили бы тебе, что захочешь. Или я вышил бы крестиком “славься журналистика”. Сними футболку...
Смотрю на него свирепо.
Схватившись за край футболки, дергаю её вверх и снимаю, оставаясь топлес. Швырнув ему в лицо, предупреждаю:
— Трогать нельзя.
Откинув скомканный куль, медленно улыбается:
— Нельзя трогать?
— Нет, — предупреждаю я, покрываясь мурашками. — Только смотреть.
Он смотрит на мою грудь, глуповато потирая ладонью лоб.
Я так зла на него, что хочу придушить второй раз за один час. Потянув за пояс лосин, снимаю их и швыряю следом за футболкой, оставаясь в одних трусах и носках. Ничего особенного! Просто абсолютно прозрачные стринги из моей личной пошлой коллекции. Я взяла их с собой на тот случай, если бы меня вдруг решил навестить мой бывший парень, которого сейчас я могу представить на месте Феди только с ужасом.
Боже...
Никто другой… только Фёдор Немцев. Только он...
Возвращаюсь на своё место и, дёрнув за молнию, расстегиваю его ширинку, выпуская наружу здоровенный бугор под синими боксерами. Его пальцы сжимаются в
