Doll Хаус. Собиратель кукол - Джулс Пленти

Она достает из папки пакет с уликой. Внутри длинный искрящийся шарф с ярко-синим фольклорным узором.

— Мы купили контрольный образец, — говорит Фрэнк, наш аналитик. — Эли сравнила волокна, и все сошлось.

— Почему мы раньше этого не установили?

— Отбеливатель, — разводит руками Эли, — Но с последней жертвой он много где наследил.

— Удалось узнать, кто купил шарф?

— Нет. Они там не ведут документацию, и камеры — муляжи. Эти шарфы покупают очень часто, — объясняет Фрэнк.

Жаль. Если бы в магазине велась видеосъемка, мы бы смогли его отследить. Увидели бы этого демона, пожирающего жизни.

— Алекс, у тебя в разработке была Клэр Пирсон. Что по ней?

— Ночная бабочка. — комментирует Сай.

— Побольше уважения, — осекаю я его.

Клэр Пирсон. Эскортница премиум класса. В мире коммерчески оправданного разврата — это «Бентли». В этом и сложность. Прорва мужиков, многие из которых подходят под психологический портрет, составленный Кэтрин. И это только те имена, которых известны. А еще есть очень влиятельные люди, которые посещали клуб инкогнито. Клуб, куда нам вход закрыт, потому что сам окружной прокурор его клиент. Она зацепка, которая заканчивается глухим тупиком. Как и таинственная блондинка. Как шарф из русского магазина. Как миллионы призрачных следов до этого.

— Последний раз ее видели на парковке «Всемирного торгового центра 7». Охранник запомнил. Сказал, что эту секси-тигрицу невозможно забыть. Вместе с ней был парень. Охранник спросил у тигрицы все ли хорошо. Она сказала, что в порядке, и охранник ушел, — говорит Рэнди.

— Он его описал? — цепляюсь я за волосок.

— Сказал, что видел мельком. Обычный такой белый воротничок. Костюм, галстук — ничего особенного. Волосы темные и зачесаны назад.

— Фоторобот составили?

— Попытались, — вздыхает Энди и передает мне кипу бумажек.

Пересматриваю добрый десяток скетчей. Везде он разный. Разный разрез глаз. Даже губы то пухлые, то узкие.

— Что так неточно?

— Говорит, плохая память на лица.

— Это был единственный раз, когда он видел того парня на парковке?

— Ага, то был его первый и последний рабочий день в Центре. Парень вышел на замену.

— Они уехали на его машине?

— Неизвестно. Охранник подумал, что спугнул влюбленную парочку и решил не мешать горячему сексу на парковке, — воодушевленно разъясняет Сай.

— Райан, что там по Эмми О’Доннел? Что насчет ее парня?

— У него алиби. Не было в стране целый месяц. Укатил на родину в Ирландию.

Эмми — уроженка Ирландии. Красивая. Успешная. Модельер в начале карьеры. Еще одна прерванная жизнь. Еще одна зацепка.

— Девушка-таксистка позвонила нам, когда увидела ее фотографию по ТВ. Сказала, что подвозила ее и какого-то парня.

— Подробности?

— Она очень краснела, когда рассказывала. Прям глаза отводила, — смеется Райан.

— Интересно, — протягивает Эли, глубоко затягиваясь.

— Они вели себя очень развязно. Он ее постоянно щупал, а она заглатывала его пальцы. Девчонка думала, они приступят к делу прямо в такси.

— Описала его?

— Не смогла. Он оставил хорошие чаевые, а она все стеснялась смотреть. Единственное, что помнит, это руки.

— А что с руками? — Я перестаю дышать. Аномалия, которая поможет его найти?

— Сказала, что они у него очень красивые. С придыханием рассказывала, как он просовывал пальцы в прорези колготок. Колготки у жертвы в сетку были.

— Как он это делает? Единственное что у нас есть — это костюм. Он типа белый воротничок. И все! А в остальном одна сплошная муть с двадцатью разными фотороботами. А теперь еще руки, блин, красивые.

— Она даже описала их художнику. — Энди передает мне очередной скетч.

— И на что мне его руки? Я что буду бегать по всему «Всемирному торговому центру» и искать парня с самыми красивыми руками?

После совещания я везу Кэтрин в наш загородный домик. Я точно знаю, что она была здесь счастлива. Мы были. Не сказать, что это было бесконечное, безоблачное счастье. Скорее, его островки. Их можно пересчитать по пальцам одной руки.

Медовый месяц. Кэти всегда была такой нетребовательной. Пока ее подруги хотели есть круассаны на смотровой площадке Эйфелевой башни или мчаться в кабриолете по ночным улицам Вегаса, горящими неоновыми огнями, она предпочитала самостоятельно красить комнату для нашего первенца и ходить со мной на рыбалку.

Когда впервые забеременела, захотела обустроить здесь детскую. Должна была родить в конце весны и планировала провести летние месяцы на свежем воздухе. Вот только детская так и не пригодилась. После первого выкидыша она продолжала вкладывать силы в комнату для малыша. Подобрала идеальный оттенок жёлтого, постоянно покупала ребенку приданое. А потом это случилось снова. Тогда жена попросила повесить на дверь замок и выбросить ключ. Я так и сделал.

— Фрэнни, ты можешь открыть детскую? — спрашивает она внезапно.

Я планировал отвезти ее на озеро, чтоб жена насладилась солнцем и красотой этого дня. Дни кажутся особенно ценными и прекрасными, когда понимаешь, что завтра ты можешь остаться один. И последнее, что мне хочется делать после ее приступа, это отрывать призраков прошлого.

Ничего уже не вернуть и не исправить. Зачем тогда умножать свою боль?

— Зачем, Кэти? То просто старая пыльная комната. Посмотри, какая погода чудесная. Пойдем, погуляем!

— Нет, — отвечает твердо, — Мне это очень нужно. Сейчас. До того, как это произойдет, я хочу примириться со своим прошлым.

— Тебе не с чем примиряться, — говорю мягко, окутывая ее руку своими ладонями.

— Фрэнни, просто сделай так, как прошу.

Я не могу ей отказать. Чего бы она ни попросила.

Кэти слишком слаба, чтоб подняться на второй этаж. Такое чувство, что ночной приступ забрал у нее то немногое, что оставалось. Я с