История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Неудивительно, что Макиавелли в своей книге о военном искусстве не раз говорит об опасности аркебуз и полевых орудий, а иной раз отзывается о них пренебрежительно, а об аркебузах говорит, что они пригодны лишь для того, чтобы распугать мужиков, занявших какой-нибудь проход. В одном французском сочинении 1559 г. рекомендуется снова вернуться к арбалетам, ибо они прекрасно действуют против кавалерии во время дождя и при внезапных нападениях75.

 В частности, лук долго имел многочисленных приверженцев и защитников. Еще в 1590 г. имел место в Англии литературный спор о преимуществах лука и аркебузы. Сэр Джон Смайт стоял за лук: он стреляет более метко и быстро, с ним не попадешь впросак из-за отсыревшего пороха или фитиля; стрелять из лука можно большим числом шеренг, а стрелы пугают лошадей. На это возражал Барвик, что сырость так же плохо отражается на тетивах луков, как и на порохе; что редко можно найти хороших стрелков из лука, ибо легче прицеливаться из аркебузы, чем из лука, и что вообще утомление весьма сильно отражается на боеспособности лучников, которые часто пускают стрелы слишком поспешно и не с полной силой. Может быть, лошади и больше пугаются стрел, зато людей пули больше устрашают.

 На это возражал Смайт, что аркебузир, сделавший более 10-и выстрелов в час, уже не в состоянии попасть в цель76.

 В 1547 г. английский лук нанес поражение шотландцам под Пинкин-Клю; еще в 1616 г. в боях между Венецией и Австрией упоминаются лучники; в 1627 г. под Ла-Рошелем появились англичане, вооруженные луками; в 1730 г. в Мюльбергском лагере саксонские гусары были вооружены луками и стрелами; в Семилетнюю войну русские привели с собою калмыков, о которых в одном дневнике говорится: "Они вооружены луками и стрелами, из которых они стреляют невероятно далеко и метко, однако в сырую и ветреную погоду оружие это не очень опасно". В конце концов, генерал Фермер отправил большинство калмыков домой, так как они не подчинялись военной дисциплине, к тому же они боялись огня так же, как и казаки77.

 Даже еще в 1807 и 1813 гг. мы встречаем в русской армии калмыков, башкир и тунгусов, вооруженных луками и стрелами. Французский генерал Марбо рассказывает в своих мемуарах, что в Лейпцигском сражении он сам был ранен стрелой; хотя число таких конных лучников и было огромно и они реяли вокруг французов, как осиный рой, наполняя воздух целой тучей стрел, однако, насколько ему известно, лишь один француз был убит стрелою, и раны, причиняемые ими, весьма легкие. Это слабое действие плохо вязалось бы со сведениями, которые мы имеем из средних веков, если не принять во внимание, во-первых, того, что Марбо чрезвычайно преувеличивает число этих диких воинов в русской армии, а во-вторых, что они, естественно, держались на почтительном расстоянии от огнестрельного оружия78.

 Если французы79 в 1495 г., швейцарцы80 в 1499 г., ландскнехты Фрундсберга81 в 1526 г. прикрывали свой арьергард во время марша от преследовавших их противников стрелками, то то же выполняли в аналогичных ситуациях и раньше лучники и арбалетчики.

 В то время орудия в полевых боях представляли совершенно новое явление, орудиями в крепостной войне и ручным огнестрельным оружием сперва пользовались лишь как добавлением к однородно действовавшим инструментам, и лишь постепенно они вытеснили последние окончательно. Тактическое применение ручного огнестрельного оружия поэтому вначале ничем не отличалось от применения прежнего метательного оружия. В сражениях, которые положили конец средневековой военной организации и начало новой эры в этой области, под Грансоном, Муртеном и Нанси новая сила, мы это еще раз подчеркиваем, была на стороне рыцарства: его сломило не огнестрельное оружие, а наоборот, оно потерпело поражение, несмотря на то что сумело использовать новую технику и вступить с нею в союз.

 Первое, более крупное сражение, в котором мы наблюдаем существенное воздействие ручного огнестрельного оружия на его исход, произошло в начале 1503 г. в Нижней Италии между французами и испанцами; о нем нам рассказывает на основании, по-видимому, достоверных источников Иовий в своем жизнеописании Гонсало ди Кордова82. Французский полководец герцог Немурский пытается выманить Гонсало из его укрепленного опорного пункта Барлеты. Гонсало держался выжидательно, однако, когда французы прошли мимо, он за ними последовал со своей легкой конницей, присоединив к ней отряд аркебузиров, прикрывавших ее с обоих флангов. Французские жандармы повернули обратно и обрушились на испанскую кавалерию, которая обратилась в притворное бегство, чем завлекла французов в промежуток между аркебузирами; последние открыли по французам энергичный огонь. Тут рыцари могли бы, конечно, обратиться на аркебузиров и затоптать их, но это они не успели сделать, так как испанская кавалерия, получив тем временем подкрепление, снова перешла в наступление. Таким образом, французы, потерпев большой урон, вынуждены были обратиться в бегство.

 Вскоре после этого произошла битва под Чериньолой (28 августа 1503 г.), где огнестрельное оружие в соединении с полевой фортификацией определило характер боя; и это явление последовательно все ярче и ярче выступает в одном сражении за другим.

ПИСТОЛЕТЫ

 Уже со второй половины XIV столетия стали изготовлять огнестрельное оружие для кавалерии83, а к концу XV века Камилло Вителли сформировал отряд конных стрелков84. Но затем от них отказались, и еще в 1535 г., когда Карл V рассказывал Иовию о своем походе в Тунис, он добавил, что имеет намерение вновь создать отряд конных арбалетчиков. По-видимому, император тогда еще не находил вполне пригодного огнестрельного оружия для кавалерии. Несколько лет спустя мы, однако, узнаем от того же Иовия, что кавалерия императорского войска обладает пистолетами с колесным кремневым замком. Так, когда в сентябре 1543 г. Штулвейссенбург был вынужден капитулировать перед войсками султана Сулеймана, гарнизону был предоставлен свободный выход с сохранением всего имущества, и условие это турки действительно сдержали, за одним исключением: они отняли у отступающих войск их кремневые пистолеты, удивительная конструкция которых возбудила их любопытство и жадность. В следующем 1544 г. ими пользуются ландскнехты в пешем строю во время битвы под Черезолой85, и сам Карл V рассказывает в своих мемуарах, какой вред нанесли французам "маленькие пистолеты", или "маленькие аркебузы", немецких всадников в бою под Шалоном86. Снова, во время Шмалькальденской войны, о них упоминает испанский историк Авила, характеризуя их как "аркебузу двух пядей длины" или "маленькую аркебузу". Следовательно, название "пистолет" еще не вошло в употребление87.

 За 1547 г. мы имеем сведения из Франции, что конные стрелки, прежде, "до изобретения этой чертовщины, называемой пистолетами", имевшие луки, теперь уже снабжены этим новым оружием88.

 Колесный замок, сделавший пистолет пригодным для кавалеристов, построен был на том, что колесико с острыми зазубринами приводилось во вращательное движение посредством пружины и выбивало искру из кремня, воспламенявшую порох, насыпанный на полку. Однако на практике этот замок имел столько недостатков, что для пехоты фитильный замок был предпочтительнее89.

 В заключение приведем следующий отрывок из "Военной книжечки" цюрихского капитана Лафатера (1644 г.):

 "Когда же солдат стреляет пулей железной или оловянной, залитой в сало, жеванной, или рубленной, или разрезанной на четыре части, то ему не должно даваться никакой пощады. Всякий, кто стреляет из нарезного ствола или французской фузеей, тем самым уже лишился права на пощаду, а также те, кто стреляет железными четырехугольными, квадратными или иными картечинами, либо пулями с зазубринами, или носят волнистые шпаги, - повинны в смерти".

МУШКЕТЫ

 Не так легко определить, в чем заключается принципиальное различие между аркебузой и мушкетом, и то, что выше по этому поводу сказано в тексте, подлежит некоторому сомнению. (Ср. Гобом. "Путеводитель по берлинскому цейггаузу", стр. 83). Мускетами (Muschettae) называет Марино Сануто уже в 1321 г. стрелы арбалета (Jдhns, Kriegswesen. "Военное дело", стр. 637; Schneider. Artillerie des Mittelalters, стр. 48). В Германии слово "мускет" появляется впервые лишь в 1587 г.90. Весной 1504 г., говорят, в Бордо отливались аркебузы с сошками, о которых до 1499 г. еще не упоминается.

 Мартин Дюбелле (Мемуары, кн. И, парижское издание 1586 г., стр. 43) говорит в 1521 г., рассказывая об осаде Пармы имперцами: "Происходили славные стычки: с этой поры были изобретены аркебузы, из которых стреляли с сошек". Иовий в своем жизнеописании Пескары91 сообщает: когда императорские кирасиры (^risser) приведены были в замешательство французскими "Piscarius... hispanos sclopettarios circiter octingentos subsidio mittit, qui repente circumfusi a tergo et a lateribus edita terribili pilarum procella ingentem equorum atque hominum numerum prosternunt... Hispani natura agiles, et levibus protecti armis, retro sese celeriter explicant, equorumque impetum tortuosis discursibus (aggirandosi intorno) eludunt: auctique numero uti erant cum longo usu, tum novis Piscarii praeceptis edocti, manipulatim (Ruscner: rottmeris) toto campo sine ordine diffunduntur. Erat id pugnae genus per se novum et inusitatum, sed in primis saevum et miserabile, quod magna rerum iniquitate praeoccupantibus sclopettariis, praeclare virtutis usus in equite penitus interiret: nec ullae vel fortissimae dextrae diu (ne alcuve braccia, anchor che fortissime giovano lungo tempo) proficerent, quin conferti a raris et paucis, plures et clarissimi saepe duces et equites inulta caede passim ab ignobili et gregario pedite sternerentur.