Чёрно-белый танец (СИ) - Кистяева Марина

— Замечаю, — устало ответила Даша.

— А мне, кажется, нет! Если бы я сейчас, вместо того, чтобы зайти к тебе в комнату, собрал вещи и уехал к себе, ты бы не заметила!

— Ну, почему же, заметила….

— Ты кого пытаешься в этом убедить? Меня или себя? Если меня, то не стоит себя утруждать!

— Андрей, перестань кричать! — вспылила Даша. Ей не нравился их разговор. — Что ты от меня хочешь? Неужели так трудно подойти и объяснить? Кричать вовсе не обязательно.

— Да, нет, если бы я просто подошёл к тебе и начал разговаривать обычным тоном, то ты бы кивала головой, со всем соглашалась, но твои глаза остались бы безучастными!

— Что тогда ты от меня хочешь? — снова спросила Даша, но на этот раз со злостью.

— Чтобы ты, наконец, очнулась и пришла в себя.

— А я не нахожусь в беспамятном состоянии, чтобы мне приходить в себя, — парировала она.

— С этим я не спорю! Ты спишь, ходишь, разговариваешь, ешь, но ты все это делаешь механически! Ты безучастна, в тебе нет жизни! Если бы меня не было рядом, ты бы давно умерла с голоду, потому что не потрудилась бы поставить чайник на плиту! Тебе стало всё не интересно! Разве я не прав? Разве я что-то сказал не так?

— Так.

Да, для Даши проще всего было согласиться с тем, что говорит Андрей. Это забирало меньше сил.

Андрей раздраженно взмахнул руками:

— Ну, вот опять! Ты снова соглашаешься, лишь бы я от тебя поскорее отстал! Но на этот раз, милая, у тебя ничего не получиться, хватит! — Андрей сел на корточки перед креслом и положил руки на колени девушки: — Сегодня мы с тобой закончим разговор. Больше никаких «не надо». Ты даже перестала общаться с Ленкой. Когда она звонит по телефону, у тебя на лице написано, что ты хочешь поскорее закончить разговор.

Даша опустила голову. Зачем Андрей завел разговор? Ей, например, нечего было ему сказать.

— Нас с Леной устраивает такое общение, — возразила она. Андрей перестал на неё кричать, и она стала говорить спокойнее.

— Это ты так думаешь, а Лена беспокоиться.

— Со мной всё в порядке. Я не понимаю, к чему ты клонишь, Андрей. Что тебя не устраивает?

— Всё, Дашка, всё. Твоя депрессия затянулась, и ты не хочешь из неё выбираться. Ты замкнулась в себе. И никого к себе не подпускаешь. Ты и меня то терпишь рядом по той причине, что я стараюсь быть не назойливым.

— Ты ошибаешься, Андрей, у меня нет депрессии.

— А как же тогда называется всё это? — он обвел рукой комнату. — Ты никуда не выходишь, а если и выходишь, то по крайней необходимости, на все мои предложения развеяться, ты отвечаешь отказом, с Ленкой ты тоже видеться не желаешь. Ты ничего не читаешь, ничего не смотришь, ничего не слушаешь. Ты даже пищу поглощаешь машинально! Тебя ничего не интересует. Ты даже разговариваешь с нами через силу. Малышка, так нельзя. Пора с этим закругляться.

Сначала Даша молчала. Она дала возможность высказаться Андрею. Более того, она, не перебивая, его выслушала.

А потом сказала:

— А если мне это нравиться?

Андрей устало провел рукой по отросшим волосам.

— Это меня и беспокоит.

— Лишнее.

— Нет, не лишнее! Я хочу, чтобы ты вернулась.

— Андрей, я никуда не уходила, — устало заметила Даша. — Я не понимаю, к чему наш разговор. Лично меня всё в моей жизни устраивает. Я ей довольна.

Теперь Андрей выдержал паузу, прежде чем заговорить. Он ловил взглядом её глаза, но она ускользала от него.

— Послушай, Даша, что я тебе скажу. У нас у каждого в жизни наступил трудный момент, нам всем не легко. Тебе в особенности. Я чувствую перед тобой вину, и не могу от этого чувства избавиться. По моей вине ты потеряла ребенка. Если бы я проявил больше заботы, больше внимания…. Если бы я воспринял угрозы Балканова всерьез, всё было бы по-другому. Мне серьезно следовало задуматься над твоей безопасностью, после похищения. Но я был слишком самоуверен. А, в конечном итоге, пострадала ты. Мне больно видеть, как ты страдаешь. И хотя ты говоришь, что у тебя всё хорошо, я не верю. Ты запрятала свою боль глубоко внутрь, и она не дает тебе покоя. Даша, я хочу тебе помочь. Позволь мне это сделать. Позволь тебе помочь, — Андрей робко улыбнулся, что было ему совсем не свойственно. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Помнишь, в Абрикосово я тоже тебе предлагал помощь? Я не справился, я признаю. Но теперь всё будет по-другому. Я ни кому не позволю причинить тебе вред. Даже если этот вред будет исходить от тебя самой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Даша слабо улыбнулась, но её улыбка была натянутой. В ней не было чувства.

— Красиво сказал, молодец, у тебя в школе по литературе, наверное, пять было.

Андрей, качнувшись на пятках, поднялся.

— Лучше бы ты меня ударила, тогда хотя бы у меня осталась надежда, — глухо бросил он и вышел из комнаты.

Даша вздохнула и снова приняла прежнее положение.

Она с безразличием посмотрела на осколки бутылки, на безобразное пятно на ковре и подумала, что не плохо было бы завтра убраться.

Она слышала, как Андрей быстрыми, стремительными шагами передвигается по квартире. Что он там делает? Готовит ужин? Не похоже.

А, какая разница, всё равно сейчас зайдет в комнату и скажет.

Ждать пришлось не долго.

Андрей на самом деле вернулся в комнату, но на этот раз на нём была куртка, а в руках он держал сумку с вещами.

— Я уезжаю. Закрой за мной дверь. Ленке я позвоню сам.

Три коротких предложения, после которых он развернулся, закинул сумку на плечо и оставил Дашу одну.

Она слышала, как за ним захлопнулась входная дверь.

Потом наступила тишина.

Первые мгновения Даша сидела неподвижно. Что-то в её квартире было не так. К чему-то она привыкла, что-то стало неизменным атрибутом её жизни.

А теперь ушло.

Не было звуков.

Была тишина.

Прошла одна минута, за ней следующая. Звуки не возвращались.

Не было слышно мирного журчания компьютера, шума льющейся воды, закипающего чайника, приглушенного чертыхания Андрея. Не было ничего.

И это испугало Дарью.

Она вскочила с дивана, и как была после душа в халате и одних носках, выбежала из квартиры.

— Андрей!

Она надеялась его застать около лифта. Ведь прошло-то нет ничего. Мог же лифт находиться где-то внизу, мог задержаться! Но нет, около лифта никого не было.

Она рванулась к нему и начала судорожно нажимать на кнопку вызова.

— Ну, давай же….

Но лифт не открывался. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Кровь прильнула к вискам. Даша не помнила себя.

В голове пульсировала одна отчаянная мысль: догнать Андрея и вернуть его.

Если он сейчас уйдет из её жизни, то она останется одна. Рядом с ней не останется никого.

Она потеряет всё.

Даша побежала по лестничному пролету. Один…второй…. Она не замечала ступенек, ей казалось, что она не прикасается к ним, а летит по воздуху. Даша поскользнулась, упала, и, не обращая внимания на болезненные ощущения, вскочила и побежала дальше.

Ей и в голову не пришло, что можно позвонить по телефону и остановить Андрея. Для неё было важно увидеть его. Заглянуть ему в глаза. Почувствовать его теплоту. Его доброту.

Она не заметила, как налетела на мужчину, проживающего на первом этаже. Они не были знакомы, несколько раз вместе ставили машины в гараж и знали друг друга только в лицо.

— Извините…. Простите….

Даша пробормотала извинения и побежала дальше. Она не видела, как мужчина проводил молодую девушку в халате удивленным взглядом.

Наконец, Даша оказалась на стоянке.

— Андрей!

Она, судорожно оглядывалась, пытаясь отыскать джип Андрея. На обычном месте его не было. Даша испугалась. Неужели она опоздала? Такого просто не может быть!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Андрей! — снова позвала она и побежала к машинам.

Он не мог уехать! Слишком быстро!

Неподалеку она услышала шум двигателя. Даша бросилась к тому месту. Волосы разметались и лезли в глаза, халат распахнулся, и она дрожащими руками, на ходу, запахивала его.