Осколки чести - Лоис Буджолд

— Спасибо. Э-э… Вы знаете, меня повсюду преследуют журналисты — житья от них нет. Ни перед чем не останавливаются. Двое самых настырных даже вырядились в экспедиционную форму, чтобы ко мне пробиться. Имеют наглость называть себя капитаном Мехтой и коммодором Тейлором. Ужасно назойливые. Если они начнут здесь вынюхивать, вы не могли бы вроде как забыть, что меня видели?

— О, конечно, капитан Нейсмит.

— Зовите меня Корделия. Вы просто молодчина! Спасибо!

Пилот оказался совсем зеленым — набирался опыта на грузовых кораблях, прежде чем взять на себя ответственность за пассажирские перевозки. Он тоже узнал ее и сразу же попросил автограф.

— Вы, наверное, удивляетесь, почему выбрали именно вас, — расписываясь, начала Корделия. Она понятия не имела, что конкретно собирается ему наплести, лишь следовала интуитивной догадке — кажется, этот парень из тех, кто ни разу за всю свою жизнь не выиграл ни единого конкурса.

— Я, мэм?

— Поверьте, ребята из службы безопасности проверили ваше досье вдоль и поперек. Вы достойны доверия. Да, именно такой вы и есть — по-настоящему надежный человек.

— О… они ведь не могли узнать про кордолит? — Тревога боролась в нем с тщеславием.

— И вдобавок находчивы, — продолжала импровизировать Корделия, гадая про себя, что такое кордолит. Никогда прежде не слышала о таком. — Вы просто идеально подходите для этого задания.

— Какого задания?!

— Ш-ш, не так громко. Я выполняю секретное задание президента. Лично. Оно настолько деликатное, что даже военный департамент не знает о нем. Если это выплывет наружу. возникнут серьезные политические осложнения. Я должна доставить секретный ультиматум императору Барраяра. Но никто не должен знать, что я покинула Колонию Бета.

— И я должен вас туда доставить? — ошарашено спросил он. — Этим грузовым рейсом?

«Похоже, я могла бы уговорить паренька довезти меня на казенном топливе до самого Барраяра, — подумала она. — Но это было бы концом его карьеры». Совесть не позволила ей дать волю занесшимся амбициям.

— Нет, нет. Ваш грузовой перелет должен казаться совершенно обычным. Мне нужно встретиться с секретным связным на Эскобаре. Вы просто возьмете на борт один груз, который отсутствует в таможенной декларации. Меня.

— Но у меня нет разрешения на перевозку пассажиров, мэм.

— Боже праведный, неужели вы думаете, что мы этого не знаем? Как по-вашему, почему сам президент выбрал из множества кандидатов именно вас?

— Ух ты. А я ведь даже не голосовал за него.

Он провел Корделию на катер и устроил ее среди собранного в последний момент груза.

— Вы ведь знаете всех больших шишек в Экспедиции, мэм? Лайтнера, Парнелла… Может, познакомите меня с ними?

— Не знаю. Но… когда вы вернетесь с Эскобара, то встретитесь со множеством шишек из Экспедиционного корпуса и службы безопасности. Это я вам обещаю. — «Причем без обмана».

— Могу я задать вам… личный вопрос, мэм?

— Почему бы и нет? Все задают.

— Почему вы в тапочках?

Она поглядела на свои ноги.

— Прошу прощения, пилот Мэйхью. Это секретная информация.

— О! — пристыженный пилот скрылся в кабине.

Оставшись наконец в одиночестве, она прислонилась лбом к прохладному гладкому пластику дорожного кейса и тихонько всхлипнула, оплакивая свою участь.

ГЛАВА 14

Было уже около полудня по местному времени, когда флайер, взятый ею напрокат в Форбарр-Султане, перенес ее через широкое озеро. Берег окаймляли увитые лозняком склоны, за которыми вздымались крутые холмы, поросшие кустарником. Местность была малонаселенная — лишь по берегам тут и там были рассыпаны небольшие поселения, а у одной из оконечностей озера расположилась живописная деревня. Скалистый мыс венчали развалины старинной крепости. Корделия сделала над ними круг, сверяясь с картой относительно этого ориентира. Отсчитав три крупных поместья к северу от крепости, она снизилась над четвертым и посадила флайер на дорожку перед домом.

Старинный дом, выстроенный из местного камня, почти сливался с поросшей на склоне холма растительностью. Корделия втянула крылья, выключила двигатель и положила ключи в карман, но продолжала сидеть, в нерешительности взирая на разогретый солнцем фасад.

Из- за угла показалась высокая фигура в странной униформе — коричневой с серебром. Человек шел неторопливо, рука его привычно покоилась на кобуре. Она поняла, что Форкосиган где-то неподалеку, потому что это был сержант Ботари. Он казался вполне здоровым, по крайней мере физически.

Она выпрыгнула из флайера.

— Э-э, добрый день, сержант. Адмирал Форкосиган дома?

Он прищурился, вглядываясь в нее, потом лицо его прояснилось, и он отдал ей честь.

— Капитан Нейсмит. Мэм. Да, он здесь.

— Вы выглядите гораздо лучше, чем при последней нашей встрече.

— Мэм?

— На флагмане. При Эскобаре.

Он обеспокоено нахмурился:

— Я… не помню Эскобар. Адмирал Форкосиган говорит, что я был там.

— Понятно. — «Они забрали твои воспоминания? Или ты стер их сам? Кто знает…» — Мне жаль слышать это. Вы служили храбро.

— Правда? Меня комиссовали, потом.

— Да? А что на вас за форма?

— Ливрея графа Форкосигана, мэм. Он взял меня в свою личную охрану.

— Я уверена, что вы будете хорошо служить ему. Могу я увидеть адмирала Форкосигана?

— Он за домом, мэм. В той стороне.

И он побрел дальше, видимо, совершая обход территории.

Корделия двинулась вокруг дома, взметая подол непривычно длинной юбки. Темный цветочный узор ее нового наряда радовал глаз. Она купила это платье вчера в Форбарр-Султане, отчасти ради забавы, но в основном из-за того, что ее бежевая экспедиционная форма с бетанскими знаками отличия привлекала слишком много внимания. И еще она распустила волосы, разделив их на пробор и закрепив двумя эмалевыми гребнями, также купленными вчера.

Чуть выше по склону холма начинался сад, окруженный низкой стеной из серого камня. Нет, не сад, поняла она, подойдя ближе, а кладбище. Там, стоя на коленях на голой земле, трудился старик в потрепанной рабочей одежде, высаживающий с лотка цветочную рассаду. Когда Корделия прошла в узкую калитку, старик поднял голову, и она безошибочно узнала его. Он был чуть выше своего сына, мышцы его от возраста истончились и вытянулись, но черты лица были те же.

— Генерал граф Форкосиган, сэр? — Она машинально козырнула ему и только потом сообразила, насколько странно это должно выглядеть при ее наряде. Он с трудом поднялся на ноги. — Я кап… я Корделия Нейсмит. Друг Эйрела. Не знаю, рассказывал ли он вам обо мне. Он здесь?

— Добрый день, мадам. — Но выпрямился почти по стойке «смирно» и поприветствовал ее до боли знакомым коротким кивком. — Он мало что говорил о вас, и я никак не думал, что буду иметь честь встретиться с вами. — Он с трудом улыбнулся, словно отвечавшие за это движение мускулы заржавели от долгой неподвижности. — Вы даже не представляете, как я рад, что ошибся. — Он указал через плечо на вершину холма. — Там наверху есть беседка с видом на озеро. Он… э-э, проводит большую часть времени там.

— Понятно. — Она разглядела тропинку, вившуюся мимо кладбища и дальше вверх по склону. — Хм. Не знаю, как лучше выразиться… он трезв?

Он глянул на солнце и поджал морщинистые губы.

— К этому часу, вероятно, уже нет. Первое время, вернувшись домой, он пил только после обеда, но постепенно стал начинать все раньше. Меня это ужасно беспокоит, но я ничего не могу поделать. Хотя если его язва снова начнет кровоточить, я могу… — Он запнулся и напряженно всмотрелся в ее лицо, пытаясь прочесть на нем подтверждение своим смутным предположениям. — По-моему, он принял эскобарское поражение слишком близко к сердцу. Его отставка была совершенно необязательной.

Корделия догадалась, что старый граф не был посвящен императором в некоторые аспекты эскобарской кампании. «Это не провал надломил его дух, а успех», — подумала она. Вслух же она сказала:

— Верность императору является для него делом чести, я знаю. — «Возможно, последним бастионом этой самой чести, а ваш император сравнял его с землей ради достижения своей грандиозной цели…»

— Почему бы вам не подняться к нему, — предложил старик. — Хотя… должен вас предупредить, сегодня у него не слишком хороший день.

— Я понимаю. Спасибо.

Он провожал ее взглядом, когда она вышла за ограду и стала подниматься по извилистой тропинке, затененной листвой деревьев. В основном это были завезенные с Земли деревья, но среди них попадались и другие разновидности — видимо, местного происхождения. Особенно впечатляла живая изгородь, заросли которой были опушены цветами (по крайней мере, она предположила, что это цветы — Дюбауэр знал бы точно), напоминающими розовые страусовые перья.