Ночь большой луны - Карина Тихонова

― А ты не отстаешь от жизни! ― сказал Егор, кивнув подбородком на монитор.

― А-а-а… Это не я, это Васька балуется. Часами шастает по этому, как его…

Степка сморщился и защелкал пальцами.

― Интернету, ― подсказал Егор.

― Вот-вот! Не оторвешь!

Степка развернул кресло, стоявшее у деревянного журнального столика, пригласил:

― Садись, чего стоишь. В ногах правды нет.

― А где она есть? ― спросил Егор.

― Где нас нет, ― ответил Степка философски. Он порылся в барном шкафчике и вернулся назад с запотевшей бутылкой водки.

― Вот! ― сказал он и потряс бутылкой в воздухе. ― Я этих ваших вискарей не жалую. А ты?

― Я вообще алкоголь не жалую, ― ответил Егор. Степка споткнулся на полпути, и Егор поспешил его успокоить: ― Но сейчас не откажусь.

― Слава богу! Что ж ты, не казак, что ли?

Степка успокоился, расставил на столе стопки, разлил в них холодную морозную жидкость.

― Ну, за встречу.

Егор опрокинул стопку целиком. На мгновение дыхание у него перехватило, он с трудом проглотил огненную жидкость и шумно выдохнул воздух.

― О!..

― Вот именно, ― ответил Степка, который даже не поморщился. ― Закусывать будешь?

Егор поднял ладонь и замотал головой.

― Позже, ― произнес он с трудом. ― Не гони.

― Не буду, ― покладисто согласился Степка и отставил бутылку в сторону. Оглядел Егора с головы до ног, одобрительно заметил: ― Хорошо выглядишь.

― Спасибо.

― Ты-то чем занимаешься?

Егор пожал плечами. Водочный спазм медленно отпускал язык, говорить становилось легче.

― Строительством.

― Сам, что ли, дома строишь? ― не поверил Степка.

Егор вспомнил Игнатия и развеселился.

― Да нет, ― сказал он. ― Не сам. У меня для этого рабочие есть.

― А-а-а… Ты, значит, над ними начальствуешь.

― Что-то вроде того.

― Угу.

Степка покивал лобастой башкой.

― Ты мне про себя расскажи, ― попросил Егор. ― Я так и не понял, чем ты занимаешься.

― Да тем же, чем и дед, ― ответил Степка. ― Коневодством. Ты территорию за излучиной помнишь?

― Помню. Красивое место.

― Красивое, ― согласился Степка. ― Застроили его. Теперь там сплошные особняки, по сравнению с которыми мой дом ― лачуга. Ты, наверное, у себя в Москве такие строишь.

И Степка почесал затылок.

― Ну, вот, ― продолжал он. ― Дома там отличные, только земельные участки маленькие. На гараж еле-еле места хватает, что уж там про конюшни говорить… А у богатеньких сейчас модно лошадьми увлекаться. Сечешь?

― Секу, ― ответил Егор. ― Конюшни ты взял на себя.

― Ну, да! Они своих рысаков у меня держат. Удобно… Я лошадей кормлю, чищу, к седлу приучаю, если неприученные… А они приезжают кататься.

Степка подумал и лояльно добавил:

― Платят хорошо.

― А еще ты занимаешься любимым делом, ― договорил Егор.

― Есть такая буква в этом слове! ― не стал спорить Степка. ― Ладно, про меня хватит. Про себя расскажи. Женился, дети есть?

― Ни того, ни другого, ― ответил Егор.

― Что ж так? ― удивился Степка.

― Не знаю. Не получилось.

― Ну, ничего, ― утешил Степка. ― Какие твои годы? Все впереди!

― Я тоже так думаю.

― Молодец, что приехал.

Степка разлил по стопкам водку. Егор опасливо взялся за коротенькую ножку.

― Не боись, ― подбодрил Степка. ― Последняя. Больше не дам.

И опрокинул водку в рот одним коротким точным движением. Егор шумно выдохнул воздух, как перед прыжком в воду, зажмурился и повторил свой подвиг.

Но второй раз водка не ударила в голову тяжелым деревянным обухом. Мягко обволокла язык, небо, переместилась почему-то не в желудок, а в мозг.

Егор вернул стопку на стол и откинулся на удобную мягкую спинку кресла. Закрыл глаза, наслаждаясь легкостью мыслей.

Хорошо.

― Давай-ка я тебя в твою комнату отведу, ― донесся Степкин голос откуда-то издалека и вернул Егора к реальности.

― Степ, спасибо тебе, только я не один.

― Не проблема! ― откликнулся Степка гостеприимно. ― Дом большой, всем места хватит! Много вас?

― Трое.

― Есть о чем говорить! С друзьями приехал?

― Почти, ― ответил Егор. ― Со мной дама, Степ.

Степка хитро прищурился:

― Ах ты, старый паскудник…

― Степка, это совсем не то, что ты думаешь, ― с досадой прервал Егор. ― Смотри, при ней не ляпни! Девушка серьезная, подобных шуток не понимает. Мы с ней здесь по делу.

― По какому делу? ― не понял Степка.

Егор задумчиво почесал нос. М-да. В двух словах и не расскажешь…

― Она ― историк, ― начал Егор, осторожно подбирая слова. ― Хочет привезти в станицу студентов на археологическую практику.

― А-а-а, ― протянул Степка, состроив понимающую гримасу.

― Да. Только сначала ей нужно самой все посмотреть. На месте. Понял?

― Ничего не понял, ― честно ответил Степка. ― Но это не важно. Зови даму, для нее комната тоже найдется.

― Спасибо.

Егор немного поколебался, но суровая московская привычка к практичности победила.

― Степ, только не обижайся. Давай я тебе заплачу…

― За что? ― не понял Степка.

― Ну, как… За комнаты…

Степка начал медленно подниматься с кресла.

― Все, все!

Егор быстро поймал его за руку.

― Прости! Сорвалось!

― Еще раз что-то подобное сорвется, и будешь себе другую комнату искать, ― предупредил Степка вполголоса.

― Больше не сорвется! ― поклялся Егор. И стыдливо добавил: ― Прости. Привык к городской жизни.

Степка неодобрительно покосился на гостя и снова уселся в кресло.

― Ладно, забыли, ― проворчал он. ― С дамой выяснили. Третий-то кто?

И не успел Егор ответить, как со двора донесся жалобный визг насмерть перепуганного Тюбика. Егор вскочил и метнулся наружу.

Егор выскочил из дома, на секунду остановился, пытаясь сориентироваться. Визг несся со стороны конюшен.

Егор скатился со ступенек, и, как был в одних носках, ринулся выручать друга. А в том, что Тюбик попал в беду, он не сомневался: пес утрачивал способность к внятной речи только в самые роковые моменты своей жизни.

Егор вбежал в конюшню и застыл. Его глазам представилось странное зрелище.

Высокий рыжий конь, которого Егор видел раньше, прижал Тюбика к противоположной стене. Пес метался в небольшом пространстве, пытаясь проскочить между длинными лошадиными ногами. Но конь всякий раз ловко сводил колени, словно заправский вратарь, и отсекал Тюбику пути к бегству.

Бедный маленький Тюбик совершенно потерял голову от такого неуважения. К тому же, он страшно испугался, и Егор его не винил. Конь и рядом с человеком выглядел огромным, а уж возвышаясь над маленьким Тюбиком, казался просто авианосцем!

― Отойди от него! ― прикрикнул Егор. Лошади захрапели, беспокойно задвигались в денниках.

Сильная рука легла на его плечо. Егор нервно дернулся и обернулся.

― Никогда не кричи в конюшне, ― сказал Степан спокойно. ― Лошади крика не любят.

― Да ты посмотри, что происходит!

― Ничего не происходит. Он просто хочет познакомиться.

― Ничего себе! ― начал Егор возмущенно, но Степан мягко оттолкнул его в сторону и двинулся вперед.

― Синдбад! ― позвал он негромко.

Конь тянулся любопытной длинной мордой к кудрявому комочку шерсти, занесенным неизвестным ветром в его царство, и на зов внимания не обратил.

― Ай-яй-яй!

Конь вскинул морду и обернулся.

― Разве можно так с гостем? ― продолжал Степан тем же укоризненным тоном.

Рыжий Синдбад смутился, как человек. Отступил на шаг от потерявшего разум Тюбика, и тот черной молнией метнулся прочь, поближе к Егору.

― Ты же его насмерть перепугал! ― укорил Степан. ― Посмотри, какой он маленький.

Конь потупился и стукнул копытом о деревянный настил.

― Синдбад просит прощения, ― перевел Степка, оборачиваясь к гостям. Присел перед Тюбиком и спросил Егора: ― Этот, что ли, третьим будет?

― Этот, ― ответил Егор.

Присел рядом со Степкой и спросил Тюбика:

― Ты как? В порядке?

― В порядке, ― ответил Тюбик, вновь обретая способность к внятной речи. ― А что значит «третьим будет»?

― А это шутка такая, ― ответил Степка еще до того, как Егор успел открыть рот. ― Ты не поймешь, у тебя хозяин не пьющий.

― Степка, ― сказал Егор, не веря своим ушам, ― ты его понимаешь?

― Конечно, ― ответил Степка и поднялся на ноги. ― А как же! Я животных вообще понимаю гораздо лучше, чем людей. Наверное, в прошлой жизни я был лошадью.

Рыжий Синдбад подобрался поближе, уложил длинную лукавую морду на плечо хозяина.

― Или собакой, на худой конец, ― договорил Степка.

Тюбик пренебрежительно фыркнул, но от комментариев воздержался.

― Друг, не сердись! ― обратился Степка прямо к Тюбику. ― Синдбад не злой. Он просто веселый!