Жизнь и творения Зигмунда Фрейда - Эрнест Джонс

Минна так и не покинула семью Фрейдов до самой своей смерти 13 февраля 1941 года.

Глава 9

Личная жизнь (1880–1890)

Читая письма Фрейда 80-90-х годов, можно составить представление о его жизни в этот период: постоянной борьбе с бедностью и высоких моральных качествах его друзей, но об этом мы поговорим позднее.

Отношение Фрейда к деньгам, по-видимому, всегда было нормальным и объективным. Они не представляли интереса сами по себе: Фрейд всегда был очень щедрым, когда обладал такой возможностью. Можно даже сказать, что с деньгами он обращался до некоторой степени небрежно, за исключением тех случаев, когда крайне в них нуждался для какой-либо особой цели. В первые студенческие годы потребности Фрейда были весьма скромными, лишь в покупке книг он не мог себе отказать.

В то же самое время он относился к деньгам абсолютно нормально и был далек от того, чтобы их презирать. Он прекрасно понимал, что лишь благодаря им можно иметь многое, а их недостаток влек за собой лишения. Поэтому Фрейд всегда расстраивался, когда из-за нехватки даже незначительной суммы рушились его планы. В юности многие люди смотрят проще на такие вещи, но это не относится к Фрейду, чьи желания всегда были достаточно сильными.

Первое, что он сделал спустя две недели после помолвки, так это решил обуздать многие из своих желаний, поставив «под контроль» свои действия. Он предложил Марте стать его банкиром. Он наставлял Марту класть серебро в копилку: «Металл обладает магической властью и притягивает к себе монеты; бумажки выбрасываются на ветер. Ты знаешь, я стал суеверным. Причина этому серьезная и очень печальная. Небольшое суеверие довольно очаровательно». Фрейд действительно был склонен к суеверию, о чем можно судить из его писем. Например, он рассказывал, как мальчиком выбрал в лотерее, предсказывающей характер, число 17, которому соответствовало слово «постоянство», и связывал его теперь с днем их помолвки, 17-м числом. Он посылал Марте все деньги, которые ему удавалось сэкономить. Когда ему требовалась какая-то сумма, он брал ее от Марты как бы в долг и возвращал в зависимости от финансовой ситуации. Одно время она стеснялась принимать от него деньги, но он высмеял такое ее отношение к данной процедуре и даже спросил, не желает ли она, чтобы он опять обращался к ней «фрейлейн Марта».

Кроме того, Фрейд вменил себе в обязанность посылать ей каждую неделю ежедневный отчет о своих расходах (некоторые из этих отчетов сохранились). Из первого отчета, отправленного невесте в середине сентября 1882 года, мы узнаем, что он потратил на обед, состоящий из двух блюд, 1 гульден 11 крейцеров (приблизительно 2 шиллинга), а 26 крейцеров были потрачены на сигары. Отчет заканчивался следующим комментарием: «Скандальная сумма». В другом отчете Фрейд сообщает, что потратил 10 крейцеров на покупку шоколада, но в оправдание добавляет: «Я был так голоден, когда шел к Брейеру». Однажды он написал, что одолжил 10 гульденов Кёнигштейну, но на следующий же день эта сумма была отправлена «банкиру». Спустя какое-то время ему пришлось сознаться в потере 80 крейцеров, проигранных в карты.

И так продолжалось довольно длительное время. Бедность преследовала его. Даже в письмах Фрейда 90-х годов можно встретить его слова о том, что он не знает, как свести концы с концами. Но особенно тяжелыми были для него 80-е годы. Например, в одном из писем он вспоминает следующий случай: летом 1883 года один из его друзей попросил у него в долг один гульден, обещая через несколько дней вернуть деньги. Денег у Фрейда не оказалось (так как он сам жил на 4 крейцера в день), поэтому он метался в поисках до тех пор, пока не смог занять требуемую товарищу сумму, но, к сожалению, слишком поздно. Он заметил на этот счет: «Не правда ли, мы ведем чудесную богемную жизнь? Ты, возможно, невосприимчива к подобного рода юмору и испытываешь жалость к моему плачевному состоянию?» Неудивительно, что Фрейд рассмеялся, когда Фляйшль предсказал ему, что наступит день, когда он будет зарабатывать 4000 гульденов (640 фунтов) в год. Но не всегда это было столь забавным. Например, ему было больно, когда в первый раз за десять лет он не смог купить своей сестре Розе даже маленького подарка на день рождения; это случилось после его приезда из Парижа. Какой раздражающей должна была являться мелочность, неотделимая от бедности, для Фрейда, великодушного человека с широкими взглядами.

Фрейд всегда с большим вниманием относился к своему внешнему виду, считая это непременным условием уважения к себе. Поэтому приобретение одежды при его бедности становилось настоящей проблемой. Правда, выручал его чрезвычайно сговорчивый портной (очевидно, друг семьи). Но, в конце концов, иногда приходилось ему платить, хотя и в рассрочку. Когда портной узнал, что его клиент является одним из самых талантливых сотрудников в больнице, Фрейд заметил по этому поводу: «Хорошее мнение обо мне моего портного значит для меня столько же, сколько и мнение обо мне моего профессора». Каждую обновку приходилось тщательно обдумывать; он заранее обсуждал с Мартой их финансовые возможности, прежде чем заказать новый костюм или что-то купить. По одному случаю Марта подарила ему галстук, и он был счастлив, что в первый раз в жизни имел два хороших галстука. Были времена, когда он не мог выйти на улицу из-за того, что ему нечего было надеть. Однажды он собрался навестить респектабельного друга, но дырки на его пальто были слишком большими, и ему пришлось занять пальто у Фляйшля.

Но особенно Фрейда удручало то, что он не может подарить своей невесте приличный подарок, кроме каких-то безделушек, поэтому его визиты в дом Бернайсов были такими редкими. Одно из его сновидений, которое никогда не осуществилось, состояло в том, что однажды он сможет подарить Марте золотой браслет в виде змейки. Это сновидение имело место в 1882 году, и о нем есть много упоминаний. В начале 1885 года, когда Фрейд подавал прошение о присвоении ему звания доцента, он действительно надеялся на это и уверял Марту, что жены всех доцентов носят золотые браслеты в виде змейки, дабы отличаться от других дам. В 1885 году в Гамбурге он действительно подарил ей такой, правда, не золотой, а серебряный браслет.

Не менее его беспокоила и его собственная семья. Его отцу, который никогда не был предприимчивым и удачливым человеком, было уже под семьдесят, и он часто впадал в состояние детства. Естественно, он давно уже ничего не зарабатывал, и трудно сказать, на какие средства существовала семья. Домом заправляли шесть женщин, и, когда в конце 1884 года Эммануил попытался навести в доме некоторый порядок, Фрейд отнесся к этому скептически, считая, что этого хватит ненадолго. Довольно любопытно, что Фрейд упоминает о своей матери лишь в связи с тем, что она очень любила жаловаться и что она страдала тяжелой формой туберкулеза. Болезнь матери не давала Фрейду покоя. Например, в 1884 году он писал, что все дети стараются продлить ее жизнь хоть на немного. (Фрейд был бы весьма удивлен, если бы тогда узнал, что она проживет еще почти полвека, будучи здоровой в преклонном возрасте.) Он делал для нее все, что мог; например, когда выдавалось жаркое лето, старался вывезти ее из Вены. Но часто у него не было ни гроша, чтобы помочь своей матери и семье. В такие моменты он старался не бывать в родительском доме, чтобы не видеть ужасную нищету, больную мать и истощенных сестер. Однажды он рассказывал, что, будучи в гостях, не мог есть жареное мясо, зная, как голодны его сестры. (Было время, когда большая семья Фрейд существовала на один гульден в день.)