Восстание эльфов - Михаил Андреев

«Ну хоть кто-то из ребятишек выжил…»

Инуэй же прячет от меня взгляд.

– Тик фант. – сказал Летор, обведя взглядом толпу рабов.

– Рассказывайте. Важно то, что касается Дариана. Знаете ли вы его? – перевела Каса.

Эльфийка вышла вперёд. Я узнал её. Это та самая женщина, которая плакала на площади, когда капитан Марк запер её сына в темнице. Что же она скажет обо мне?

Женщина взглянула на меня. Потом взглянула на Инуэя.

– Дариан – избранный Лотраэль. Он поднял восстание, заботился о жизнях эльфов и сделал всё для того, чтобы мы обрели свободу. Люди пытались запутать и запугать его. Они пытались запутать и эльфов, чтобы мы видели в лице Дариана угрозу. Но он остановил их. Я верю ему. Я своими глазами видела, как он в первых рядах рвался в бой за нашу свободу.

Инуэй взглянул на неё с презрением.

– Дариан – унтэрей Лотраэль. Са цут чарм, йок ми дэйя тэйра у кан урэй ша читне иллаканд. – перевела Каса Летору.

Щеки Летора покраснели. Он встал с сиденья и живот его резко дёрнулся, пошёл волнами, словно по нему проехался катер.

– Адмит!.. Сат адмит! – дрожащим голосом крикнул он, растолкал толпу рабов руками, и спустился с отца-дерева вниз. Члены Кроны побежали за ним.

Глава 14. Ритуальное соитие

Мы вернулись в гнездо Касы.

– Что это значит? Как-то странно он себя повёл. – сказал я.

– Это похоже на него. Он не умеет сохранять хладнокровие, когда это нужно. – сказала Каса, раскладывая из своего поясного мешочка травы на деревянную доску. – Но не переживай, унтэрей. Все случится так, как должно случиться.

«Какая-то она уж больно спокойная! Ясное дело, ведь не о её жизни речь идёт!»

– Может нам лучше уйти отсюда? – спросила Флори. Каса повернулась ко мне, и, будто бы и не слыша Флори, ответила:

– Я не отказываюсь от своих слов, Дариан.

Ни один мускул не дрогнул на лице Флори. Она остановила взгляд на Касе, и тут же отвела его в сторону.

– Что там случилось? – спросил Грей, разлёгшись на пуховом полу. – Я себя чувствую, как на облаке! Ах, хорошо распоряжаться своей судьбой, пускай порой она и ничтожна! Иногда мы так похожи на навозных жуков!

– А ты сегодня поэтичен. Не думал, что в стражниках столько таланта. Меня, похоже, не возлюбил местный царь. – ответил я.

– Ну а как же… Пока пятки не вылежишь, не полюбят. – медленно произнёс Грей, положил себе руки под голову и закрыл глаза. Он выглядит умиротворённым.

Флори же на взводе, хотя по ней и не видно. Я уже научился понимать: когда она в немом ступоре, значит внутри у неё мечутся чувства, которые она пытается осмыслить. Что это за чувства?

– Мне нужно патрулировать лес. Могут объявиться и другие эльфы, сбежавшие из Арфена. – сказала Каса. – Останьтесь здесь. Отдыхайте.

Она ушла.

Я улёгся рядом с Греем. Флори молчалива. Она сидит, не зная, куда деть руки.

– Инуэй выжил. Он явился сюда с группой рабов. – сказал я.

Флори удивлённо на меня взглянула. Грей присвистнул:

– Это тот змей, который тебя предал?.. Вот так сюжетный поворотец!

– И что ты собираешься делать? – настороженно спросила Флори.

– Не знаю. Были бы мы не здесь, наверное, я бы перерезал ему горло. В Гилене меня невзлюбили, кроме того, обычаи лесных эльфов нам толком неизвестны.

– Правильно. Надо быть осторожным. – сказал Грей.

В этот же миг в гнездо забежала эльфийка. У неё длинные волнистые волосы тёмного цвета, которые лесной ветер подхватывает и швыряет то взад, то вперёд. Она изучает нас внимательными глазами, стоит, прижав ноги друг к другу, словно тонкое деревце, пустившее корни. В руках у неё сплетённая из ветвей чаша, в которой лежит несколько кусков сырого мяса, и клубок коричневой лозы, который, словно он клейкая лента, собрал в себя десяток мошек.

– О! Спасибо, дорогая. – Грей поднялся и взял из рук эльфийки подношение. Она улыбнулась ему и вышла из гнезда.

– А вот у тебя-то дела идут неплохо! – теперь присвистнул я.

– Познакомился с ней у пруда. Хорошенькая. Мы правда друг друга не особо поняли, но это не помешало нам погулять вместе. А теперь, видно, всё складывается, как надо. – сказал Грей, разглядывая еду в чаше. Он остановил взгляд на сыром мясе, потом переключился на клубок лозы с мошкарой. – Это что такое?.. Они едят это?

– Похоже на то. – сказал я. – Я бы тоже побоялся такое есть.

Наши с Греем животы заурчали. Флори сидит, не обращая на нас внимания, и смотрит из гнезда на Гилен.

– Ах, к чёрту! Ещё осталось от голоду помереть после всего пройденного! – Грей сморщился, взял кусок сырого мяса, и, зажмурившись, надкусил его. Он прожевал несколько кусков и выдавил. – Несмотря на то, что скорее всего меня вывернет наизнанку, это довольно неплохо. Чем-то они обсыпают мясо таким пряным и ароматным…

Я тоже попробовал. Мясо оказалось остро-сладким. Взял второй кусок мяса и сел рядом с Флори.

– Тебе надо поесть. Мы проделали долгий путь.

– Спасибо… – сказала Флори и смущённо взяла кусок мяса из моей руки.

– Что-то не так? Последнее время ты молчалива.

Флори отрезала:

– Всё нормально.

– А мне кажется, что дело в беловолосой. – до конца не прожевав, сказал Грей.

Флори опустила взгляд. По её раздражённому видно, что она хотела бы повернуться к Грею, подпрыгнуть к нему, и наступить ногой ему на глотку, чтобы он поперхнулся.

«Она что, ревнует меня к Касе?..»

Мы не заметили, как наступило утро. Солнце вынырнуло из-за холмов. Оно стоит ещё недостаточно высоко, и отсюда его отчётливо видно. В полдень оно спрячется за пышными ветвями отца-дерева.

«Наконец-то отдых». – подумал я, улёгся и закрыл глаза.

Когда проснулся, лес уже охватила полутьма. Близится ночь. За деревьями проступили тени-копья. Щёлканье и стрекотанье затихло и лишь лесные цветы продолжили играть свою симфонию ароматов.

Каса наклонилась ко мне.