Суицидология: Прошлое и настоящее: Проблема самоубийства в трудах философов, социологов, психотерапевтов и в художественных текстах - Александр Моховиков

«Я предчувствую, что вижу тебя в последний раз». Комиссия беспрепятственно увезла короля в приготовленный для него замок Берг. Окрестные жители очень жалели короля, многие плакали, и дело могло бы кончиться кровопролитием, если бы король изъявил на то свое согласие.

В Берге король был покоен, милостиво беседовал с докторами Gudden'oм и Мullег'ом и высказал удовольствие, что все было устроено согласно его вкусам. 12 июня прошло вполне благополучно. 13 утром Людвиг гулял с Gudden'oм и ласково с ним беседовал. Вечером, в начале седьмого, Людвиг пожелал вновь прогуляться, для чего и отправился вместе с Gudden'oм. Сзади их шли два служителя. Заметив служителей, король просил их удалиться, что и было исполнено. В 8 часов король не вернулся с Gudden'oм с прогулки. Поднялась общая тревога. Начались поиски, и тела были найдены в озере Штарнберг. Часы короля, залитые водою, остановились на 7 часах без шести минут.

О несчастье на озере газеты передают следующее:

Отправившись на прогулку, король некоторое время шел рядом с Gudden'oM. Дорога от берега озера в том самом месте, где случилось несчастье, отстоит на 10-15 шагов. Судя по положению трупов в озере, а также по направлению следов на дне его событие произошло так: король шел справа, aGuddenслева. Подойдя к тому месту, где они утром сидели на скамье, Людвиг ускорил шаги и зашел несколько вперед; потом он, бросив дождевой зонтик, побежал по каменистому берегу к озеру. Gudden, также бросив дождевой зонтик, побежал за ним. Но так как Людвиг его опередил, то Gudden'yпришлось бежать наперерез водою. У воды Guddenсхватил короля за сюртук. Людвиг быстро сбросил пальто и сюртук (эти вещи были найдены на берегу). Оба бросились в воду. Завязалась борьба не на живот, а насмерть. Бой происходил в 10-15 шагах от берега. Боролся молодой, сильный и крепкий человек, спасающий свою честь, с 62-летним стариком, душевно преданным своему королю и верным своему долгу даже до последней минуты жизни. Король губил свою жизнь. Преданный врач спасал чужую жизнь ценою своей жизни. Король победил. Знаменитый ученый, профессор Guddenпоплатился жизнью. Его труп был найден в полусогнутом положении, его голова была под водою, тогда как спина выдавалась из воды. Лицо Gudden'aбыло исцарапано. Утопив Gudden'aна мелком месте, Людвиг пошел в глубь озера, где нашел и свою смерть.

Так безвременно погибли два человека: один -молодой, сильный, мощный и властный король, другой -почтенный старец, знаменитый ученый и примерный верноподданный.

Изложив, однако, вышеприведенные факты, мы должны сделать следующую оговорку: наш больной — король, то есть лицо, по своему общественному положению стоящее вне общества. Его жизнь скрыта от глаз простых смертных. Достоянием общества стали только отдельные случаи, остальная же жизнь скрыта в душах его приближенных. Приведенные нами факты разбросаны по всей его жизни в течение многих лет, едва ли не 20. Если приведенные случаи слишком ярко и резко обрисовывают болезненное состояние короля, то только потому, что они соединены нами в единое целое; будучи же разбросанными на много лет, они несравненно меньше оттеняют болезненность данного лица. Мы должны добавить, что положение короля, то есть пребывание его вне и выше общества, лишает нас возможности иметь больше свидетельств, указывающих на болезненное состояние короля, так как его жизнь стояла вне ведения простых смертных. Очевидно, болезненных явлений было несчетно больше, но они остались для нас неизвестными. Наконец, принимая во внимание особенное положение нашего больного, мы не можем отрицать и того, что некоторые из приведенных нами фактов есть плоды фантазии и праздного воображения людского. Может и это быть. Мы привели только то, что появилось в газетах о жизни короля, и на основании этого делаем свои заключения.

Невольно напрашивается вопрос: каким образом, однако, при такой массе примеров, ясно указывающих на очень давнее расстройство умственных способностей короля, он не только мог оставаться королем, но и заслужил любовь приближенных, расположение окрестных жителей, уважение всех граждан и почтение от иностранных правителей? На это мы ответим: король жил крайне уединенно и одиноко. Его жизнь была известна лицам, только близко к нему стоявшим. Кроме того, министры свидетельствуют, что в государственных делах Людвиг отличался замечательным знанием дела, ясностью понимания и необыкновенною проницательностью. Наконец, самые его болезненные увлечения художеством, музыкой и архитектурой могли в его подданных возбуждать только беспредельное уважение и восхищение.

Но чтобы лучше понять это странное положение дела, мы на минуту оставим короля и обратимся к его болезни.

Знаменитый ученый профессор Gudden, не менее знаменитый психиатр Grashey клятвенно заявили государству, что король Людвиг II страдал душевным расстройством, известным в науке как паранойя. Что же такое это за болезнь?

Под именем паранойи, или первичного помешательства, разумеется такое расстройство умственных способностей, при котором в обычный круг мышления, в обычное сочетание представлений, в обычный, признаваемый нами за правильный образ жизни и действий врывается круг безумных идей в виде ограниченного бреда. Таким образом, при этом происходит раздвоение сознания в человеке: с одной стороны, он живет здоровою жизнью, ее интересами, делами и обстоятельствами, с другой стороны, внутри себя такой больной таит болезненные мысли, бредовые идеи и целый ряд безумных представлений. Так, например, невинный чиновник, всю жизнь свою проведший в канцелярии в обществе бумаги, всю жизнь занимавшийся писательством, вдруг вообразит, что он социалист и что его преследует за это правительство. Он по-прежнему продолжает составлять и строчить бумаги за №, он прежний семьянин, товарищ и служака, только в нем начинают замечаться странности. Он стал слишком наблюдателен ко всему окружающему, очень подозрителен и чрезвычайно скрытен. Такой человек сторонится людей. В обычных их действиях и поступках он видит нечто необыкновенное, что-то против него направленное. Сторож Федор — не сторож уже, а агент тайной полиции, приставленный исключительно для того, чтобы следить за ним. Его товарищи — тоже только «так себе товарищи», а в сущности и они его враги. Начальство тоже «себе на уме», все «они» образуют между собою общество, которое за ним следит и по пятам его преследует.

К этому бреду скоро на помощь присоединяются иллюзии и галлюцинации. Больной во всех действиях и поступках окружающих видит особенный таинственный оттенок. Входя в канцелярию, больной услышал, как Федор кашлянул. Понятно. Это он дал знать, что иду я... При входе больного Иван Федорович громко произнес: «Ах это вы!..» «Какой тон... Какой оттенок... Этим он дал понять "им", что иду я ...»

А между тем, дома жена, дети. Со службы могут выгнать. Уже теперь они подозревают его. Издеваются над ним. Подают на его счет какие-то знаки... и скрипит несчастный больной, скрипит день и ночь над бумагами. Старается не сделать ничего такого, что послужило бы указанием на его неисправность. «Они за мной следят... Бог с ними... буду чуждаться их..». И он сторонится. Уклоняется от беседы с товарищами. Отмалчивается. Не договаривает, тем все больше и больше возбуждает действительную уже подозрительность и действительный надзор над несчастным больным.

А тут новая беда приключается. Сосредоточенный на «них» обуреваемый страхом и ужасом перед своим положением, раздраженный и ознобный, утомленный работой и разбитый бессонницей больной начинает делать в бумагах пропуски, ошибки, бессмыслицы. Следуют замечания, выговоры, а равно и мысли о преследовании и несправедливости.

К сожалению, и дома уже больной не находит покоя. Жена и дети тоже уже не те, что были прежде. И они стали к нему присматриваться, следить и преследовать. Больной начинает принимать меры к предупреждению и пресечению преступления. Он тщательно по ночам запирает окна и двери. Запасается заряженным револьвером, вешает над постелью сабли, кинжалы, топор. Десятки раз за ночь он обходит дом, чтобы осведомиться, не забрались ли воры.

К жене и детям он становится во враждебные отношения, так как видит в них врагов. Часто в разговоре их оскорбляет, а однажды ночью под влиянием безумных идей и галлюцинаций он нападает на них с топором и совершает ужаснейшие преступления.

А между тем поговорите с этим Иваном Ивановичем о делах, и он прекрасно излагает все обстоятельства дела. Помнит все подробности всех прежних дел. Отлично излагает механику производства дела. Все обстоятельства обычной жизни вполне отчетливо в нем существуют и все отношения вполне правильно поддерживаются. Одним словом, это прежний Иван Иванович, но только несколько странный, скрытный, подозрительный, сосредоточенный и несколько причудливый.

Количество и степень его причуд стоят в прямой зависимости от того, насколько в тот или другой момент жизни данного больного преобладает здоровое миросозерцание над больным или больное над здоровым.