Полночная дымка - Хелен Харпер

допущу, чтобы он оказался прав. И я определённо не позволю этим ублюдкам сбежать.

— На их месте я бы очень боялся, — он широко улыбнулся.

Может, если я продолжу повторять это себе, это действительно окажется правдой. Я взяла с полки «Кладбище домашних животных» и приподняла.

— Ты это читал?

Лукас покачал головой.

— Не доводилось.

— Это ужасы про место, где хоронят мёртвые тела. Сначала семейных питомцев — герои истории хоронят там своего кота. Кот возвращается, восстаёт из мёртвых, но он уже не такой, каким был. Он изменился. Он злобный. Затем умирает маленький мальчик, и он похоронен в том же месте, и…

Лукас поднял руку, останавливая меня.

— Это всего лишь история. И ты не злобная.

— Каждый раз, когда я возвращаюсь, я немного меняюсь, — сказала я. — Я сильнее. Я чувствую себя могущественнее.

— Это всего лишь книга.

— Ага, — я пожала плечами. — Наверное, — я повернулась, чтобы поставить её обратно на полку. При этом листок бумаги вылетел из её страниц и упал на пол. Я нахмурилась, подняла его и развернула. Если я не ошибалась, это была распечатка с компьютера — скриншот анонимного форума в даркнете.

— Они всё тут уничтожили, но забыли это, — я передала листок Лукасу. Моё сердцебиение учащалось.

— Требуется, — зачитал он вслух. — Маленькая группа, умеющая испытывать границы и идти на риск. Нужны люди, имеющие опыт с печеньками и не боящиеся синявок. Подходящим кандидатам — достойная компенсация, — он поднял взгляд.

— В некоторых кругах, — произнесла я, — «печенька» — это сленговое название пистолета.

— А синявка?

Я поджала губы в линию.

— Полиция, — я уставилась на листок бумаги. — Эта банда не сама придумала идею ограбления банка Талисманик… их наняли, — я скрестила руки на груди, чувствуя, как учащается мой пульс. — И это меняет всё.

Глава 21

К тому моменту, когда мы покинули «ААА Замки», оставалось всего два часа до наступления полуночи и повторного начала моего дня. У меня закончились идеи, и я устала ходить по кругу. Я сделала всё, что могла на данный момент. Я понятия не имела, кто нанял банду. Оставалось лишь ждать, когда день начнётся заново в последний раз, и скрестить пальцы в надежде на то, что мне удастся контролировать события.

Я многое узнала за эти повторы, но лишь время покажет, хватит ли мне этих знаний. Если мне удастся избежать чьих-либо смертей, будь то Лукас, сотрудники банка Талисманик, Маргарет Уик или Адам Джонс, или вообще любой невинный человек, то я буду считать результат успешным. Если я при этом сумею арестовать банду и найти их загадочного работодателя, то закачу чёртову вечеринку. С шампанским. И этими глупыми трубочками-дуделками. И с пафосными канапе, которые сама сделаю, если придётся.

— Как твоё плечо? — спросил Лукас.

Я уже часами о нём не задумывалась. Рана продолжала ныть, но больше не кровоточила. Если честно, это наименьшая из моих проблем.

— Нормально, думаю.

— У нас в «Сердце» есть неплохое медицинское оборудование, — сказал он, подразумевая свой ночной клуб. — Если направимся туда, я могу поручить профессионалу осмотреть рану и сделать всё возможное для ускорения исцеления. С применением вампирской слюны или без неё. Ты же не хочешь, чтобы рана беспокоила тебя, когда день начнётся заново.

Я обдумала его слова.

— Я не хочу ехать в «Сердце», — сказала я наконец. Мысль о потной толпе и грохочущей музыке казалась невыносимой.

Лицо Лукаса сделалось замкнутым.

— Хорошо. Я могу проводить тебя до Отряда Сверхов, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась. Или до твоей квартиры, если ты предпочтёшь такой вариант.

Я облизнула губы.

— Я не хочу ехать в Отряд Сверхов. И домой тоже не хочу.

Его глаза встретились с моими.

— У тебя есть аптечка дома? — спросила я.

— Есть.

— Возможно, — протянула я, — мы могли бы отправиться туда.

— Это мы можем, — осторожно пробормотал Лукас.

Я не сводила с него взгляда.

— Затем ты можешь осмотреть моё плечо.

— Ага.

— Можешь использовать свою слюну, чтобы помочь ране исцелиться.

— Мммм.

Остальные слова вырвались торопливой чередой.

— И потом всё равно останется время, чтобы я содрала с тебя одежду, и чтобы мы занялись диким, страстным сексом.

От меня не укрылась внезапная вспышка интенсивного триумфа в чёрных глазах Лукаса, хотя он быстро всё подавил.

— Ты делаешь это, — медленно спросил он, — потому что я этого не вспомню? Потому что через несколько часов я не буду знать, что это случилось?

— Нет, — просто ответила я. — Я делаю это потому, что хочу ощутить твоё тело рядом. Я хочу ощутить тебя в себе, — я сглотнула, внезапно забеспокоившись, что неправильно оценила ситуацию. — Но я пойму, если для тебя это перебор, или тебе покажется, что я пользуюсь ситуацией, и тебе нужно отказаться.

— Поверь мне, — пробормотал Лукас. Я чувствовала жар, исходивший от него, хотя наши тела не соприкасались. — Я бы никогда не отказал. Только не тебе.

***

Мы поехали на Таллуле. Каждая молекула моего тела остро осознавала близость Лукаса. Было почти больно дышать. Я очень чутко чувствовала его; каждый раз, когда он слегка менял позу или шевелился, даже очень неуловимо, я это замечала.

Предвкушение витало в воздухе, и я знала, что мурашки на моей коже никак не связаны с холодом. Я никогда не понимала, что люди имеют в виду, говоря о наэлектризованности между партнёрами. Но теперь поняла. Такое чувство, будто даже кислород между нами трещал и струился по своему усмотрению. Мою грудь будто сдавило, а в руках появилась странная дрожь, которая не поддавалась контролю. Я смотрела на дорогу, не в силах взглянуть на Лукаса. Мы оба не произносили ни слова.

Я остановилась перед его грандиозным домом, игнорируя двойные сплошные полосы. Я выбралась из машины и встретилась с Лукасом на тротуаре, как раз когда он выпрямился. Мы повернулись друг к другу, и носки нашей обуви соприкоснулись. Его кадык опустился при глотке, затем Лукас протянул руку. Я потянулась, чтобы взять её. Наши пальцы дотронулись друг до друга, и я ощутила знакомую вспышку жара, искрящего между нами…

И тут с другой стороны дороги нас окрикнул резкий голос.

Я повернула голову. Кольер. Он сидел в неприметной машине, опустив окно, и его лицо выражало презрение.

— Я догадывался, — он открыл дверцу и вышел. — Я догадывался, что вы двое трахаетесь. Это многое объясняет.

Лукас зарычал. Я покачала головой.

— Я разберусь, — пробормотала я, выходя на середину дороги, чтобы обратиться к Кольеру в лицо. — Что именно это объясняет? — потребовала я.

— Ты не можешь оставаться в Отряде Сверхов и быть беспристрастной.