Восстание эльфов - Михаил Андреев

Каса достала маленький кинжал из-за пояса, проткнула себе палец и подошла ближе. Кровью она провела несколько линий на моём лице.

– О чём эта песня? – спросил я, не сводя с её лица глаз.

– Ни о чём… Забудь и растворись…

Она положила руки мне на шею и посмотрела прямо мне в глаза. Её бирюзовые глаза, полные любопытства и некой игривости, приобретают ещё большую глубину при свете мха.

Она провела меня к кровати. У меня нет сил и желания сопротивляться. Всё моё тело подчинено лишь ей. Сама природе, похоже, хочет безоговорочной победы жизни. Наши тела торжествуют. Оседлав меня, Каса закрыла глаза и начала извиваться. Я схватил её тело и притянул к себе.

Открыл глаза. Рядом никого нет. Один лежу на кровати. Свет мха начинает тускнеть. Я сажусь на кровать, пытаясь осмыслить произошедшее.

«Унтэрей… Иногда этот титул приносит мне удачу!» – подумал я, вспомнив тело и запах Касы. Потом вспомнил про Флори. – «Флори… Что я наделал!»

Глава 15. Агапэ

По дороге в Гилен в голове у меня вертелся лишь один вопрос: «Стоит ли Флори знать о том, что случилось?..»

У самого подножия отца-дерева стоит большая куча эльфов. Среди них и лесные, и городские эльфы. Чуть поодаль от толпы стоят Флори и Грей. Все члены Кроны стоят полукругом со стороны ствола дерева. Между Кроной и толпой обычных эльфов стоит Каса.

Я подошёл ближе.

– Вы знаете, братья и сёстры, сколько эльфов полегло от руки так называемого унтэрея! Неужели вы думаете, что он сбережёт ваши жизни? Вы ляжете в один ряд с рабами Эльфима, что поверили его речам! Он сотрудничал с людьми, и когда понял, что его вот-вот раскроют, так затеял восстание! Да он ведь человек в обличье эльфа! – кричит Инуэй.

– Вместо того, чтобы прикарманить себе золото, как это делала Синтизара, он раздал его обычным эльфам. Это сохранило моим детям жизнь. – ответила освобождённая рабыня из толпы.

– Верно! Пускай нам и было тяжело, но усилия и жертвы оказались не напрасны. Мы свободны, нам некуда идти, и, однако же это лучше, чем пахать в шахте на людей. – сказал освобождённый раб.

Летор сидит на корне отца-дерева, выпирающем из-под земли, и молча слушает. Каса сидит рядом с ним и шепчет, переводя слова обеих сторон ему на ухо.

– А что насчёт того, что Дариан сам является человеком? Он был из тех же угнетателей, что нас сковали, просто пришёл из другого мира. Посмотрите! Он даже привёл в священную лесную обитель стражника! Как не доказательство того, что он работает на людей?! Да ещё и у меня есть информацию, что он встречался лично с архимагом Ги! Зачем такой важной персоне понадобился обычный эльф?.. Включите головы!

Флори подходит к толпе. Летор поднимает руку вверх, и она останавливается. Он встаёт с корня и произносит:

– Гетевер кет эйд у зейто эз вой хафар, ур ягаз ун, нум шакет йап, лейз хала унтэрей, паста рекиз ша эйре кишкиш. Ипу ним са щъ осперам фот флави, са зегша гер эйре пента югита. Сала лар, зегша флави инам чу ос зей? Ним шог ера тэйха кишкиш чу, ун, жирек, упани сывет мъ нинда дим у ламата.

Он свёл брови и принял важное выражение лица.

«Просто пуп земли! И Инуэй не лучше! Даже нормальных аргументов придумать не мог».

– Мой отец говорит: «выслушав ваши слова и приняв их во внимание, я нахожу, что прибывший гость, которого называют унтереем, слишком опасен для нашего общества. Даже если он не работает на людей, он может стать нашей главной ошибкой. Кто знает, может люди явятся за ним сюда? Если только мой лесной народ поддержит меня, то, думаю, нужно разобраться с угрозой раз и навсегда». – переводит Каса для пришлых эльфов.

– Тогда позвольте нам уйти вместе с Дарианом! Он нас вызволил, и мы ему верим! – кричит кто-то из освобождённых рабов Эльфима.

– Дариан ни в чём невиновен, но… у меня дети. Нам просто некуда идти, позвольте нам остаться! – кричит другая эльфийка.

Члены Кроны молча глазеют на вчерашних рабов, и косятся на Летора.

Я подхожу ближе, дабы прекратить этот балаган, и ловлю на себе взгляд Касы. Она улыбается уголком рта и встаёт в самом центре толпы.

– Вот и унтэрей. Мы как раз говорим о тебе. Слушайте меня! – воскликнула Каса, обращаясь к освобождённым эльфам. – Мне больно это признавать, родичи, но мой отец совсем потерял свой эльфийский облик. Он стал хуже человека, хуже бледнолицего, что сейчас топчет наши леса. Он упивается властью, как человек упивается нашей кровью. Он ставит во главе свои интересы, подначивает Крону, чтобы та беспрекословно во всём с ним соглашалась. Разве такого хотела для нас Лотраэль?.. Я знаю, что это громкие слова, но они имеют основание. Вчера ночью я подарила своё тело унтэрею, я подарила ему тело хранительницы леса. Он истинный избранник Лотраэль! – Каса перевела взгляд на меня. – Кроме того, той же ночью, когда произошла наша связь, мы с Дарианом слышали, как отец сговаривается с предателем из Арфена. Они хотят убить унтэрея! Убить того, кто несёт свет в эльфийские сердца!

Освобождённые рабы затрепетали. Кто-то из них потянулся к оружию на поясе.

Но Каса тут же подняла руку вверх и повернулась к Кроне:

– Аскел Нека. Сама мъ кат, оне схетара тэй. Ера дазат – вамбежер у тэйр, лей саан нарэ унтэрей. Унтэрей ро ушача. Эн ро шакар ерас дазат. – произнесла она и показала рукой на Инуэя. Инуэй широко раскрыл глаза и попятился назад. Уперевшись спиной в ствол отца-дерева, он от страха дёрнулся и задрожал.

– Ты подтверждаешь, Дариан, что слышал, как мой отец и этот предатель из рабского города сговорились, чтобы убить тебя? – спросила Каса, поворачиваясь ко мне.

Я оглядел толпу эльфов. Они не отрывают глаз от меня.

«Как всё молниеносно происходит… Неужели Каса так быстро это организовала? Или она изначально знала, на что шла?»

Я коротко кивнул.

– Подними правую руку вверх. – продолжила Каса. Я повиновался. Члены Кроны тут же, будто это было совершенно обыденное дело, достали кинжалы из-под своих туник и тог, и направились в