Брак по любви - Хиби Элсна

Фанни сидела, подперев подбородок руками и устремив задумчивый взгляд в ночное небо.

Если бы что-то пробудило Уильяма, вдохнуло в него жизнь и в то же время заставило его увидеть, убедиться в том, что и он может быть таким же слабым и безрассудным, как его жена…

Если бы… если бы…

Тем временем Каролина, запершись у себя в комнате в Мельбурн-Хаус, обдумывала свою страшную месть. Это должна была быть не одна из тех импульсивных выходок, за которые Лэмы окрестили ее сумасшедшей, но хладнокровное и продуманное до мелочей отмщение.

Она уселась за свое бюро и принялась что-то писать… Она писала не только днем, но и ночью, при свете свечей, время от времени подкрепляя свои силы едой, которую ей приносили на подносе. Иногда, уже в полном изнеможении, она засыпала, положив свою кудрявую головку прямо на разбросанные по столу исписанные листы бумаги; иногда у нее хватало сил добраться до своей постели, чтобы рухнуть на нее прямо в одежде и на несколько часов забыться чутким, неспокойным сном.

Все это время Каролина осознавала, что там, снаружи, за пределами этой комнаты, вовсю идут приготовления к ее окончательному изгнанию — решались финансовые вопросы, подписывались необходимые документы… Но она также прекрасно знала, что, кроме всего прочего, им потребуется ее собственное согласие и ее личная подпись.

«Скоро они получат от меня даже больше, чем ожидают, — думала Каролина, — но к тому времени весь белый свет узнает, как подло и низко они обходились со мной… Под маской невинного романа будет скрываться моя правдивая история, и когда весь мир прочтет эту книгу, он вынесет им свой собственный вердикт».

Она сочиняла свой роман с невероятной скоростью, не давая себе отдыха, и к тому времени, как была дописана последняя страница, уже полностью отождествляла себя с Калантой, героиней своей истории.

Никто более не пытался нарушить ее одиночество. В первые дни ее добровольного заточения до ее слуха доносились голоса и настойчивый стук в дверь, но затем леди Мельбурн распорядилась, чтобы Каролину оставили в покое.

— Она ест вполне достаточно, чтобы не умереть от голода, а все остальное меня мало волнует, — заявила она домочадцам. — Если ей так угодно, пусть продолжает сидеть взаперти. Уединение не принесет ей никакого вреда, а мы все, в конце концов, сможем хотя бы немного пожить в относительной тишине и спокойствии.

В это время Уильям находился у Холландов. Последняя сцена, которую устроила ему Каро, едва ли не на коленях умоляя его сжалиться над ней, так расстроила ему нервы, что он решил на некоторое время, пока не будут завершены все необходимые приготовления к разводу, уехать из Мельбурн-Хаус.

Если бы Уильям узнал, что Каро заперлась в своей комнате и не выходит оттуда вот уже больше недели, он бы тут же приехал, чтобы попытаться поговорить с ней.

Но леди Мельбурн предпочитала не вдаваться в детали, она сообщала сыну лишь то, что Каро неважно себя чувствует и поэтому лежит в постели, но она окружена заботами слуг, так что нет никаких причин для беспокойства.

Кроме того, леди Мельбурн была уверена, что в ближайшее время сын едва ли захочет встречаться с Генриеттой. Он всегда старался избегать слезливых сцен и прекрасно знал, что Генриетта при встрече обязательно начнет рыдать и умолять его не оставлять Каролину.

Впервые за последние годы леди Мельбурн чувствовала удовлетворение, ибо была совершенно уверена, что снова стала хозяйкой положения. Но она даже и представить себе не могла, какое чудовищное возмездие готовила ей Каролина.

Глава 11

Роман Каролины под названием «Гленарвон» был опубликован в конце мая. Она сама, предчувствуя реакцию семейства Лэм, — не говоря уже обо всех остальных почтенных семействах, которые под слегка измененными фамилиями также фигурировали в ее сочинении, — заблаговременно ретировалась в особняк на Кэвендиш-сквер.

Любой человек, имеющий хотя бы малейшее представление о сливках лондонского общества, с легкостью бы узнал в некоторых героях романа, высмеянных Каролиной особенно зло и беспощадно, обитателей Мельбурн-Хаус.

Сама по себе книга, написанная второпях, не представляла собой никакой литературной ценности. Не будь ее автором скандально известная леди Каролина Лэм и не угадывались бы так легко в персонажах ее романа она сама, ее муж Уильям, лорд Байрон и многие, многие другие известные в обществе люди, — не будь всего этого, книга, изданная мизерным тиражом, попала бы в руки лишь малой части читающей лондонской публики.

Но успех романа был невероятен, и по прошествии всего нескольких недель сочинение Каролины выдерживало уже третье издание. Не только Лондон, но и провинция была оповещена прессой о том, что леди Каролина Лэм представила на суд публики свою апологию.

В книге была описана вся ее жизнь, как она ее видела: пренебрежение ее мужа, жестокость свекрови, порочность и безнравственность высшего света — героиня романа, девушка из благородного семейства, соблазненная коварным Гленарвоном, несла в себе черты самой Каролины.

Ее месть свершилась, и в этом не было никакого сомнения. Сорвав покровы общепринятых приличий, она обнажила неприглядные подробности своей собственной жизни и жизни обитателей Мельбурн-Хаус, и. ее цель была достигнута, ибо леди Мельбурн не находила себе места от ярости.

Генриетта была шокирована и несколько дней лишь безутешно рыдала у себя в спальне; лорд Бесборо отказался разговаривать с Каро, а Уильям заявил ей, что более не намерен медлить с подписью документов, ибо по ее вине его семья стала всеобщим посмешищем.

— Я вижу, ты тоже решила прочесть эту чудовищную книжонку, — недовольно сказала Генриетта, заметив на столе у Фанни роман Каролины.

— Да, Каро прислала мне экземпляр, — ответила Фанни. — Пока я дошла только до середины. Книга действительно чудовищна, но, на мой взгляд, слишком абсурдна, чтобы можно было воспринимать это произведение всерьез.

Генриетта промолчала.

— Мне кажется, Каро не вполне осознает, что она наделала, — продолжала Фанни. — Похоже, ей кажется, что весь мир должен восхищаться ее произведением. Наверное, она была права, когда говорила, что обречена навсегда остаться непонятой.

— Я допускаю, что у нее были причины атаковать леди Мельбурн, хотя и считаю эту дешевую сенсацию совершенно недостойной своей дочери, — сердито заявила Генриетта. — Но Уильям не заслужил такого позора…

— Полагаю, у нее просто не было выбора.

Неожиданный приезд Генриетты в Эш-Мэйнор не стал для Фанни сюрпризом: получив экземпляр «Гленарвона» вместе с сопроводительным письмом от Каролины, она догадывалась о скором визите кого-либо из членов своего семейства.