Тиран (ЛП) - Лавин Тиана

— Как мило с твоей стороны.

Старая Нита не думая дважды уже послала бы ублюдка на три буквы, но новая не могла этого сделать.

Я знаю, что у него была ужасная жизнь, его лучший друг умирает. Просто закончи разговор, Нита.

— Давай помолчим минутку, прежде чем оба скажем что-то, о чем можем пожалеть, Хантер.

— И последнее, что я должен сказать, — бросив на него взгляд, она увидела, что его суженные глаза стали практически черными. — Если он снова позвонит тебе, Джей-Джей, со всей этой своей херней о воссоединении и нам-было-так-хорошо-вместе, то пожалеет. Серьезно. Это гребаное обещание.

Закончив, он так резко крутанул ручку радио, прибавляя громкость, что она была удивлена, как та не сломалась. «Фед Ворлд» пели «Now That We Found Love», снова насмехаясь над ее днем. Сердце Ниты едва не выпрыгивало из ее гребаной груди.

Я сошла с ума. Везу эту сумасшедшую задницу обратно к себе домой, и меня почему-то безумно возбуждает то, что он такой чертов собственник! Он никогда так раньше не выходил из себя. Я не помню, чтобы он хотя бы повышал голос. Он действительно сумасшедший! Он хочет меня всю для себя, это очевидно… Но я ничего не могу с этим поделать.

Возбуждение Ниты росло с каждой секундой. Она подавила улыбку. Через несколько минут, выехав на подъездную дорожку, она увидела, что кровельщики ушли. Нита заглушила мотор и посмотрела на Хантера, имевшего такой вид, словно он был зол на весь гребаный мир. Она хотела поговорить с ним о Ное, узнать, что он чувствует, но в данный момент он был так взволнован несвоевременными признаниями Лэнса, что, казалось, все ее попытки успокоить его ни к чему не приведут. Хантер схватил спортивную сумку со своими инструментами, которая была у него в ногах.

— Мне пора домой.

— В твою квартиру или обратно в Сагино?

— В мою квартиру.

Ей не понравилось, как он выглядел. Он напоминал сжатую пружину, готовую распрямиться в любой момент.

— Давай я тебя подвезу.

— Я справлюсь, — отрывисто ответил он и потянулся к ручке двери.

Схватившись за его сумку, Нита дернула ее, заставив его сердито взглянуть на нее.

— Что?

В его глазах было столько боли, что ей захотелось расплакаться.

— Ты не справишься. Я опасаюсь, что ты можешь попасть в аварию, потому что не мыслишь ясно. Я отвезу тебя. Тиши до сих пор нет дома. Я отправлю ей сообщение, чтобы она не волновалась, когда придет домой.

Молча открыв дверь, он вышел из машины, словно все, что она сказала, ничего не значило. Выйдя вслед за ним, захлопнув дверь и заперев машину, Нита увидела, что он сел в свой автомобиль. Стремительно направившись к его машине, она постучала в окно водителя, чтобы он открыл его.

— Чем могу быть полезен? — спросил он с ухмылкой.

— Парень, я не собираюсь играть с тобой в игры. Ты только что видел своего лучшего друга живым, вероятно, в последний раз. Ты даже не смог долго находиться там! Ты уже был зол, а потом какой-то пустяк заставил тебя сорваться. Ты отлично знаешь, что между моим бывшим и мной ничего не происходит, но психуешь, злишься на весь мир, хватаешь свою сумку, словно какой-то обиженный ребенок, и убегаешь. Я боюсь, что ты попадешь в аварию или еще что-нибудь в этом роде.

Выражение его лица оставалось пустым, затем он стал задумчивым, закусив нижнюю губу.

— Я вернусь к Ною вечером. Я хотел, чтобы Олив провела с ним больше времени — у нее не было такой возможности раньше, — он говорил так спокойно, что это напугало ее. — Я в порядке. Теперь, что касается поездки со мной, нет проблем, но ты не нужна мне на водительском месте.

Она промолчала, вдохнув двойной смысл его слов, словно выхлопные газы.

Не теряя ни секунды, Нита распахнула дверь со стороны пассажира и скользнула внутрь. Он потянулся к своей стереосистеме, и «Real With This» группы «Дейтон Фемили» практически заставили ее уши кровоточить. Хантер любил рэп-группу, родившуюся и выросшую в Мичигане, часто слушая их музыку и почти на целый день включая стереосистему в машине, усиливающую его любимые песни. Он, должно быть, слушал эту песню миллион раз.

Нита не сводила глаз с дороги, пока он, качая головой в такт песни, плавно ехал по улицам, откинувшись на спинку сиденья. Он не курил, не газовал, не лихачил. Она практически ощущала его ненависть, ярость и печаль, но в данный момент он держал все это под замком. Затем зазвучала «Flint Town» той же группы. Она узнавала песни, потому что часто слышала их, будучи молодой бунтаркой.

Когда они прибыли в его многоквартирный дом, солнце уже село. Идя к дому позади него, Нита достала телефон и позвонила дочери.

— Привет, мама…

По голосу Тиши она поняла, что девочка плакала.

— Привет, детка. Я так понимаю, что ты получила мое сообщение?

— Да… — всхлипывает она.

— У меня для тебя есть кое-что в холодильнике. Олив приедет чуть позже, но в любом случае ты должна остаться дома, поесть и сделать уроки.

— Да, мэм.

— Я знаю, что ты переживаешь за нее. Все будет хорошо. Я позвоню тебе, когда буду возвращаться домой, хорошо?

— Хорошо.

— Тебя кто-нибудь подбросит домой с баскетбольной тренировки или мне приехать за тобой?

— Нет, не нужно. Меня подбросит Рашида. Я люблю тебя, мам.

— Я тоже люблю тебя, детка.

Она завершила звонок, и когда они вошли в здание, сразу же почувствовала запах травки и услышала приглушенные звуки телевизора из соседней квартиры. Звон ключей Хантера вернул Ниту к реальности, и она вошла в квартиру позади него. Он включил свет в гостиной.

— Знаешь, я никогда не была в твоей квартире, — усмехнулась она. — До сегодняшнего дня я даже не задумывалась об этом. В последнее время ты либо на работе, либо у меня дома, — она пожала плечами.

Заперев дверь на замок, он накинул дверную цепочку.

— Я говорил тебе, что у меня в квартире беспорядок из-за кучи коробок Ноя, — бросив ключи на черный обеденный гарнитур, он снял пальто. — Я не хотел, чтобы тебе приходилось спотыкаться обо все это, но мы занялись твоей крышей, поэтому на прошлой неделе у меня не было возможности привести тебя сюда, когда я, наконец, навел здесь порядок. Я буду через минуту. Устраивайся поудобнее, — он указал на черный кожаный диван.

Квартира была небольшая, но полная хорошей, качественной мебели. Некоторая из них казалась не совсем в его стиле, но затем она вспомнила слова Хантера о том, что большую часть из них он взял из хранилища Ноя. Сев на диван, она слышала, как он ходит по своей спальне.

Она вздрогнула, когда он включил какую-то оглушительную музыку: «Thuggish Ruggish Bone» группы «Бон Тагс’н Хармони». Улыбнувшись, она покачала головой в такт музыке.

Нита не слышала эту песню целую вечность. Она встала и начала пританцовывать, щелкая пальцами, возвращаясь мысленно в юность. Хантер вошел в комнату в одних боксерах.

— Я собираюсь запрыгнуть в душ, — сказал он, указав в сторону короткого коридора, который вел в его спальню.

— Хорошо, — ответила она, продолжая танцевать, кружиться, покачивать бедрами и подпевать. Когда она снова повернулась, он все еще стоял в дверном проеме, на этот раз без боксеров, сжимая их в руке.

— Я сказал, что собираюсь запрыгнуть в душ, — крикнул он сквозь громкую музыку.

— Я знаю, я слышала тебя.

Он подошел к ней, выглядя раздраженным, схватил ее за запястье и практически потащил за собой по коридору. Оказавшись в его спальне, Нита увидела красивую кровать с черным стеганым изголовьем, занимавшим большую часть пространства. На боковой стене висела огромная картина, на которой был изображен бильярдный стол, вокруг которого разместились игроки-собаки. Она рассмеялась. Хантер возился со своей стереосистемой, пока из динамиков не заиграла песня «ЛавРенса» «UP!» в исполнении Фифти Сента.

— Ты что-то там говорил обо мне и моей старой музыке, — улыбаясь, сказала она. — А сам любишь песни десяти-двадцатилетней давности.

Регулируя звук, он взглянул на нее из-за плеча. Ее киска запульсировала при виде напрягающихся мышц его задницы. Ямочки на его ягодицах заставили ее задрожать, когда он покачивался взад-вперед в ритме песни. Песня резко оборвалась, и из больших динамиков в углах его спальни зазвучала «Swimming Pools» Кендрика Ламара. Он повернулся к ней, покачиваясь в такт музыке. Сукин сын имел чувство ритма. Но, конечно, учитывая виртуозность, с которой он занимался любовью, в этом не было ничего удивительного.