Исправленному не верить (СИ) - Рафф Мира

Пожалуй, одна вещь так и осталась необъяснимой, но вероятно только для меня. Альберт внимательно выслушал рассказ о жуткой какофонии голосов, что раздались в моей голове в тот день, после чего отвёл взгляд, сжал меня в своих стальных объятиях, но так и не произнёс ни слова. Выглядело это так, будто он внезапно выяснил, что я смертельно больна.

Время шло, смертельная болезнь никак себя не проявляла, а пугающие тренировки больше не казались такими тяжёлыми и опасными, хотя их интенсивность возрастала с каждым днём. Сейра оказалась права в своём предположении — я увидела, ради кого стоило стараться, и это стало моим стержнем, моей мотивацией.

Утро всегда начиналось с тренировок Фенрала. Ровно неделя ушла на то, чтобы я подстроилась под его темп и смогла не только увидеть, но и уклониться от стремительных атак в течение трёх минут.

— Первая неделя, — с серьёзным лицом начал он нашу третью тренировку, — неделя боли. Тебе повезло, ведь тебя лечат каждый день, но память о боли остаётся в памяти тела. Корни, что пускает страх, остаются в твоей голове, и лишь от тебя зависит, во что они выльются. Страх и жалость напитают его, опутают тебя плетями и высосут все силы. Когда будешь делать выбор, бояться или сражаться, помни, что я тебе друг.

И после его первого удара страх ушёл. Нет смысла бояться, если тебе хотят помочь. Если бы тогда не помощь Альберта, то мне пришлось бы несладко с теми двумя оборотнями, невосприимчивыми к магии на время превращения.

Я никогда не знала, какой стиль ведения боя предпочтёт Фенрал на следующем занятии.

— Есть противники — быки. Самые используемые удары у этого типа — атакующие, даже когда он защищается, то блокирует и сразу атакует. Движения резкие, быстрые, лишённые плавности.

Он показывал один раз какое-то движение, после этого демонстрировал, как следует поступить в этой ситуации, и через бой закреплял полученные мною знания.

— Есть противники — змеи. Они умеют нападать, умеют защищаться. Чаще всего такой тип идёт на перехват, вливаясь в движение врага, а потом сбивает с ног и наносит удар. Это то, что я хочу, чтобы у тебя в итоге вышло, но эта техника оттачивается годами.

Фенрал показывал различные стойки, а мне полагалось по кругу повторять их за ним. Выглядело это как неторопливое и плавное перетекание из одной позы в другую. В таком размеренном темпе движения в его исполнении выглядели невероятно продуманными и прекрасными.

— Запомни, ты слаба. Тебе нельзя блокировать прямые удары, научись уклоняться от них, — повторял он в который раз, описывая медленные круги вокруг себя.

Во время спаррингов мужчина постоянно менял оружие, то копьё, то парные мечи, то хлыст, то нож, то топор. Самыми неприятными моментами были те, когда он использовал незнакомое мне оружие. Он вдруг превращал свой пояс в гибкое лезвие или использовал два складных веера, чьи внешние спицы или пластины были сделаны из металла и заточены. Смена оружия означала несколько дней боли, до тех пор, пока я не привыкала и не была способна увернуться от серии атак.

Можно кричать о сложности, о жестокости, но это не меняло того факта, что Фенрал сделал невозможное за такой короткий промежуток времени, что у нас был.

— Правильная, расслабленная поза, из которой легко перейти в любое положение, увернуться и нанести удар. — приговаривал удовлетворённый Фенрал, который каждую тренировку ходил вокруг меня, замечая малейшие огрехи в стойках. — Видна практика, причём не в виде многократных повторений за учителем, а наработанная в спаррингах.

Однажды я не выдержала и всё же спросила, неужели в этом мире было так много оборотней, что встреча с ними была настолько неизбежна. Мне казалось, что в остальных случаях магия гораздо эффективнее оружия и боевых навыков. Фенрал удивлённо вскинул брови, а затем расхохотался до слёз в глазах.

Я так и стояла, недоумённо посматривая в его сторону, пока он не пояснил, что после перемещения в этот мир он, в отличие от меня, получил всего одно направление от Фортуны — на Арену, а ещё ему потребовалось больше года, чтобы выяснить, какими же магическими способностями он обладал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— На тот момент я был вынужден сражаться против магов, не обладая ни единым, как мне казалось, талантом. Единственное, на что я мог положиться — это боевые навыки, которые я приобрёл в своём мире. Но знаешь, тяжело колдовать, если к твоему горлу приставлен нож. Имей это ввиду. А насколько это применимо в жизни? Я стал чемпионом Арены задолго до того, как понял, что артефактология — это не тот дар, который проявляется в стрессовой ситуации.

После того, как он остался доволен показанными мною результатами, мы стали время от времени посещать различные боевые академии, включая Арену.

Он обращал моё внимание на какого-то бойца и давал пояснения.

— Видишь, вон тот, с короткими рыжими волосами, который придирчиво выбирает оружие. Как ты думаешь, почему? Он учился владению несколькими видами оружия, но так и не преуспел ни в одном из них. А теперь посмотри правее. Этот наносит слишком рваные, отчаянные удары. Это не ярость бойца, это злость на самого себя. Когда-то он проиграл, и каждый раз он пытается переиграть и выиграть именно тот бой из прошлого. Такой противник слишком склонен к риску. Если ты сделаешь вид, что проигрываешь, он забудет полностью о собственной защите. А вот ещё один замечательный пример. Смотри, сражается на левой части арены. Он слишком красуется. Этот танцор ослеплён желанием побеждать всегда и везде, но он предсказуем. Его движения повторяются, а серия из девяти ударов практически не меняется. Видела? Он дёрнулся. Так всегда происходит, когда он хочет нанести неожиданный удар, словно вспоминает критику учителя на предсказуемость ударов.

Самым загруженным из нас пятерых по-прежнему оставался Альберт. Несмотря на это, он всегда находил время, чтобы проконтролировать и просто понаблюдать за моим спаррингом с Фенралом, готовый подлечить меня в случае необходимости.

Он вообще не отходил от меня ни на шаг, если у него выдавалась свободная минута-другая. Да и я сама с не меньшим энтузиазмом искала возможности провести с ним время.

Подтянутый, сосредоточенный, опасный для других, при взгляде на меня на его губах появлялась шальная улыбка, а вид в целом становился весьма восторженным, расслабленным и возможно даже немного рассеянным.

Мне же он дарил ощущение полной защищённости, безоговорочного доверия и абсолютного счастья. С каждым днём меня всё больше тянуло к нему, и уже совершенно не хотелось возмущённо возиться в его объятиях, когда он прижимался во время лечения своим горячим сильным телом, ставшим таким родным и узнаваемым при каждом прикосновении.

Мы болтали обо всём на свете. О моём мире и его. У Альберта довольно сверкали глаза, когда я рассказывала о себе и своей семье. О городах, машинах, самолётах, интернете и компьютерах. О школе, университете, традициях, праздниках и о салютах. А я даже не думала перебивать, когда он рассказывал о себе.

Оказалось, что все драконы раньше обитали в другом месте, уединённом и защищённом от остального мира. Из-за внутренних распрей оно превратилось в выжженую пустыню, непригодную для жизни. Ни одно заклинание так и не смогло восстановить там магический баланс, поэтому им пришлось искать себе новое убежище, которым и стала Империя Флоран.

Если точнее, то раньше это было небольшое королевство Флоран, но с приходом драконов король стал бывшим, его место занял один из драконов, а территория страны значительно выросла за те три сменивших друг друга поколения, которым довелось жить в новой эпохе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После случившейся трагедии пять семей драконов смогли договориться между собой, приняв решение о сотрудничестве. Они избрали Хранителей, по одному от каждой семьи, чьей задачей стала защита мира и сохранение гармонии в нём. Какого же было их удивление, когда Фортуна на распределении именно этим пятерым дала направление в армию на должность четырёх главнокомандующих, а пятого дракона сделала императором.