Эскадренные миноносцы класса Доброволец - Рафаил Мельников

Как записывал в дневнике Г.К. Старк, "конечно, с нашими силами мы позицию удержать не сможем, вопрос только времени". Позицию неоднократно усиливали. Так, "Сибирский стрелок" 20 июля/2 августа поставил минное заграждение вблизи Михайловского маяка, чтобы не допустить прорыва миноносцев и подводных лодок по прибрежному фарватеру, примыкавшему к занятому немцами материковому берегу. На малых глубинах выставили 43 мины. Все дни обороны, как при первой неудавшейся (26 июля/ 8 августа) и следующей, состоявшейся 3-6/16-19 августа, попытках прорыва немцев, миноносцы действовали с предельным напряжением сил. Но даже они оказались рассредоточенными – часть их оставалась в финских шхерах.

На палубе "Войскового".

Вся тяжесть борьбы с готовившейся к вторжению германской линейно-траловой армадой легла на миноносцы с их немногочисленной артиллерией. Представляя собой весьма заманчивую цель для германских линейных кораблей и крейсеров, миноносцы и канонерские лодки, как и поддерживавшая их "Слава", были вынуждены постоянно маневрировать под огнем немецкой эскадры и отходить за пределы его досягаемости. Проявив очень высокое искусство меткой стрельбы, немцы сумели надежно прикрыть работы своих тральщиков, и они, не считаясь с потерями, методично вспарывали поле русского заграждения. И все же героическое сопротивление, которое оказывали немцам силы Рижского залива, сломало железную последовательность немецкого плана быстрого форсирования Ирбенского заграждения. Противник потерял подорвавшимися крейсер "Тетис" и тральщик S-144, затонувшими от взрывов мин тральщики Т-52, Т-58. Центральный проход в заграждении удалось пробить со значительным отставанием от графика.

Стремясь помешать восстановлению заграждения, немцы 28 июля/10 августа предприняли внезапный огневой налет на обычную стоянку миноносцев переднего края под Церельским маяком. Готовившиеся идти в дозор "Войсковой" и "Страшный", дав задний ход, смогли немедленно уйти из зоны обстрела, но и остальные корабли не были застигнуты врасплох и уже через 5-10 минут ушли из-под огня. Немецкая импровизация не удалась, и в результате этой, как стали говорить на флоте, "церельской побудки" лишь "Сибирскому стрелку" досталось два 150-мм снаряда.

Один из них попал в надводную часть правого борта и существенных разрушений не произвел. Но осколки перебили приводы машинного телеграфа и руля. Циркуляция, которую корабль в этот момент совершал, грозила столкновением с соседними миноносцами, но командир сохранил присутствие духа и, несмотря на сыпавшиеся вокруг снаряды, остановил машину и перевел управление на кормовой мостик. Дав ход, он сумел уйти из-под обстрела. Второй снаряд, попав в кормовое 102-мм орудие, взорвался при рикошете об орудийный броневой щит. Площадка орудия оказалась смята и зажала румпель опять в положении на борт. Загорелись подготовленные для стрельбы 102-мм патроны. Но и на этот раз, остановив ход и прекратив опять опасную для других кораблей циркуляцию, с повреждением рулевого управления сумели справиться. Удачно потушили и пожар. Судьба словно бы продолжала хранить корабль – при таких серьезных попаданиях он сумел обойтись даже без потерь в людях.

Этот корабль попал и в особо значимый "исторический переплет". В капитальном труде "Боевая летопись русского флота" (1948 г.) происшествие с "Сибирским стрелком" было почему-то, несмотря на описание, данное в книге К.П. Пузыревского (1940 г.), отнесено к произошедшему в тот же день обстрелу линейным крейсером "Фон дер Танн" у мыса Утэ русского крейсера "Громобой". Тогда якобы пострадал и "Сибирский стрелок". Но в работе "Флот в мировой войне", как и в дневнике Г.К. Старка, настаивают на участии корабля в "церельской побудке". Не оставляет в этом сомнения и вахтенный журнал корабля.

Хуже пришлось "Амурцу", который 30 июля/ 12 августа, в очередной раз обеспечивая работу "Амура" по усилению заграждения, обозначал линию постановки. Из-за неожиданного маневра "Амура" миноносец, чтобы избежать столкновения, должен был дать задний ход. Под кормой произошел взрыв, левая машина перестала работать. Вода, поступившая в кормовые отсеки (затопило патронный погреб), остановилась на уровне 1,83 м. Благодаря безостановочному действию эжекторов и машинной помпы повышение уровня воды удалось остановить. Это позволило, подав буксир на "Уссуриец", перейти ближе к берегу.

Штатный пластырь размерами 3,66 х 3,66 м пробоину закрыть не мог. У борта плавучей мастерской-спасателя "Кама" в Куйвасте подвели дополнительный пластырь, но и он из-за выступов кронштейна гребного вала плотно к корпусу не прижимался. Откачать воду сумели только после изготовления деревянного пластыря-кессона, наложенного поверх прежних и прижатого обтянутыми вокруг корпуса стальными тросами. 4/17 августа с улучшением погоды "Амурец", ошвартованный у борта портового судна "Силач" и конвоируемый "Всадником", вышел в Гельсингфорс. 6/19 августа при вводе в док установили, что пробоина имела треугольную форму с основанием у киля длиной 4,88 м и высотой 4,57 м. Предполагали, что причиной взрыва были или немецкая мина или подрывной патрон от противолодочной сети.

В ночь на 4/17 августа 1915 г. "Генерал Кондратенко" и "Охотник" отбили атаку пробравшихся под берегом в залив двух новейших германских миноносцев V-99 и V-100. Они были посланы для потопления "Славы", составлявшей главную угрозу силам прорыва немецкой эскадры. Скрывшись в темноте, они были обнаружены в Аренсбургской бухте миноносцами "Украйна" и "Войсковой". Осветив их прожекторами (по примеру немецкой тактики), наши корабли открыли по ним огонь и одновременно атаковали торпедами. Торпеды прошли мимо, но немцы, получив попадания нескольких снарядов, отступили к Михайловскому маяку. Здесь им преградил путь "Новик", который одного из них (V-99) загнал на минное поле, где он и затонул от взрыва, а второй успел скрыться. Этот бой с определенностью указал на то, что и 25- уз поршневые миноносцы могли успешно драться с 35- уз турбинными. Ведь "Новик" весь свой 17-минутный бой провел на скорости 17 уз и добился успеха за счет исключительно грамотного маневрирования и примерного артиллерийского искусства, когда с наибольшей эффективностью (держа противника на постоянном курсовом угле) использовали всю артиллерию корабля в составе 4 102-мм пушек.

3/16 августа немцы предприняли второй штурм Ирбенских позиций. Он продолжался в течение четырех дней, и обе стороны проявили высокое искусство ведения боя. Огнем "Славы" строй тральщиков был несколько раз рассеян, и тогда ее огонь начал отвлекать на себя приблизившийся крейсер "Бремен". Подошедшие следом два дредноута "Позен" и "Нассау" своим огнем с расстояния 100-110 каб вынудили "Славу" отойти. Во второй день прорыва действия тральщиков прикрывала мглистая погода, и вести огонь по ним было очень трудно. Русские корабли были, наоборот, хорошо видны и подвергались интенсивному обстрелу с дальних расстояний, как только они пытались сблизиться с тральщиками. Собравшаяся перед заграждением немецкая армада насчитывала до 40 кораблей. С русской стороны им противостояли "Слава", "Новик", "Амур", три миноносца типа "Генерал Кондратенко", три типа "Доброволец", три типа "Украйна" и несколько миноносцев меньшей величины.

Немецкие тральщики, не считаясь с тяжелыми потерями, вновь и вновь заводили уничтожавшиеся взрывами тралы, замещали места потопленных или подбитых кораблей и продолжали упорно продвигаться вглубь русского минного заграждения. Это было зловещее напоминание о том, какая участь может ожидать и остальные заграждения в Финском заливе.

Катерные моторные тральщики вновь проявляли свою высокую эффективность.

Решающую роль сыграла более дальнобойная артиллерия немецких кораблей. Русскому командованию в очередной раз приходилось расплачиваться за последствия своей "экономии". Не могли на своих позициях удержаться и миноносцы с канонерскими лодками. При всех попытках начать обстрел тральщиков они попадали под губительный огонь дредноутов, заставлявший уходить от немецких залпов. Все эти дни миноносцы, защищая "Славу" и остальные корабли, не переставали отбивать атаки немецких самолетов и охотились за уже появившимися в заливе немецкими подводными лодками. На третий день обороны, 5/18 августа, немецкие катера-тральщики "прогрызли" насквозь всю полосу минных заграждений, открыв главным силам проход вплоть до Аренсбурга. Уничтожили и обнаруженную противолодочную сеть. Запоздало последовавшее решение о выведении в море дредноутов проявилось в моонзундской обороне лишь в привлечении их к прикрытию операции по восстановлению заграждений в Ирбенском проливе.

При последующем восстановлении заграждения 310 мин в мористой части Ирбенского пролива ставили "Новик", Особый полудивизион и четыре миноносца 1-го дивизиона. В этой постановке под кормой "Охотника" произошел взрыв. Палубу в корме выпучило, орудие оказалось сброшенным со своего места. Вода затопила помещение кормовой командной палубы и кормовое провизионное отделение. Течь обнаружилась в кормовой кочегарке и носовом отделении. Переборка выдержала взрыв, и корабль, подводя пластырь, 12-уз ходом дошел до Куйваста. Силами мастерской "Кама" переборку подкрепили, после чего корабль отправили на ремонт.