Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прибыли на место. Внимательно выслушали инструктаж. Потом, согласно указаниям, разбились по парам и разбрелись по лесочку. Лени Барабаша нигде заметно не было. Молодец! В его задачу входит только отслежка передвижений объекта. И ничего больше! А Немчук, прячась за деревьями, попытался все же максимально возможно приблизиться к Звонаревой.
В лесу было тихо и спокойно. Шуршание веток, редкие голоса птиц, отдаленный гомон людей, собирающих где-то хворост, – все гасил еще плотно лежащий здесь снег.
* * *
Итак, что мы имеем? – раздумывала я, выискивая на земле не слишком запорошенные снегом ветки. – Вова утром сообщил, что ООО «Константа» – одно из легально действующих предприятий некого Сергея Смолина – темной личности, явно связанного с криминалом. ООО «Константа» активно скупает патенты на различные изобретения. В основном в области физики и химии. Изобретения эти требуют огромных вложений для реализации. Денег, конечно, взять неоткуда. Вот изобретатели и рады-радехоньки свои невыполнимые идеи кому-нибудь да продать. А тут «Константа». Платят немного, но хоть что-то. А так идеи бы вообще канули в небытие, не оставив никакого материального следа. А здесь хотя бы какие-то материальные блага – дензнаки.
Кстати, когда Вова мне это сообщил – я тут же заправила флешку Василия в компьютер. Проверила: некоторые цифры в ней – точно номера патентов. Просто все не успела сличить. Но это легко проверить. Да. Предположим, и Смолин, и Василий скупают патенты. Но зачем? Оба совершенно не похожи на альтруистов, приобретающих интеллектуальную собственность на благотворительных началах.
Была ниточка, ведущая к Василию – друган Цинка. Его убили. За что? Почему в том же месте, где похитили друга Василия?
Почему у меня требуют какую-то флешку. То есть, я, конечно, знаю, какую. Но они ведь не знают этого. А если знают – то откуда? И почему у меня должны быть 3 миллиона? Почему они решили, что эти миллионы у меня есть? Они сумасшедшие? Это сильно осложняет ситуацию. Потому, что – что взять с сумасшедших?
Нет, а если они не сумасшедшие? Никогда не надо считать других глупее себя, а тем более – сумасшедшее! Предположим, Смолин и Василий независимо друг от друга занимаются скупкой патентов на изобретения. Предположим, они конкуренты в этом деле. Или, наоборот, партнеры! Хорошо бы, конечно, прояснить эти взаимоисключающие моменты.
И кто на меня все время покушается? А то, что покушается – уже нет сомнений! На меня! Да еще как упорно! Почти как на Мокрухина! И так же безрезультатно! Пока…
Стоп, стоп, стоп… Может быть, в этом есть какой-то принцип, закономерность, так сказать? Да нет. Где я, а где Мокрухин? Мокрухин – бандит. А я? Я – кур в ощипе. Случайный человек…
* * *
…А в это время.
– А вы, товарищ, почему стоите? Там, там, за деревом, вы, вы. Почему прячетесь? Без дела? Без всякого? – донесся зычный голос собачьей активистки. – А потом, небось, галочку запросит, что хворост собирал. Ну-ка, ну-ка, не увиливайте. Вон сколько работы!
Немчук – а эти вопли разъяренной общественности относились к нему – чертыхнулся. Застукали, как пацана нашкодившего. Дмитрий Дмитриевич был вынужден покинуть свое укрытие. Сбор хвороста голодающим лосям никак не входил в его планы. Но, застигнутому на месте преступления, ему теперь ничего не оставалась делать, как в целях конспирации подхватить кем-то оставленную вязанку хвороста и потащить ее к общему месту сбора. При этом кинологическая общественность недобро косилась на саботажника, а некоторые даже пытались вербально выражать свое возмущение:
– Небось, собачку-то свою на лосей первый поведет притравливать. А кормить – так это пусть другие.
– Паразиты не пройдут! Ну-ка, товарищи, проверьте-ка у лоботряса документы! Пора создавать черный список! Очистим наши ряды от чуждых элементов!
– Чтоб неповадно было! Всех за дураков водит!
– Назначить ему двойную норму! Будет знать, как увиливать! Вот я, например, поехал сюда. Сам! – восклицал господин в солидных очках. – Никого не послал. Самолично. Все дела бросил. Государственной важности! И хворост вот собираю.
– Лоси вам скажут: большое спасибо, – вставила слова утешения Звонарева.
«Под сердобольную дурочку косит, – подумал Немчук, – а что? Грамотно! Таких никто никогда за серьезных противников не считает. Как бы пустое место, но с положительным уклоном».
– Вот разве что лоси и скажут. Она – никогда. Она – как прорва. Я – все в дом, все в дом. А она – все недовольна всем. Сейчас вот тоже: ты со своей работой… всех достал уже… А для кого я, спрашивается, стараюсь? Для кого? И, главное, – бубнил себе под нос очкастый, – она мне все своего отца в пример ставит. Папа то, папа се. Папа работал, папа зарабатывал. А я тут нашел его партбилет. Взносы там – копеечные. Это ж легко вычислить, какая зарплата была, такая же вот и была – мизер. А считается, что вот ее отец семью обеспечивал. А я – так себе. Хотя она у меня только на Мальдивах и отдыхает! Нет, она меня доведет. Доведет!
Очкастый с размаха бросил вязанку, воздел руки к небу и потряс кулачищами:
– Доведет!
– Может, человеку плохо стало! Товарищи! – неожиданно громко вступилась Звонарева за поносимого. – Зачем же так огульно?..
– А нам что, хорошо?! – общественность тут же накинулась на защитницу, – мы, можно сказать, из последних сил надрываемся, дела побросали.
– У меня вон грипп месяц назад был! – взвизгнула какая-то дама. – Возможны осложнения. И то я не халтурю. Да!
– Товарищи! – не унималась Звонарева. – Сегодняшняя помощь голодающим животным должна сделать нас добрее и терпимее!
– К тунеядцам!
– К лодырям и лоботрясам!
– Еще чего! – зашикали на нее со всех сторон.
Но Звонарева не собиралась сдаваться. Она решительно подошла к смущенному всеобщей обструкцией Немчуку и, ничуть не понижая голос, сказала:
– Не обращайте внимания.
– Как это не обращайте внимания?! – снова завопила недавно переболевшая гриппом дама. – Как это не обращайте?! В стране – демократия, между прочим! Что ж это получается?! Меньшинство будет диктовать свои условия большинству?
– Вот, уже образовалась приличная вязанка, – после некоторой паузы робко сказала Звонарева затравленно озирающемуся Немчуку, – давайте ее тащить на поляну.
– Они тут барствовать будут, а мы – своим делом занимайся! – все еще не могли остыть сборщики хвороста.
– Не выдавать таким охотничьих билетов без права охоты! Лишить их собак всех званий и дипломов!
– А собаки-то тут при чем?! – Звонарева приняла горячее участие в поиске истины. – При чем тут собаки? Почему они должны страдать? Допустим, товарищ не прав. Но
