Историческая география России в связи с колонизацией - Матвей Любавский

Вследствие быстрого заселения Слободской Украйны — такое название получила территория к югу от Белгородской черты, населившаяся малороссами, — явилась необходимость в постройке новой укрепленной линии, специально для городов и селений, расположенных за Белгородской чертой. Такая линия, действительно, возникла в конце 70-х годов и в начале 80-х XVII столетия. В состав ее вошли укрепления городов: Соленого (Славянска), Царевоборисова, Савинска, Балаклеи, Лимана, Змиева, Соколова, Валок, Перекопа на р. Коломаке. Таким образом, новая черта шла вдоль р. Донца и его притока Можа, а затем переходила на приток Ворсклы — Коломак. Она пересекала, следовательно, не только Муравский, но и Изюмский шляхи. Благодаря последнему обстоятельству скоро заселилось малороссами течение р. Оскола. Возникшие здесь поселки вошли в состав особого Изюмского полка, образованного в 1685 г. Центром этого полка был город Изюм на Донце, построенный в 1681 г., как раз на том месте, где перебродили Донец татары, направляясь на север по изюмской сакме.

Вслед за малороссийскими казаками за Белгородскую черту направлялись и малороссийские мещане и крестьяне, позже сюда направлялось переселенческое движение из Великороссии. Проведение новой укрепленной черты должно было еще более усилить мирную земледельческую колонизацию края. По этой части в XVIII в. много сделали здешние крупные землевладельцы, т. е. монастыри, казацкие старшины и дворяне. Они льготами перезывали крестьян на свои земли и образовывали новые слободы и поселки. Некоторые из монастырей и в данном крае были пионерами русской колонизации. Таковы, например, Святогорский Успенский монастырь на Донце ниже Изюма. Он существовал уже в 1624 г., следовательно, ранее заселения края малорусскими казаками. Точно так же, ранее других селений, возник и Двиногорский монастырь на Дону, верстах в 7 ниже Коротояка. Но гораздо большее значение в истории Слободской Украйны Московского государства имели эти и другие монастыри тем, что созывали крестьян на свои земли, действуя в данном случае заодно со всеми другими крупными землевладельцами. Таковыми, кроме монастырей, были первоначально казацкие старшины. С Петра II началась здесь раздача обширных поместий русским вельможам, которые поселяли здесь своих крепостных крестьян из центральных великорусских губерний. Таким путем возникли, например, села Андреевна и Старый Салтов (Волчанского уезда), которые принадлежали Апраксину и Шафирову. Этим объясняется значительная примесь великорусского населения к преобладающему здесь и по сие время малорусскому населению. Некоторую, хотя и незначительную роль, в заселении Слободской Украйны сыграли и иноземные элементы. При Петре Великом здесь поселено было 4000 душ молдаван, переселившихся в Россию со своим господарем Кантемиром, небольшое число сербов и около сотни семейств калмыков.

В царствование Анны Ивановны, в 1731–1785 гг. проведена была новая черта укреплений на южной Украйне России южнее той, которая протянута была в конце семидесятых годов и начале 80-х годов XVII столетия. Эта новая черта протянута была от крепости св. Петра на Донце до Днепра, на протяжении 400 верст вдоль реки Беречи, впадающей в Донец, Березовой и Орели.

На ней было выстроено 17 крепостей и множество редутов. Постройка этой линии вызвана была тем обстоятельством, что левобережная Малороссия, заграждавшаяся прежде запорожцами, с 1711 г., когда Запорожье было уступлено Турции, очутилась в непосредственном соседстве с турецкими владениями. Когда началась война с Турцией, правительство Анны Ивановны распорядилось скорейшей постройкой укрепленной линии на границе с турецкими владениями. Для защиты этой линии поселены были 19 ландмилицких полков. Под этим именем являются в настоящем случае все те же служилые люди, которых селило и московское правительство в украинских городах, и которые известны были под именем солдат, драгун, стрельцов, казаков и т. д.

Петр Великий, как известно, этих служилых людей, превратившихся de facto в земледельцев, перевел на подушную подать и причислил к разряду государственных крестьян. Вместо рекрутской повинности на них наложена была служба в особом ландмилицком корпусе, который предоставлен был в распоряжение Киевского генерал-губернатора, специально для борьбы с татарами. Часть этого ландмилицкого корпуса и поселена была на новой украинской линии. Манштейн, видевший эту линию, говорит в своих записках, что она охраняется 20 тысячами драгун из милиции, размещенными по крепостям и селам, нарочно для них выстроенным. В мирное время они получают на одну треть менее обыкновенного войскового жалованья, а взамен им розданы участки земли, которую они обрабатывают. Это войско набрано из 20 тысяч бедных дворянских семейств в областях Курской и Рыльской, так называемых однодворцев, т. е. владельцев только одного двора, которые сами пашут свои земли. Эти же семейства обязаны ежегодно высылать на линию из своей среды известное число работников в помощь войску при земледельческих работах. Впрочем, эта командировка работников, в виду ее дороговизны и убыточности для казны и самих однодворцев, вскоре была прекращена. Взамен этого ландмилиционерам даны были различные льготы и облегчения по части воинской службы с тем, чтобы они могли отдавать больше времени своему хозяйству. Вследствие этого распоряжения и поселение ландмилиционеров утратило характер солдатских стоянок и приблизилось к обыкновенным земледельческим селам, в которых жили не только мужчины, но и женщины, дети, старые и малые.

Таким образом, военно-служилая колонизация и в XVIII в. расширила территорию русской оседлости в южном направлении.

Украинская линия весьма скоро была занята русскими селениями, возникшими южнее ее. Во-первых, в начале 40-х годов возвращаются под власть России запорожские земли с существовавшими на них казацкими поселками по р. Самаре и ее притокам и Конской. Во-вторых, на pp. Бахмуте и Лугини в начале 50-х годов XVIII столетия поселяются в качестве ландмилиционеров сербские полки Шевича и Прерадовича. Помимо славян, южнее украинской линии селятся огромные массы беглых крестьян и раскольников, которым правительство дает на это разрешение. Вследствие всего этого украинская линия теряет свое стратегическое значение и упраздняется вовсе, а на ее месте строится в 1770 г. Днепровская линия на границе нынешней Екатеринославской губернии и Таврической. С присоединением Крыма к России заселяется и ногайская степь, лежавшая южнее этой линии. В течение всей первой половины XIX в. здесь селились немцы-колонисты, беглые крестьяне и крепостные, переводимые сюда из внутренних губерний в помещичьи имения и, наконец, раскольники и сектанты (молокане, духоборы и др.). Вместе с жившими здесь татарами, евреями, караимами и греками, все эти элементы образовали чрезвычайно пестрое по своему составу население Таврической губернии.

XIX. Казацкая колонизация на Дону, Урале и в Предкавказье

Вольная народная колонизация бассейна Дона (ниже Тихой Сосны) и притоков Дона - Хопра, Медведицы, И ловли. Сала и Маныча и причины успеха этой колонизации. Первоначальное отношение государственной власти к ней и причины этого. - Происхождение Донских и Днепровских казаков. Переход их к постоянной оседлости и причины, обусловившие этот переход. Возникновение на Дону казацких поселков или станиц в половине XVI в. Городки: Верхние Раздоры и Черкасский. - Увеличение числа казацких городков на Дону в половине XVII в. Влияние в этом Смутною времени и восстания малорусских казаков в первой половине XVII столетия. Взятие Азова и борьба с турками. Последствия этой борьбы для казачества. - Прилив людей на Дон в 50-х и 60- х годах XVII столетия. Разинский бунт. - Раскольничье движение на Дон в 70-х и 80-х годах XVII столетия. - Движение на Дон при Петре. Бунт на Дону как следствие строгих действий Петра в отношении к убегавшим на Дон. Новая эпоха в жизни Донскою казачества. - Важная перемена в экономической деятельности и частном быту казачества. - Крестьянская колонизация на Дону в связи с развитием земледельческого хозяйства. Указ 1799 г. Значение Положения 1836 г. в деле крестьянской колонизации края. - XIX в. в истории Дона. Население Дона по данным 1882 г., 1898 г. и в настоящее время.

Если вы припомните направление укрепленных черт, которые проводились на степной Украйне Московского государства, вы увидите, что государственная военнослужилая колонизация обходила бассейн Дона ниже Тихой Сосны и притоков Дона — Хопра, Медведицы, Иловли, Сала и Маныча. И так продолжалось все время, пока распространялась государственная колонизация в южном направлении. В данном случае действовали преемственно две причины. Бассейн реки Дона был местом прибоя кочевников с юго-востока, юга и юго-запада. Его посещали и ногаи, и калмыки, и крымские, и кубанские татары. Следовательно, утверждение русской оседлости встречало здесь особенные препятствия. Когда же эти препятствия в значительной мере устранились и опасность от кочевников уменьшилась, оказалось, что бассейн нижнего Дона и названных рек уже охвачен вольной народной колонизацией, занят многочисленными казацкими поселениями. Поэтому правительству не оставалось ничего делать, как только позаботиться о включении в состав государства территории, уже приобретенной инициативой и средствами народа. Ввиду всего этого чрезвычайно интересно уяснить себе, как состоялось это приобретение. Казалось бы, что там, где была наибольшая опасность, оседлость могла утверждаться только силами и средствами государства. Оказалось в действительности наоборот: территорию, наиболее подверженную опасностям, присоединила к Руси вольная народная колонизация. И так было не только в бассейне Дона, но и в бассейне Днепра. Такой успех вольной народной колонизации объясняется, с одной стороны, особым подбором общественных экземпляров, шедших в эти местности, с другой стороны, особой их организацией, приспособленной к условиям жизни в этих краях.