i bd08bf1a1447d12e - Admin

   С ночи я ничего не помнила, но настроение по пробуждению было таким же пасмурным, как и небо за окном. Поеживаясь и завернувшись в одеяло, я подобралась к печи.

   - Надо растопить, киса, а то мы с тобой совсем тут околеем.

   Котенок, оказавшийся совсем ручным, кое-как сполз с высокой кровати и забрался ко мне на колени. Не самое удобное положение, но так ему хотя бы теплее.

   Меня тянуло к шкатулке, но я сказала себе, что сначала должна натопить посильнее, принести воды, позавтракать и покормить питомца, а потом уже... Я представила себе образ шкатулки и услышала грохот одновременно. И вздрогнули мы с Луной тоже одновременно.

   Рюкзак упал на бок, крышка его открылась и из него наполовину показалась шкатулка. Кажется, не терпится не мне одной.

   - Ну уж нет, - сказала я шкатулке. - Ты ждала так долго, сможешь подождать и еще чуток.

   Ходя по кухне, я то и дело поглядывала на рюкзак в комнате, мне казалось, что сквозь его стенки на меня с упреком поглядывает волшебная вещица. А может, я просто неуютно чувствовала себя одна в деревенском доме.

   Сделав все намеченное, я вышла на улицу. Было зябко, но плотные облака успели расползтись в разные стороны, открыв дорогу солнечному свету и обнажив кусочки голубых небес. Пожалуй, не стоит сидеть в доме. Котенок задремал, и я оставила его спать, а сама взяла шкатулку, еще толком не зная, что буду делать, и пошла к дальней калитке со стороны леса. Отсюда открывался вид на молодой лес, появившийся после закрытия фермы на месте, бывшем когда-то полем. До леска проходила не поросшая деревьями полоса и ручеек, берущий начало в пруду неподалеку. Я с опаской пробиралась через высокую густую траву, пригибая ее сапогами и побаиваясь наступить на змею, гнездо какой-нибудь пташки или яму с водой. Такие заросли и многолетний дерн, испещренный ходами и лазами, вместо твердой почвы под ногами, был мне, по сути своей городской жительнице, непривычен. Я достигла ивы, одиноко растущей на этом кусочке поля, и осмотрелась. Заросли плотным кольцом окружали дерево со всех сторон, а я-то думала здесь посидеть.

   "Ну и ладно", - решила я и полезла на дерево.

   Устроившись на одной из веток, я достала шкатулку, не зная пока, что у нее спросить. Сидеть так было не очень-то удобно и я подумала о том, что для Лива, пожалуй, не стало бы проблемой вырастить пару дополнительных веток, чтобы расположиться на дереве поудобнее.

   "Интересно, он вспоминает обо мне? - подумала я с грустью. - Что делает? Жаль, я не смогу теперь узнать о нем".

   Что-то отвлекло меня. Точнее, привлекло внимание. Шкатулка. Золотистые пылинки просачивались из-под опущенной ее крышки. Я потянулось второй рукой и осторожно открыла ее.

   Золотая дымка полилась вверх и в стороны, заслоняя собой ветви и постепенно образуясь в картинку. Маленький светловолосый мальчик в простой светлой рубахе и таких же просторных штанах на босу ногу. По картинке прошла волна, и мальчик побежал. Волшебное кино показывало мне зеленое поле и стога высушенного сена на нем. Мальчик бежал, поочередно касаясь то одного, то другого стога, и задорно смеялся, смотря как рассыпаются от его прикосновений отдельные травинки. Я не слышала внешних звуков, но в голове словно звенел этот его смех. Пока вдруг один из стогов не вспыхнул, мгновенно превращаясь в огромный пламенеющий факел. Картинка сменилась, и я увидела встревоженные лица двух взрослых людей. Светловолосой молодой женщины с мягким, но испуганным взглядом и темноволосого решительного нахмуренного мужчины. Тут же пришло понимание: это - родители мальчика. И они явно обеспокоены. Значит, подобные проявления силы в столь раннем возрасте нетипичны. Возникла еще картинка: тот же мальчик, но заметно подросший, карие глаза хорошо различимы на его загорелом лице. Сомнений больше не осталось: этот мальчик - Лив. Он опять смеется и играет с другими детьми. Внезапно из его рук вырывается огненный сгусток, врезаясь в деревянную стену какого-то сарая. Лив испуганно смотрит сначала на свою руку, потом на обуглившуюся стену. Дальше я вижу, как его увозят. Затем - высокое здание со стеклянным куполом на крыше. Вокруг и внутри него полно детей. Похоже, это школа-интернат или что-то в этом роде. Сосредоточенное и печальное лицо Лива крупным планом. Потом он же, сидящий за столом и упражняющийся в магии в большом зале с куполом. Все понятно, он учился там.

   Засмотревшись, я на миг потеряла равновесие и чуть было не рухнула с дерева. Картинка дрогнула, но изображение не исчезло. Теперь я видела несущуюся во весь опор карету, запряженную двумя парами белоснежных лошадей. Судя по всему, королевскую. Потом увидела обрыв и услышала оглушительный визг. Неужели это - сама Королева? Вдалеке показался всадник, он двигался навстречу. Затем, по всей видимости, заметив происходящее, резко остановился и стал делать какие-то пасы руками. Карета сильно накренилась вперед, но замерла. Потом медленно выравнилась, и из нее осторожно вышла Ее величество Мерадет с младенцем на руках. Эданором? А тот всадник? Еще картинка. Молодой, но уже совсем похожий на себя теперешнего (за исключением косы) Лив в тронном зале, и ему вручают какой-то свиток.

   Картинка потухла. Я какое-то время приходила в себя от увиденного, потом посмотрела на шкатулку, выглядевшую сейчас совсем обычной. Откуда же ей все это известно? Чьими глазами я вижу, просматривая эти видео-ролики?

   - Кто ты? - спросила я. И неожиданно получила ответ.

   Из все еще отворенной шкатулки вновь возник образ. Темноволосый немолодой уже мужчина с добрыми и мудрыми глазами, показавшийся мне смутно знакомым. Он смотрел, казалось, прямо на меня и улыбался. Хозяин шкатулки. Потом вещица услужливо показала мне еще несколько сцен, при участии светловолосой девушки (матери Ливолиса) и этого мужчины, так, чтобы я смогла догадаться.

   - Это же... его дядя! - воскликнула я и опять чуть не свалилась с дерева. Изумлению моему не было предела. Ведь волшебная шкатулка, созданная не кем-нибудь, а дядей самого Лива, все это время была у меня!

   "А я даже словом не обмолвилась ему о ней... - досадливо подумала я, и тоска опять сдавила сердце. - И больше уже не скажу".

   - Пожалуй, на сегодня хватит, - сказала я то ли самой себе, то ли шкатулке и, осторожно спрыгнув с дерева, пошла обратно к дому.

   Лицо молодого Лива так и стояло перед моим взором.

   "Я скучаю по тебе, Лив".

Глава 5. Зов Эльдориса

   Со дня, когда шкатулка показала мне Лива, я стала видеть его во снах. И он неизменно представал в них уставшим и печальным, с темными тенями, залегшими под глазами. Глазами, в которых застыло отчаяние. Я не видела обстоятельств, других лиц и событий, только его, но отчего-то точно знала, что ему тяжело и плохо, и это не давало мне возможности думать о чем-то другом. Я чувствовала себя запертой, отрезанной от него непреодолимой стеной между мирами. И оттого неспособной ему помочь. Мысли толпились в голове, сталкиваясь одна о другую и не в силах найти выход, а сердце тянуло меня к нему.

   До конца недели в деревне не происходило ничего интересного. Я погрузилась в состояние некоторой отрешенной апатии, тоска поселилась в душе и ее не могла растопить даже ласковая Луна. На шкатулку я больше не смотрела. Мне хотелось взять ее и опять увидеть его, но я боялась, что от этого станет только хуже. Чтобы чем-то занять себя, я стала обустраивать наш с котенком быт. Сходила в автолавку, приезжающую летом почти ежедневно, и купила продуктов. Начала готовить и что-то делать по дому. Помногу топила, ощущая себя замерзшей почти беспрерывно, и практически не выходила из дома. Ко всему прочему, погода испортилась, и по несколько раз за день теперь шел дождь, не давая траве толком просохнуть и ограничивая мои походы по ней. А еще не позволяя реализовать давно придуманный план по выгулу Луны хотя бы в пределах участка.

   В один из дней позвонила мама и, поинтересовавшись, как у меня дела, сказала:

   - В выходные приедем, папа взял отгул, так что останемся до понедельника. И привезем тебе солнышко, не унывай! - ее улыбка при этом ощущалась явственно даже по телефону.

   Как ни странно, но солнце показалось именно в день их приезда. Задул сильный порывистый ветер и теплее не стало, зато теперь на ясном небе красовалось солнце.

   Появление родителей внесло некоторое оживление в мою уединенную жизнь, но и лишило главного, ради чего я здесь поселилась, - собственно самого уединения. А потому я стала искать себе место, где могла бы побыть одна.

   Оставив котенка под присмотром мамы (она несколько удивилась его наличию, но, как мне показалась, даже обрадовалась), я опять вышла в калитку со стороны леса, но пошла на сей раз не к иве, а в сторону. В просвете между кустами на небольшом холмике мне померещилась ослепительно белая лошадь. Когда я пригляделась повнимательнее, то поняла, что это - всего лишь облака, но забраться на холм все равно захотелось. На самом пригорке ничего интересного я не нашла, зато за ним открывался вид на замечательную поляну, поросшую тонкой низкой осокой и усеянную очаровательными мелкими желтыми, белыми, сиреневыми, голубыми и всевозможных других расцветок полевыми цветами. Такие полянки мне нравились гораздо больше бурьяна с человеческий рост, идя сквозь который никогда не знаешь, на что наступишь и куда провалишься.