Хроника революции - Николай Старилов

Телеграмма начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Н. Н. Духонина частям действующей армии, 25 октября: "Вчера, 24 октября, министр-председатель обратился к Совету Республики с просьбой поддержать Временное Правительство для принятия решительных мер против большевиков, действия коих за последнее время, по докладу министра-председателя Совету республики, препятствовали планомерной работе правительства по поддержанию порядка в стране и обеспечению свободы и независимости ее, с одной стороны, и своевременному сбору Учредительного собрания - с другой стороны. Призыв министра-председателя был поддержан громадным большинством Совета Республики. Тем не менее в ночь на 25 октября под влиянием агитации большевиков большая часть Петроградского гарнизона, не желавшая вовремя идти на позиции, примкнула к большевикам; остальная часть этого гарнизона заняла пассивное положение. Возмутившиеся против Временного Правительства части Петроградского гарнизона выставили в городе свои посты. По приказанию главковерха к Петрограду двинуты войсковые части Северного фронта. Общеармейский комитет при Ставке в ночном заседании вынес резолюцию, осуждавшую выступления в Петрограде большевиков, и высказался за поддержку Временного Правительства. Священный долг перед родиной в эти тяжелые минуты, переживаемые ею, требует от армии сохранения полного содействия, самообладания и прочного положения на позициях, тем самым оказывая содействие правительству и Совету Республики по обеспечению неприкосновенности страны и ее свободы, добытой революцией. Духонин".

В ночь на 25 октября члены ЦК, в том числе и В. И. Ленин, ночевали в Смольном, в комнате № 114, охранявшейся караулом красногвардейцев. Здесь на полу и на стульях руководители восстания смогли несколько часов отдохнуть, чтобы потом снова включиться в работу.

Предписание ВРК начальнику тюрьмы "Кресты": "Военно-революционным комитетом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов предписывается Вам немедленно освободить политических заключенных по указанию старосты политических заключенных. Председатель Подвойский Секретарь Антонов 25 октября 1917 г."

В ночь на 25 октября в "Кресты" пришли представители Военно-Революционного Комитета и потребовали от начальника тюрьмы немедленно выпустить всех заключенных большевиков. На рассвете Хаустов, Рошаль, солдаты 176-го и 1-го пехотных полков вышли на свободу, Было обычное серенькое петроградское осеннее утро, но им оно показалось необыкновенно прекрасным. Прямо из тюрьмы они отправились в Смольный, а через сутки Хаустов уже встречал направляющихся в Трубецкой бастион министров.

Два часа ночи 25 октября. Гельсингфорс спал, окутанный ночным мраком. Тихо, без сирен подходили к пристани один за другим катера и буксиры. Бесшумно высаживались с них боевые роты, молча, без команд строились и уверенной поступью шли на вокзал. Здесь не было обычной праздной толпы в разноцветных одеждах - проходили морские роты в черных шинелях. Мерно застучали колеса вагонов, и один за другим под "Марсельезу" полковых оркестров эшелоны пошли на Петроград. Проводив войска, Дыбенко поспешил в Центробалт. В тихом заливе, нагнав пары, его сигнала ждали боевые корабли Балтийского флота. Медленно выравниваясь в кильватерную колонну, один за другим мимо яхты "Полярная звезда", где помещался Центробалт, проходили миноносцы. Их стеньги были украшены красными полотнищами с надписью: "Вся власть Советам". Команды на миноносцах и остающихся кораблях выстроились во фронт на палубах. Оркестры и громовые раскаты "ура" провожали уходящих на борьбу в Петроград. Набережная, залитая утренним солнцем, заполнилась народом. Тысячи ликующих взоров рабочих и недоумевающих взглядов обывателей провожали уходящие корабли. Миноносцы, пройдя Гельсингфорские ворота, прибавили ход. Теперь их ничто и никто не остановит. Они спешили, стараясь не опоздать к решающей схватке революции. Долго еще оставались недвижными моряки на бортах кораблей, оставшихся в порту. На их омраченных лицах был написан вопрос: "А мы? Так и не примем участия в революции?" С "Республики" и "Петропавловска" беспрерывно звонили в Центробалт: - А мы разве не пойдем в Петроград? У нас все готово. Мы ждем приказания. Дыбенко старался успокоить: - Вы - резерв. Потребуетесь, и вас пошлем. Пока будьте наготове. У фальшборта "Полярной звезды" стояли адмирал Развозов и инженер Винтер. Обращаясь к ним, Дыбенко сказал: - Ну, что? Теперь поверите? - Да, это чудо. Совершается невозможное. При таком рвении и силе желания за вами обеспечен успех. В таких условиях приятно и послужить, - ответил Развозов. В комнату, где работала руководящая тройка Военно-революционного комитета, вошел Ленин. Спокойно, но настойчиво он потребовал выяснить, почему ослабло продвижение цепей к Зимнему. Тут же сам стал доискиваться причин. Послал связных с приказом ускорить окружение Зимнего и Мариинского дворцов. С его приходом в Смольный восстание приобрело особую энергию. Ежеминутно в комнату Военно- Революционного Комитета после посещения Ленина стали приходить работники партии: - В помощь... - Владимир Ильич прислал в ваше распоряжение.

Первое продвижение войск к Зимнему дворцу началось в 7 часов утра 25 октября. К этому времени уже были заняты все вокзалы, мосты, электростанции, телеграф. В городе спокойно. В полках наготове дежурные роты, в районах и на заводах дежурили отряды Красной гвардии.

- Товарищи! - Подвойский посмотрел на присутствующих членов Военно-Революционного Комитета. - Поручение от ЦК. Надо разогнать штаб округа и покончить с юнкерами. Выделяется полевой штаб, которому и придется это сделать. Временное Правительство надо будет арестовать. Бубнов, Антонов, Чудновский, Еремеев и я сейчас должны все это быстро обсудить. Имейте в виду, что уже напечатано объявление о переходе власти к Петроградскому Совету.

Разговор по прямому проводу генерал-квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего генерала М. К Дитерихса с генералом для поручений Б. А. Левицким, 25 октября: "Дитерихс. Не можете ли вы как очевидец происходящего дать краткую ориентировку для главкофронта? Левицкий. Даю. Третьего дня ночью Петроградский Совет, давно уже имеющий преобладание большевиков и всеми силами и средствами стремящийся сорвать планомерную работу правительства, выпустил приказ гарнизону не исполнять приказаний штаба Петроградского округа как органа Временного Правительства. Это было следствием отказа Полковникова признавать права контроля над его действиями со стороны Совета. Этот акт призыва к неповиновению органам Временного Правительства заставил министра-председателя ясно и определенно вчера, 24 октября, в Совете Республики разъяснить создавшееся положение и указать линию поведения Временного Правительства. Он называл большевизм своим именем и заявил о неуклонной твердости Временного Правительства и решимости начать борьбу с этим злом. Вслед за этим части Петроградского гарнизона, под влиянием бешеной агитации, с одной стороны, и в глубине души всеми силами стремящиеся не идти на позицию перешли на сторону большевиков, из Кронштадта прибыли матросы и легкий крейсер. Разведенные мосты вновь наведены ими. Весь город покрыт постами гарнизона, но выступлений никаких нет. Телефонная станция в руках гарнизона. Части, находящиеся в Зимнем дворце, только формально охраняют его, так как активно решили не выступать; в общем впечатление как будто бы Временное Правительство находится в столице враждебного государства, закончившего мобилизацию, но не начавшего активных действий. Эта малая решимость большевиков, давно уже имеющих фактическую возможность разделаться со всеми нами, и дает мне право считать, что они не посмеют пойти вразрез с мнением фронтовой армии и дальше указанного не пойдут, но это оптимистическое мое мнение может оказаться и неосновательным, если армия еще более резко не подчеркнет своего мнения, выраженного комитетом Ставки".

"Военно-революционный комитет Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов предписывает трем броневикам, достаточно вооруженным, отправиться к Зимнему дворцу. Председатель Подвойский Секретарь Антонов".

В городе ничто не напоминало о восстании. Было хоть и прохладно, но солнечно. По улицам шли люди, проезжали извозчики и автомобили. Еремеев14 подъехал к Троицкому мосту - там стоял караул Павловского полка. В это время прошел батальон юнкеров, направляясь по набережной к Зимнему дворцу. Офицер, шедший с батальоном, что-то спросил караульных на мосту и догнал своих юнкеров. Еремеев поехал к Павловским казармам. Подписав путевку шоферу, он отпустил его, решив, что в Смольном тот будет нужнее. Предъявив мандат часовым, он прошел в канцелярию и спросил комиссара. Комиссаром в полку был Дзенис, которого Подвойский рекомендовал Еремееву как хорошего работника, сумевшего наладить отношения с солдатами. - Хорошо, что вы приехали, - сказал, поздоровавшись, Дзенис. - У нас в полку уже разные разговоры, спрашивают: чего молчит Смольный? Дворцовая площадь занята юнкерами и артиллерией. Ходят патрули, что-то готовится. - Ничего, товарищ Дзенис. Теперь не июльские дни. Какие у вас отношения с преображенцами? - Как будто ничего, но они, кажется, не хотят выступать. - Нехорошо, что у нас такие соседи, но ничего не поделаешь. Вряд ли они будут помогать юнкерам. - Не будут, я уверен. И против солдат не пойдут. Юнкера тут патрули послали, так мы им сказали, чтоб мимо нас не ходили. Теперь ходят только до переулка по Миллионной.