Баба Люба, давай! (СИ) - Белецкая Наталья

— Ох, даже не знаю, не знаю… — замялся Лаким, а Люба даже без дара уловила в его интонациях жажду поживиться.

Она скривилась от отвращения. Отчим просто хотел продать свою падчерицу подороже. Разрыв предварительного договора по решению одной из сторон предполагал компенсацию. Как правило, сумма каждый раз оговаривалась отдельно, иногда это была чисто символическая плата, но глядя на Лакима, верилось в то, что он постарается выбить больше денег.

— Лорд Сторс, а вы сегодня завтракали? — прервал Вальдемар сетования отчима, — может, позавтракаете со мной вместе? Обсудим наши проблемы за едой. Возможно, мне удастся убедить вас в своих искренних чувствах к вашей дочери.

— Да, я, пожалуй, не откажусь, — лениво согласился отчим.

— Леди Вильена, — обратился лорд Вальдемар к Любе, — идите на занятия, а мы поговорим с вашим опекуном. Если вы понадобитесь, я вас вызову.

Люба молча кивнула и вышла из кабинета. Сказать, что она злилась, значит, ничего не сказать. Девушка была в бешенстве. Продают, как корову на рынке! Один радуется, что удастся слупить побольше денег, другой — рассказывает, что воспылал чувствами, но предложение делает опекуну, а не объекту страсти. Ка-а-злы! Но ничего она им тут устроит революцию! Клара Цеткин и Роза Люксембург в гробу перевернутся.

— Дождётесь, я вам организую партийные ячейки сопротивления мужскому произволу! Сразу окосеете, шовинисты хреновы! — сквозь зубы пригрозила Люба.

Она поймала себя на том, что идет по коридору академии в неизвестном направлении и разозлилась настолько, что волосы на голове начали шевелиться от едва сдерживаемой магии. «Только выброса сейчас не хватало!» — подумала Люба и стала делать дыхательные упражнения, стараясь взять себя в руки.

Магические выбросы, как правило, случались у маленьких детей с большим потенциалом. Дети не могли контролировать свою силу, и иногда во время сильных эмоций магия прорывалась наружу. Взрослые порой тоже теряли контроль над своей магией, но случалось это крайне редко и резко осуждалось обществом. Мага, у которого случился выброс, крайне неохотно брали на работу и рассчитывать на хорошее вознаграждение он не мог.

В академии уже начались занятия, поэтому в коридорах было пусто. Люба быстро пришла в себя и наметила дальнейший план действий. На занятия в таком состоянии идти бессмысленно, все равно, что-то воспринимать она пока не в состоянии, а вот спокойно посидеть и обдумать ситуацию, было необходимо.

Желудок вдруг недвусмысленно напомнил, что неплохо бы перекусить. Обычно Люба завтракала дома: пила чай или кофе с печеньем, булочкой или пирожными из любимой кондитерской. Однако, многие студенты ели в столовой. У Любы аппетита по утрам не было, но, видимо, резко проявившая себя эмпатия не прошла даром для организма: есть хотелось неимоверно.

Сидя в столовой и поглощая вкуснейший завтрак, девушка задумалась о ситуации. Она предполагала, что отчим может сунуться в академию, после письма сестры, но Тиана сказала, что по закону, пока Люба учится в академии, ничего опекун поделать не сможет. По крайней мере, без её на то согласия. Сразу стало легче.

Почему лорд Сторс вел себя так, будто все уже решено? Неужели, Вильена была настолько запугана или безвольна, чтобы безропотно подписать документы об исключении из академии? Судя по дневнику, это не так. Мало того, Вильена знала о своих правах и неоднократно писала в дневнике, что как только поступит в академию ни отчим, ни мать не будут иметь над ней власти. На что рассчитывал в таком случае лорд Лаким? Просто взять нахрапом и наглостью? Но ведь могло и не получится.

Ехать издалека, две недели трястись в карете, рассчитывая на то, что падчерица растеряется и, возможно, подпишет документы? На такое можно пойти только в том случае, если отчим предвидит для себя какую-то очень большую выгоду. Но в таком случае, почему он обрадовался, когда ректор сказал, что не сможет отпустить Вильену?

Что-то она здесь упускает. Ответ должен быть на поверхности. Итак, отчим, услал падчерицу в столичную академию почти без денег. С глаз долой. Никогда эта падчерица ему не была нужна. Потом приходит письмо от его сестры, где на Вильену выливается тонна дерьма. Возможно, скандалистка поведала и о наследстве. Мог отчим заинтересоваться ситуацией? Вполне. Допустим, даже настолько, что поехал в столицу. Что он должен делать дальше? Собрать информацию. Возможно, даже с помощью сестры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И тут Любу осенило, все факты сложились в стройную теорию! Ну, конечно! Отчим узнал о ней то, что известно большинству студентов и преподавателей в академии. Вильена — любовница ректора, которую он протащил без экзаменов, поселил у себя под носом. Они подруги с дочкой лорда Вальдемара, везде ходят вместе. Никогда до этого ректор себе такого не позволял. Понятно, что провинциальная аристократка его чем-то зацепила, а то, что они с Тиа подруги, вполне может значить, что лорд Вальдемар планирует ввести Вильену в семью, женившись на ней!

Вот отчим и придумал план. Сочинил про какого-то старикашку, который якобы хочет жениться. Да, он точно врал, когда сказал, что они договорились с ним. Никакого договора не было! Отчим пришел в академию и всеми силами стал показывать, что заберет падчерицу домой, чтобы потом выдать замуж за старика. Если лорд ректор действительно воспылал бы чувствами к девушке, то попытался бы воспрепятствовать такому развитию событий. И Вальдемар вмешался! Неудивительно, что Лаким так обрадовался. Сейчас наврет про предварительный договор и станет требовать с Вальдемара деньги, якобы на компенсацию.

Зачем ректор вмешался? Достаточно было напомнить, что без подписи Вильены ничего не получится. Но он зачем-то начал говорить про предложение. «Неужели Вальдемар увлекся мной? — размышляла Люба, — но почему я этого не увидела? Давно уже не девочка, всегда четко понимала, когда мужчина чувствует ко мне интерес»

Люба еще раз вспомнила, что говорил ректор. Привязался к вашей дочери и хотел сделать предложение. Так стоп! Но ведь эти слова ничего не значат! Привязаться можно и без сексуальной подоплеки, а предложение может быть любым. Не обязательно это предложение руки и сердца!

Настроение сразу поползло вверх, то ли от плотного завтрака, то ли от того, что ситуация стала более понятной. Но что дальше? Сообщить лорду Вальдемару, что отчим его обманывает, или промолчать, надеясь, что ректор знает, что делает?

Глава тридцать первая. Предложение ректора

Второй раз за этот день завибрировал артефакт связи.

— Вильена, зайди ко мне в кабинет, — раздался голос лорда Вальдемара.

Связь сразу пропала, предупредить ректора Люба не успела. Возможно, сейчас он не может говорить. Если Люба догадалась о том, что хотел отчим, значит, скорее всего, и лорд Вальдемар догадался, и, вероятно, ведет какую-то свою игру.

Буквально через пару минут девушка уже стучалась в кабинет ректора. Обстановка тут немного изменилась. Возле небольшого диванчика стоял столик, заставленный тарелками и чашками, сейчас большей частью опустевшими. Лорды стояли возле двери, видимо отчим собрался уходить.

— Вильена, — обратился к ней Лаким, — теперь у тебя новый опекун — лорд Вальдемар Улиес. Ты должна его слушать. Помни, что покорность, скромность и благочестие — главные добродетели молодой леди. И, конечно, о нас, своей семье, что тебя вырастила и вскормила, тоже не забывай. Твоя мать прислала тебе письмо, вот держи.

Отчим вручил ей большой конверт.

— Лорд Лаким, жду вас завтра вместе с договором, все должно быть на законных основаниях! — напомнил ректор, — сейчас подойдет слуга, который проводит вас до ворот академии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как только отчим скрылся с глаз, Люба высказала то, о чем думала:

— Вы же не выплатили ему денег? Я уверена, никакого предварительного договора нет. И даже, если бы был, ничего Лаким не мог сделать, пока я учусь тут.

— И откуда вы догадались про договор? — поднял брови ректор.

— Хочу вам напомнить, что мне не восемнадцать, подобных мошенников я научилась выявлять еще при жизни на земле.