Воспоминания склеротика - Борис Смирнов

     Вот эту постановку я собственно и повторил в Крыму, в тех же декорациях и с очень красочными куклами донецкого художника Николая Ясницкого. Крымские актеры работали с интересом, хотя вокальную часть, в записи, пришлось оставить с голосами  дончан. Спектакль имел очень хорошие отзывы прессы, зрителей и Симферопольских коллег. Крымские актеры оказались достаточно пластичными и быстро поняли стиль и манеру спектакля. Так что особых проблем с объяснением, что такое метод Брехта у меня не было. Они подхватили иронию и шутку и увлеченно, поистине представленчески, показывали три сказки, объединенные в один спектакль.

     Больше я своих актеров не оставлял на произвол судьбы. Я знаю, что главный режиссер должен быть ежедневно на работе, поскольку каждый день в театре что-то происходит, что необходимо решать как сложную операцию с обязательной анестезией и минимальной потерей крови. И делать это должен человек, кровно заинтересованный в здоровье своего театрального организма и боящийся нанести ему травму и причинить боль. 

КОЕ-ЧТО  ИЗ  ИСТОРИИ

Нельзя достаточно объяснить публике, сколько

усилий, сколько скрытой работы заключается в

искусстве актера, с виду столь доступном и

легком.

А. Доде[20]

              Через год после успешной постановки «Друзья маленькой Кити» я взялся за спектакль для взрослых. Особой оригинальностью мой выбор драматургии не отличался. Это была всем известная, имеющая уже достаточно большую сценическую историю, и прежде всего в театре кукол, пьеса Исидора Штока «Чёртова мельница». Её постановка в театре С. В. Образцова была этапной и имела заслуженный успех. Толкнула меня на это решение не мысль выдать что-то особенное, отличное от «образцовского», а желание привлечь внимание взрослого зрителя самым доступным, апробированным материалом. Но это была, конечно, ошибка. Хотя надо сказать, что премьера прошла довольно успешно как у зрителей, так и руководства и прессы. Так в чем же дело? А в том, что вся эта затея с репертуаром для взрослых была преждевременна, если не абсурдна в условиях Донецка. Спектакль, требующий современного технического оснащения, совершенного светового и радиооборудования, стационарных условий, был сделан в расчете на выезда с весьма примитивной техникой.

      Когда-то великий Архимед сказал: - «Дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар». Но не получив её, оставил эту затею. У меня не нашлось достаточно «архимедовского» ума, чтоб отказаться от своей задумки заполучить на спектакли взрослого зрителя, хотя этой самой «точки опоры», то есть технических возможностей, у меня не было.   

       Но должен сказать, что работа над «Чёртовой мельницей» имела значение, как школа для актеров и меня, в сущности, ещё молодого режиссера. Однако, помыслы о вечерних спектаклях были отложены надолго.

     Я рад, что, несмотря на то, что спектакль фактически не эксплуатировался, в нём были отмечены интересные работы Илюши Брандмана (Отшельник, Вельзевул), молодого тогда актера Толи Матвеева в заглавной роли чёрта Люциуса, Беллы Шкатовой в Каче, Раи Брандман в Дишперанде и ряд других. А мне был хороший урок: более реально и продуманно смотреть на возможности своего театра, как технические, так и материальные. 

     Но вот уже в спектакле по Евгению Сперанскому[21] «Солдат и Ведьма» я посмел вступить на путь, не скажу соревнования, но спора с С. Образцовым. Образцовский спектакль я увидел по телевидению и остался, мягко говоря, в недоумении. Сказка  Андерсена «Огниво», лежащая в основе пьесы, более предлагала комедийное решение, чем выбранное Сергеем Владимировичем в стиле механической музыкальной шкатулки. У меня появилось желание поспорить с ним. Художник спектакля Анатолий Павлик согласился со мной.

      Как это часто бывало, пришлось несколько откорректировать пьесу, введя туда (в живом плане) андерсеновского Оле-Лукойе с его неизменным разноцветным зонтиком. Этот зонтик и послужил ключом к решению спектакля. Переданный за ширму, он вырастал в огромный зонт. Помимо того, что он опускался и поднимался, служа своеобразным занавесом, он еще и вращался, создавая панораму и поддерживая темп и ритм всего спектакля в гармонии с прекрасной музыкой Яши Липовецкого. Первой исполнительницей роли Ведьмы была Е. П. Лепихина.

      Евгения Петровна, хотя уже не молодая женщина с приличным стажем работы в театре кукол, ходила в весьма средних актерах нашего театра. Я предложил ей серьезно поработать над сложной ролью, так как у меня было большое желание продвинуть актрису по тарификационной лестнице вверх. Для этого стажа работы было мало, нужно еще и качество. Надо отдать должное актрисе, что взялась она за дело с небывалой энергией и полной отдачей.  При её, уже начавшемся склерозе, она прежде и лучше других запоминала мизансцены и режиссерские замечания. Она оказалась  умнее и трудоспособнее молодых коллег и тщательно записывала все,  не рассчитывая на свою память. Актриса успешно справилась со сложной ролью, и вскоре это было отмечено повышением зарплаты.

      После смерти Евгении Петровны эту роль играла актриса  Жанна Славская, о которой я вспоминал как о прекрасной исполнительнице  роли сплетницы Осан в армянской сказке «Про Добро и Зло и про длинный язык». У Жанны было и много других интересных работ. Это, пожалуй, редкий случай сочетания у актрисы театра кукол образования и истинного актерского дарования.

      Партнером у этих «ведьм» был очень одаренный и очень серьезный артист Борис Мефодьевич Шайдер. Ещё в молодые годы он со своей женой  сменили дальний восток Украины на дальний восток России. Вернулся он уже зрелым мастером своего дела и занял достойное его место ведущего актера Донецкого театра кукол. Безусловно, его конек, это характерные роли. Но надо сказать, что Солдат в Андерсеновской сказке «герой» весьма своеобразный, разве что по удельному весу в спектакле. Актер привлек своё чувство юмора и, при всей своей серьезности, создал образ не только неунывающего любителя кутнуть, который не прочь и пообщаться со спящей принцессой, но и умного, смелого, хитрого и убежденного противника «злого начала», воплощенного в образе Ведьмы.

      В роли Оле-Лукойе в «Солдате и Ведьме» выступила одна из моих любимых актрис Люба Шайдер. Безусловно, одаренная и умная актриса с богатой фантазией и чувством юмора. Но при всём при этом она всегда раздражала меня на репетициях своим ироническим отношением ко всему, что происходит. Если бы не моя слабость к людям талантливым, то давно бы приструнил её.