Осень отчаяния - Нелли Ускова

А Света старалась ловить Пашу после пар, чтобы он не пропускал их тренировки, и они либо тренировались всеми, либо только вдвоём – отрабатывали поддержки, подбросы, заучивали движения. Когда халтурил, Света сразу начинала умолять, давить на жалость, иногда обнимала и поддерживала:

– Пашка, я знаю, что ты устал, но с тобой у нас есть все шансы победить!

Гулять они не ходили, вместо свиданий торчали в зале, а потом Паша провожал Свету до метро и ехал уже на тренировку по гимнастике. Если рядом появлялась Света, то Тимоха самоустранялся. А после того, как Паша ему заявил, что он мутит со Светой, Тим не поздравил, лишь хмуро предупредил, чтобы Паша не пропускал тренировки. Про Свету друг ничего не говорил ни плохого, ни хорошего. После той ссоры вообще не лез в их отношения, а Паша и не спрашивал его совета.

Как-то, провожая Свету до метро, Паша вдруг завёл тему их отношений:

– Давай после моей трени сходим куда-нибудь? Я заеду за тобой. Что это такое: видимся только в зале и гуляем до метро!

– На переменках ещё видимся, – улыбнулась она.

– Мне тебя мало!

Паша остановился и заключил её в кольцо из рук. Света улыбалась:

– А мне тебя хватает.

– Так и не пофоткал тебя с твоими тренировками! Давай завтра? Можно даже вместо пар, какую-нибудь лофтовую кафешку найдём или, хочешь, студию подыщу?

– Пашка, сам понимаешь, надо тренироваться, – пожала она плечом.

– Ладно, диктуй адрес, заеду за тобой сегодня вечером и пойдём гулять!

Света хмыкнула, но тут же поджала губы и покачала головой:

– Не могу.

– Почему?! У тебя строгие родители, которые не отпускают тебя гулять?

– Почти угадал, – Света опустила глаза и вздохнула.

Паша приблизился вплотную, упёрся лбом в её лоб, улыбнулся и хотел её поцеловать, но Света увернулась:

– Не надо, тут люди.

В груди будто царапнуло, и Паша чуть сник, тут же расцепил кольцо из рук. Они снова двинулись к метро. Паше хотелось больше близости, к Свете тянуло – всё-таки он привязался к ней за это время, но тренировок, обнимашек и хождения за ручку ему было мало.

Каждый раз расстраивало, когда Света его отвергала. Настроение снова пропало, но Паша заметил, что и Света чуть загрустила. Обычно позитивная и жизнерадостная, сейчас она шла задумчивая и непривычно присмиревшая. Скрыв своё разочарование, Паша как ни в чем ни бывало продолжил:

– Давай тогда в выходные погуляем? Куда хочешь сходить?

– На этих не смогу. Слушай, давай тогда после соревнований куда-нибудь сходим? Или после пар можно.

– А почему не на выходных? Пошли куда-нибудь в клуб в пятницу? Могу достать билеты на какой-нибудь концерт. Что ты любишь?

Они дошли до станции метро и опять остановились недалеко от входа.

– Я не могу в выходные, но обязательно подумаю, куда можем с тобой сходить.

Света снова чмокнула Пашу в щёку и упорхнула, оставив его одного. Внутри отчего-то стало тяжело – Света не отвергала его, как Лика: в академии на переменах и после пар они были рядом, но стоило ей уехать, становилось как-то одиноко. С ней ему становилось тепло и весело, но не хватало близости. По дороге на тренировку Паша набрал сообщение Свете:

«Я что-то делаю не так? Что у тебя за обстоятельства, которые не дают тебе гулять по вечерам и выходным?»

«Ты самый лучший! Дело не в тебе, просто мне очень хочется победить!»

Света прислал ему эмодзи с поцелуйчиком, но так и не ответила на вопрос, чего ей не хватает.

***

А в четверг после тренировки Паша вдруг застал на кухне заплаканную Ингу: у неё были покрасневшие печальные глаза. Непривычная картина – он думал, что Инга сделана из стали. Когда Паша вошёл, она спрятала взгляд и быстро утёрла щёки. Девчонки слушали какие-то заунывные песни о любовных страданиях, Паша хмыкнул:

– Кого хороним? Яна такую дичь не слушает, значит, это твой репертуар, Ингаляция. Я был уверен, что ты слушаешь минимум хард-металл, а не эти сопли. Сиреневая, ты моё сплошное разочарование, надо тобой заняться и привить тебе вкус к нормальной музыке.

Инга непривычно промолчала, хотя за подобные фразы обычно вскидывалась, а уж словесно точно должна была уколоть. Паша опять проводил ревизию еды, нашёл свежесваренный рис на плите, а из холодильника достал котлеты, которые передала мама Яны. На столе в миске овощной салат просто зазывал наброситься на него. Ничто не радовало Пашу больше, чем вкусная еда, и он поспешил в ванную вымыть руки.

Яна с Ингой, видимо, поужинали и уже пили чай, обе грустные и молчаливые, а голодные Паша с Тимохой сидели напротив девчонок и уплетали ужин. Инга не плакала, но была какая-то потерянная, не поднимала глаз. Паша её не узнавал. Он так привык к её острому языку, что даже не знал, как себя вести с ней, такой притихшей. Яна вдруг спросила:

– Инга у нас сегодня останется, ладно?

– Нам пора сдавать в аренду нашу кухню, озолотимся, – рассмеялся Паша. – Тут постоянно кто-то вписывается. Уже третья девушка за месяц ночует, не считая Тимохи, хотя он тоже сойдет за девочку. Какое рыбное место!

Тим хмыкнул и отвесил Паше подзатыльник, но Паша рассмеялся ещё больше.

– Я не против, – выдал Тим. – Инга, оставайся, конечно.

Инга что-то неопределённо буркнула, наверное, это было «спасибо», кивнула и ушла в ванную, а потом она и Яна вообще скрылись в комнате. А Паша с Тимом пили чай и кофе. Паша притащил ноут и занялся монтажом, рассказывая Тиму какие из последних роликов залетели, а какие не очень. Спустя какое-то время, Паша хмыкнул:

– Инга теперь будет спать с Яной вместо тебя.

Тим поперхнулся, шутку явно не оценил:

– Ну уж нет, – допил одним большим глотком кофе и пошёл к девчонкам выяснять, где он будет спать.

Вскоре с простынью, подушкой и пледом из комнаты выплыла Инга.

– Е-е-е, Тимоха вин! – проорал Паша.

Но встал и начал отодвигать стол и раскладывать