Воспоминания склеротика - Борис Смирнов

     Сценарий вечера, написанный моей неизменной помощницей Светланой Куралех, строился на основе недавно поставленного мной спектакля для взрослых «Садко -  86», и все выглядело как цирковое представление. Режиссер и, к тому же, прекрасный художник, Юра Тесля изготовил оригинальный, полный юмора пригласительный билет, изобилующий смешными рисунками и надписями.

     Очень тепло и красиво поздравляли театры и филармония (в лице Тани Ванифатьевой, с которой я уже сделал не один моноспектакль). И, конечно, родной коллектив.

      Очень трогательно сказал своё слово стихами от имени Донецкого университета заведующий кафедрой филологии профессор Михаил Моисеевич Гиршман:

Театр уж полн, рукоплесканий                           Какой была дорога эта,Неотвратим сплошной шатер.                            И сколь велик души запас?У края собственных дерзаний                            Театр -  счастливая часть света,Склонился главный режиссер.                            Где человек живет не раз…

Работа у него такая:                                              Мир стал заманчивей и шире,Из сердца, красок и тряпья                                  Он вечно юн и вечно нов,Сооружать, не уставая,                                         Пока шекспирит в этом миреПервоосновы бытия.                                             Борис Наумович Смирнов.

      Но мой юбилейный вечер, который проводился в помещении театра, совпал с компанией борьбы за трезвость. Никаких «попоек», даже по случаю юбилея не разрешили. Мы вынуждены были ограничиться сладким столом и «Молодежным напитком», вместе с которым все же удалось выпить по бокалу шампанского. Пили, естественно, за здоровье и благополучие. Тостов за будущий творческий успех не было, поскольку уже все знали, что я оставляю театр.

     И действительно, на следующий день я занес в кабинет  директора заявление об уходе. Этот кабинет занимал уже после Валентины Федоровны Леонид Николаевич Ващинский, который пришел к нам из оперного театра. Будучи уверен в том, что с работой в театре кукол, после должности директора академического, легко управится и без старого главного режиссера, он особых сожалений не выказал. А назавтра уже был приказ о назначении на моё место режиссера из драмы.

    Первые дни «заслуженного отдыха» я проводил с наслаждением, ощущая огромную радость беззаботного досуга и свободы от ответственности и головной боли за каждодневные дела театра и его людей. Но многолетняя привычка работать, в конце концов, мой отдых превратила в муку. Я понял, что необходимо заняться какой-то творческой деятельностью. И я, с помощью Майи Борисовны Калиниченко*, организовал курсы при Доме Работников Культуры по подготовке поступающих в театральные учебные заведения.

      Как было приятно через какое-то время услышать благодарные слова уже студентов, а позже и выпускников театральных институтов и училищ.

     За это время своего долгосрочного отпуска я выпустил  и моноспектакль в филармонии с Таней Ванифатьевой, и поставил сказку в драматическом театре, и, вспомнив, что я театровед, немного уделил внимания рецензированию спектаклей. К сожалению, именно в этот период не было ни одного приглашения на постановку в другой город.

     Но по прошествии немногим более года мне позвонил Леонид Николаевич и попросил зайти к нему в театр. Он рассказал мне о том, что ничего у драматического режиссера в куклах не получилось, и коллектив настоял на том, чтобы с ним проститься. Я, разумеется, обо всём этом знал. Разговор наш закончился тем, что мне пришлось согласиться на одну постановку. Но в процессе работы над новым спектаклем к себе пригласил начальник управления культуры Виктор Федорович Вовенко. Был долгий, серьезный разговор. Он мне сказал, что мои пожелания об увеличении высших категорий в актерском составе давно выполнены и эта работа по улучшению финансирования театра продолжается, и не следует коллектив, которому отдано столько сил, бросать на произвол судьбы. А потому предложил мне вернуться в театр. Об этом же меня просили и многие мои коллеги. И я согласился вновь приступить к своим делам и  вернуть заботы и хлопоты главного режиссера ещё на десять лет.

ЕВГЕНИЙ  ЛЬВОВИЧ  ШВАРЦ

…художественное произведение непременно должно

выражать какую-нибудь большую мысль.

Только то прекрасно, что серьезно.

А. П. Чехов

                                           Один опытный режиссер мне советовал, при составлении годового репертуарного плана следить, чтобы  в нем не повторялись дважды одни и те же имена авторов, даже если это Шекспир. Вообще, - говорил он, - не следует отдавать предпочтение тому или иному драматургу, если Вы, конечно, руководите не авторским театром.      В чём-то мой советчик, безусловно, прав. Но моя симпатия к некоторым авторам заставляла меня довольно часто возвращаться к их драматургии. Одним из таких авторов был Евгений Шварц. Его, спрятанная за сказочным сюжетом, за, казалось бы, безобидной шуткой, глубокая философская мысль, острый политический намек, привлекали меня, как режиссера. Мысль В.Гёте: «Во всяком произведении искусства, великом или малом, вплоть до самого малого, всё сводится к концепции» - была для меня критерием  в отборе произведений для постановки в театре. Естественно, что пьесы Е. Шварца, с их важной художественной и социальной идеей, достаточно часто меня привлекали к его драматургии. Дважды я ставил «Сказку о потерянном времени», в 1965 и 1973 году, дважды «Снежную королеву», в 1970 и 1998. Это были совершенно разные спектакли, в разных театрах, с различными художниками. Да и я,  режиссер, за прошедшие  двадцать – двадцать пять лет достаточно менялся как постановщик и человек.

    В 1976 году ко мне попала неизвестная ранее пьеса Евгения Львовича. Интересно то, что эта пьеса «Иван – честной работник» шла, пожалуй, только в нашем Донецком театре кукол. Она не была автором окончательно отредактирована при жизни, и его дочь, хранительница архива и наследия Шварца, не хотела отдавать её в театры. Мне удалось получить эту редкую пьесу при помощи моего бывшего сокурсника Евгения Биневича, который много лет занимался творчеством Шварца и близко знал его семью. Пьеса была мне дана без права передачи любому другому театру.

      В постановке «Ивана – честного работника» я использовал куклы разных систем, от небольшого размера «верховой», до «планшетной» - почти в человеческий рост. Спектакль получился веселый, нравился актерам и шел долго и успешно.