История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Особенно затрудняло применение пороха то, что в селитре нередко бывает примесь других солей или же пыль. Такое ее засорение притягивает влагу, так что порох вскоре после его изготовления становится негодным. Для производства пригодного пороха необходимо было знание действительного способа очистки или кристаллизации селитры, чего добивались еще в XIII веке, но окончательно достигли лишь впоследствии.

 Как было показано выше, изобретение пороха еще не было равнозначно изобретению огнестрельного оружия, т. е., выражаясь общими понятиями, перевода взрывчатой силы пороха в силу ударную. Много столетий прошло с тех пор, как порох был известен; его даже в военном деле применяли раньше, чем появилось огнестрельное оружие. Каким же образом оно наконец было изобретено? В Византии существовала огнеметная кружка с затравкой, а у арабов в Испании - мадфаа; для того чтобы перейти от этих инструментов к огнестрельному оружию, недостаточно было наложить на заряд пороха металлический или каменный шар. Старейший вид пороха, подобный муке, загорается не сразу всей своей массой, для воспламенения его требуется несколько мгновений. Следовательно, снаряд, просто положенный на заряд пороха, не был бы выброшен полной силой взрыва, а медленно выкатился бы из орудия, а главная сила взрыва развилась бы в стволе лишь вслед за тем. Поэтому сущность изобретения, ведущего от пороха к стрельбе, заключается в изобретении способа заряжания. Снаряд должен быть так плотно вдвинут в ствол, или, еще лучше, между снарядом и порохом должен быть помещен пыж, который так плотно закупоривал бы ствол, чтобы и пыж и снаряд могли быть выброшены из ствола лишь тогда, когда весь заряд пороха воспламенится и разовьет полную силу взрыва. Наибольший эффект получался тогда, когда между зарядом пороха и пыжом еще оставалось пустое пространство. Накопление силы, достигаемое посредством пыжа, создает и сильный грохот. А так как еще у византийцев упоминается о громе, производимом их греческим огнем, то надо полагать, что они уже давно открыли метод накладывания пыжа на заряд пороха34.

 Но и отсюда до огнестрельного оружия, обладающего пробивным действием, еще большое расстояние. Ведь сила взрыва действует не только вперед - на снаряд, но и во все стороны. Поэтому ствол должен был быть очень крепким и тяжелым, и, следовательно, его нельзя было держать непосредственно одной рукой, но, как было сказано выше, приходилось его прикреплять либо к стержню, дававшему возможность противодействовать отдаче силою всего своего тела, либо если калибр, а следовательно и заряд, были слишком велики - прикреплять его каким-нибудь способом к земле. Поэтому ни византийская огневая кружка, ни арабская мадфаа не могли быть непосредственными предшественницами огнестрельного оружия - если вообще между ними существует какая-то преемственность. Из-за скудости источников здесь еще открыт широкий простор воображению. Возможно, например, что византийскую огневую кружку превратили в огнестрельное оружие тем, что вместо того чтобы держать ее в руках, ее прочно устанавливали на землю, забивая в нее пыж, и что из нее опять-таки сделали огнестрельное оружие, взяв за образец внешнюю форму мадфаа со стержнем. За эту гипотезу до некоторой степени говорит и то, что впервые с огнестрельным оружием мы встречаемся в Италии, которая поддерживала отношения как с Византией, так и с Испанией.

 Где и кем было сконструировано первое огнестрельное оружие - покрыто мраком неизвестности; можно лишь примерно определить, что это произошло около 1300 г.; местом этого изобретения надлежит считать Верхнюю Италию; далее можно утвердительно сказать, что для изобретения огнестрельного оружия не только требовалось наличие пороха, но и умение очищать селитру, прочный ствол с затравкой, заряжание пыжом и устройство ложа.

 Несколькими годами позже, чем в Италии, появились первые известия о гремящих самопалах во Франции в 1339 г., в Англии - в 1338 г.35, а в Испании - в 1342 г.; спустя еще несколько лет мы встречаем в Германии сведения о них: ранее всего в счетах города Аахена - в 1346 г., в Девентере в 1348 г., в Арнгейме - в 1354 г, в Голландии - в 1355 г., в Нюрнберге - в 1356 г., в Везеле - в 1361 г., в Эрфурте - в 1362 г., в Кёльне - в 1370 г., в Мейссене36 - приблизительно в 1370 г., в Трире - в 1373 г. Древнейшее упоминание о самопале в Швейцарии мы имеем из Базеля в 1371 г.; пушкарское дело пришло "из-за Рейна"37. Первые военачальники, о которых источники гласят, что они применяли на войне огнестрельное оружие, были, как выше сказано, рыцари фон Крейцберг и фон Шпангенберг (1331 г.); хотя оба они были немцами, однако сравнительно позднее появление нового оружия в Германии опровергает легенду, что изобретение его принадлежит нашему отечеству. Не удалось также установить факта какого-либо существенного усовершенствования, которое подало бы повод образованию этой легенды38.

Как мала была дистанция обстрела старейшего огнестрельного оружия усматривается из инструкции относительно пользования им. Замок Биуль рыцаря Гуго де Кондильяка был вооружен в 1347 г. 22 самопалами; прислуги к ним полагалось по одному человеку на две штуки; видимо, они не были рассчитаны на то, чтобы во время боя их снова заряжали. Стрелок должен был лишь последовательно выстрелить из них. Но сперва полагалось стрелять из больших арбалетов, затем пускались в ход пращи и под конец стреляли из самопалов, которые, следовательно, били на наименьшее расстояние39.

 Предание, будто впервые орудия были применены в битве под Креси (1346 г.), представляет вымысел. Фруассар передает, что гентцы в сражении с брюггенцами пользовались 200 "рибодекенами", неясно описанными как какие-то тележки с небольшими пушками, из которых спереди торчала пика40. Вопрос - какова была сила их действия - остается открытым.

 Чтобы иметь годный к употреблению порох, надо было, как мы с самого начала отметили, научиться очищать селитру. В этом деле постепенно совершенствовались и научились отличать хорошую селитру от плохой. Решающее же значение имело то, что научились изготовлять зернистый порох. Порох подмачивали и делали из него небольшие катышки, которые затем сушили. Это давало то преимущество, что благодаря небольшим промежуткам между отдельными катышками воспламенение происходило гораздо быстрее. Кроме того, при перевозке пороха в виде мякоти нередко бывало, что от тряски отдельные его составные элементы частично снова разъединялись, в то время как в катышках они были связаны крепко. От катышков перешли к изготовлению зернистого пороха, продавливая сквозь сито порох, превращенный во влажную кашицу. Улучшением качества пороха путем изготовления зернистого пороха надлежит, вероятно, объяснить то, что промежуток между пыжом и снарядом исчезает и что начиная с XV столетия снаряд с пыжом или без него непосредственно накладывается на порох41.

 К этому времени как раз относятся поиски наилучшей пропорции смеси. В Германии в XIX столетии наилучшей почиталась смесь из 74 частей селитры, 10 частей серы и 16 частей угля (или также 74 : 12 : 13).

 В XV столетии мы встречаем подобные же рецепты. Но наряду с ними и другие, с гораздо меньшим содержанием селитры, что опять-таки объясняется тем, что за слишком сильным порохом не гнались из-за слабости орудий, которые в случае взрыва представляли серьезную опасность для прислуги.

 При несовершенной очистке селитры суждения о действенности того или иного состава пороха были далеко не достоверны и действие пороха было неодинаково.

 Первое литературное упоминание о новом оружии мы находим в произведении Петрарки, озаглавленном "De remediis utriusque fortunae" ("О средствах против превратностей судьбы"), которое он посвятил своему другу Аццо да Корреджио, но закончил лишь после смерти последнего. После того как Аццо продал д'Эсте свой город Парму, его постигли разные несчастья: болезнь, изгнание, смерть близких, измена и предательство друзей - сочинение это ищет источников утешения в несчастиях этого мира. В диалоге, в котором один из собеседников хвалится своими машинами и баллистами, его спрашивают с насмешкой, не обладает ли он и теми инструментами, которые с громом и пламенем метают медные желуди; еще недавно эта чума представляла такую редкость, что на нее глядели с величайшим изумлением; теперь же она так же распространена, как всякое другое оружие.

 Келер, Иэнс, Фельдгаус и другие помещают это сочинение Петрарки между 1340 - 1347 гг.

Будь это так - пришлось бы признать, что Италия в отношении применения огнестрельного оружия опередила прочие страны еще гораздо больше, чем то можно заключить из других данных. Фактически, однако, сочинение это было закончено лишь в 1366 г.42, когда огнестрельное оружие уже достаточно было распространено во всей Европе. Следовательно, рассуждения Петрарки не могут служить свидетельством об успехах, достигнутых огнестрельным оружием; тем не менее некоторые обороты речи у него заслуживают внимания, и нам небесполезно будет ознакомиться целиком с этим местом. Приводим подлинный текст:43