Т. 11. Любовь зла. Конец времён. Растиньяк-дьявол - Филип Фармер

Увиденное поразило его. Видимый на рентгенограмме объект был, без всякого сомнения, не опухолью, а естественно выросшим органом.

«Но какую функцию выполняет этот орган? — подумал Лейф. — И откуда он появился? А главное — что означает? Что Алла Даннто мутант? Или что она вовсе не человек?»

Теорию о неземном происхождении Аллы Даннто Лейф лелеял с той минуты, как Траусти показал ему снимки. Вполне возможно, что КХВ Пограничья обнаружил на одной из ново-открытых планет новый вид разумных существ и использует их теперь в тайной войне против гаек. Возможно, эти существа обладают какими-то способностями или умениями, недоступными людям. Тогда странные органы Аллы как-то связаны с этими способностями.

Придумать можно было бы и иное объяснение, но Лейфу это не удавалось.

Однако нет времени теоретизировать. Сейчас надо выяснить как можно больше о функции этого органа, и побыстрее — Лейф торопился узнать, прибыла ли замена покойной Алле. Потом можно будет вернуться для подробного исследования.

Лейф опустил штатив с микроскопом. Массивный инструмент можно было передвинуть только при помощи сервомоторов, но он позволял детально осмотреть исследуемый орган. Только через окуляр Лейф мог различить тонкие нити нервов, шедшие от переднего конца серого с черно-красными пятнами органа вдоль стенки влагалища. Подвигав микроскоп, Лейф внимательно осмотрел и орган, и нервы, но ничего не добился.

— Ага! — выдохнул он.

Повинуясь своей интуиции — именно способность принимать решения бессознательно делала Лейфа великим врачом наряду с опытом и умением, — он поднял штатив с микроскопом и снял с полки инструмент, измеряющий электрические токи в живой ткани. Возможно, орган еще не отмер окончательно. Если прижать к его поверхности вилочку электрода и осторожно сжать несколько раз…

При каждом нажатии индикатор показывал четыреста миллиампер.

Интуиция не подвела Лейфа. Этот орган служил биологическим источником электричества — пьезоэлектричества, поскольку вырабатывал его при нажатии. А нервы передавали ток вдоль влагалища.

По-видимому, в живом теле Аллы ток вырабатывался под действием сокращений мышц. А идущий по нервам ток, в свою очередь, вызывал мышечные сокращения. Что запускало этот замкнутый круг, Лейф не знал и гадать не собирался. Но четыреста миллиампер — весьма значительная сила тока, и проводящие нервы довольно толстые. Для чего же это биологическое устройство предназначено?

Он это выяснит. Та, кто займет место покойной, должна быть подобна ей во всем!

Эта мысль заворожила Лейфа. Он поспешно обмыл тело от крови, завернул в чистую простыню и засунул в холодильную ячейку Заперев холодильник, он выкатил в коридор пустую каталку, а на ее место в морге поставил другую, где лежало тело Хельги Ингольфа. Приподняв простыню, Лейф удостоверился, что Ава не забыла вырезать на груди покойника две зловещие буквы и всадить в тело стилет.

Лейфу это не нравилось. Он предпочитал простые планы, которые можно окинуть одним взглядом. Сложные планы нелегко выполнить осторожно. Остаются следы, по которым пойдут наделенные тонким чутьем гончие-уззиты.

Хорошо, что генерал Ицкович его не видит, подумал Лейф. Иначе он оказался бы в Марсее быстрее, чем выговорил «Иуда-Меняла»!

Очевидно, Ава приказала санитарам оставить тело в коридоре под тем предлогом, что Шант или кто-то еще занят вскрытием и не хочет, чтобы его беспокоили.

ГЛАВА 7

Едва выйдя из лифта на первом этаже, Лейф понял, что слишком долго провозился с телом Аллы. По коридору ему навстречу шел очень высокий — на полголовы выше Лейфа — сутулый человек, такой сутулый, что казалось, будто он пытается догнать падающую с плеч голову. Лицо его было длинным и тонким — тонкие губы, острый нос, глаза в колодцах глазниц. Вылитый Данте, только светловолосый.

Тонкие, полупрозрачные пальцы уззита сжимали выполненную в виде crux ansata[21] рукоять заткнутого за черный пояс хлыста. Серые глаза, как звери, выглядывали из-под кустистых бровей. И при виде Лейфа они не потеряли хищной настороженности.

— Кандельман! — воскликнул Лейф.

Уззит вместо приветствия кивнул и подошел к двери 113 палаты. Толкнул — дверь не отворилась. Кандельман раздраженно постучал.

— Пожалуйста, не шумите, — негромко предупредил Лейф. — Не надо беспокоить госпожу Даннто.

— Она еще жива? — произнес Кандельман неожиданным басом.

Выражение его лица не изменилось, однако Лейфу показалось, что Кандельман этим немало удивлен.

— А почему нет? — Лейф поднял брови. — У нее всего лишь перелом предплечья, неглубокая рана живота плюс шок от потери крови. Сейчас она получила успокоительное.

— Странно, — пробормотал двойник Данте. — Мне сказали, что она мертва или умирает.

— Кто это сказал? — резко осведомился Лейф. «Если Траусти или Палссон разболтали…»

— Один из моих людей. Он оказался на месте происшествия почти сразу. И он был уверен, что госпожа Даннто не выживет.

— Ваши люди плохо знают медицину, — ответил Лейф.

Взгляды двоих мужчин скрестились.

— Я хочу увидеть ее и удостовериться, что с ней все в порядке, — проговорил уззит.

— Я вас в этом заверяю, — ответил Лейф.

— Я настаиваю.

— Вы говорите с личным врачом Аллы Даннто, — заметил Лейф. — Архиуриэлит сказал, что я лично отвечаю за нее.

— Даннто?

— Да.

Кандельман выдернул из-за пояса семихвостую плетку и принялся чуть угрожающе помахивать ею.

— Ну хорошо, — сдался он, — но могу я, по крайней мере, поглядеть на нее через куб?

— Куб не работает. — Лейф нагло ухмыльнулся.

Кандельман тупо уставился на него; наверное, первый раз в его жизни кто-то осмелился насмехаться над уззитом.

— Почему?

— Спросите дежурного теха.

— Кто дежурный?

— Не знаю, — ответил Лейф. — Но я могу перечислить вам всех больничных техов. Это очень просто. Их всего шесть. А надо нам вчетверо больше.

— Я знаю, что техов не хватает, — перебил его Кандельман. — Последнее время все ломается на глазах, а квалифицированных ремонтников не хватает. Нам нужны новые школы для техов.

— А почему молодежь должна валом валить на такую опасную работу?

— Что вы имеете в виду?

— А вот что, — сказал Лейф. Сердце его заходилось от восторга. Уззит тихо зверел. — Если что-то выходит из строя, подозревают не машину, нет. Подозревают теха. Он автоматически обвиняется в саботаже. Он враг верносущности, а возможно, агент жидов или пограничников. Его увозят и допрашивают. Пока его допрашивают, на плечи его и без того измученных товарищей падает дополнительный груз работы и ответственности. Если ответы нашего теха не удовлетворят уззитов — а вопросы их построены так, что даже невиновный собьется и тем подставит себя под удар, — его отправляют к Ч. Где бы это ни было.

Но если его и отпустят, он остается под подозрением. Он нервничает. Если авария происходит вновь — а она происходит, потому что не хватает и запчастей, и техов, — его обвиняют вновь, и он возвращается в уззитскую допросную. А в результате многие техи увольняются, то есть пытаются это сделать. А церкводарство не позволяет им уйти, если только у них не понизится Моральный Рейтинг. Тех, так сказать, зажат между Предтечей и Противотечей. Если он намеренно начнет работать хуже, его обвиняют в многоложестве, и смотри выше.

Конечно, он может вести себя так, что иоах даст ему меньший Моральный Рейтинг и его переведут в разнорабочие. Но это значит потерять удобства, большую квартиру, хорошую еду, престиж. И тех остается на работе. Но он нервничает. Работа страдает. Теха берут под наблюдение, и он все равно оказывается в допросной.

Лейф болтал не переставая, пытаясь отвлечь внимание Кандельмана.

Уззит взмахнул плеткой.

— Я так понимаю, вы обвиняете церкводарство?

— Это я, ламедоносец? — Лейф потер рукавом значок. — Вы же знаете, что это невозможно. Нет, я просто объясняю, почему так тяжело найти техов.

— Торлейфссон! — позвал Кандельман, оборачиваясь.

Из-за угла показался молодой парень с квадратными плечами и квадратной физиономией. Лейф узнал его — он был в числе тех троих, кого Лейф усыпил в гостиной пентхауза прошлым вечером. Уззиты тогда очнулись и сбежали еще до того, как Лейф отпустил неудачливую соблазнительницу.

— Слушаю, абба, — отозвался Торлейфссон.

— Найдите, кто отвечает за кубы на этом этаже. Выясните, что случилось с кубом в 113, но пока не арестовывайте. Потом нам, возможно, придется его задержать.

Лейтенант козырнул и ушел.

— Сандальфон просил меня расследовать это дело, — проговорил Кандельман, поворачиваясь к Лейфу. — Я не могу вмешиваться в процесс лечения его жены, но я требую, чтобы вы, по крайней мере, позволили мне удостовериться, что госпожа Даннто в этой комнате.