Руины - Скотт Смит

Наконец Эмми попыталась перебороть рыдание.

— Я только хотела… — сказала она шепотом. — Я так старалась… — Произнеся эти слова, она снова расплакалась.

Стейси сидела рядом и ждала, что Эмми договорит. Но так и не дождалась. Посидев еще минут пять, она встала, подошла к рюкзаку Пабло и достала бутылку текилы. Она вернулась к Эмми, села на прежнее место, открыла бутылку и глотнула. Эмми смотрела на нее сквозь слезы, вытирая их рукой. Стейси видела, что она сомневается, стоит ли пить. Наконец Эмми взяла бутылку и поднесла ее к губам. Глотнув, она поморщилась и съежилась.

Неожиданно Эрик подошел к ним, присел и протянул руку.

Эмми отдала ему бутылку.

Так прошло больше половины дня. Солнце начало потихоньку клониться к западу. А ребята все сидели вместе, окруженные зарослями растений-убийц, и передавали друг другу стремительно пустеющую бутылку.

Эмми опьянела очень быстро.

Сначала они выпили понемногу. Но на голодный желудок алкоголь, видимо, подействовал с первого глотка. Эмми чувствовала, как погружается в какой-то полусон. Все внутри нее успокаивалось: засыпа́ло и тело и разум. Эрик уже дремал рядом с ней, а из его раны до сих пор тонкой струйкой текла кровь. А вот Стейси не спала — она что-то говорила. Но Эмми даже не пыталась следить за ее словами. Она закрыла глаза и провалилась в приятную пустоту, мысли больше не роились в голове, все было тихо и спокойно.

Когда Эмми открыла глаза, то увидела, что солнце значительно приблизилось к горизонту. Эрик все еще спал, а Стейси — говорила.

— Это, конечно, да, — бормотала она. — По любому можно сесть на поезд. Конечно, это все равно, но для нее это почему-то важно. Я уверена, что она постоянно думает об этом. Потому что, если бы это был последний поезд, ей пришлось бы провести ночь в незнакомом городе, а она даже не знала языка. Ну, что? Уже лучше, да?

Эмми ничего не поняла из того, что болтала Стейси, но, даже несмотря на это, кивнула ей в ответ.

Полупустая бутылка текилы лежала рядом со Стейси. Эмми понимала, что пора остановиться, что Стейси выпила уже слишком много и это только осложнит их положение. Скоро ночь, и надо быть трезвыми, чтобы пережить ее. Но, несмотря на все это, она сама потянулась к бутылке. Стейси подала заветный сосуд, продолжая говорить.

— Да, я тоже так думаю, — не умолкала она. — Если это последний поезд, то надо бежать за ним. А она была спортсменкой, и довольно хорошей. Она даже не думала, что может упасть, даже не сомневалась в этом. Она просто бежала. Я не знала ее, поэтому не могу точно сказать, как это произошло. Я только предположила. Хотя я один раз видела ее, после того как она вернулась. Может, год спустя. Это, конечно, совсем мало, если учесть все, что случилось. Она играла в баскетбол. Но, конечно, уже не с командой. Не на игровой площадке. И мне показалось, что она в полном порядке. Она была одета в костюм для тренировки, поэтому я не видела, как он выглядит. Но я видела, как она бегает, и, как мне показалось, довольно неплохо. Да, все было в порядке.

Эмми глотнула текилы, которая уже нагрелась на солнце. Но, теплая, она почему-то легче пилась. Эмми делала большие глотки, но даже ни разу не закашлялась.

Стейси протянула руку, Эмми передала ей бутылку. Та сделала маленький глоток, закрыла бутылку и положила ее на колени.

— Она казалась счастливой — вот что я хочу сказать. Все было хорошо. Она улыбалась, потому что занималась тем, что ей нравилось, и она продолжала бы, даже если… Знаешь… — Тут Стейси погрустнела и замолчала.

Эмми была совсем пьяной, она уже засыпала и совсем плохо соображала и уж тем более не понимала, о чем говорит Стейси. Но она все равно спросила:

— Даже если бы что?

Стейси кивнула.

— Точно.

После этого странного диалога они замолчали. Эмми уже хотела снова попросить передать ей бутылку, когда Стейси вдруг встрепенулась.

— Хочешь посмотреть? — сказал она.

— Посмотреть? — не поняла Эмми.

— Как она бегает?

Эмми кивнула. Стейси передала ей бутылку и зонтик, а сама встала и начала бегать вокруг, изображая, что играет в баскетбол. Она бегала немного неуклюже, но довольно быстро, правдоподобно изображая игру. Эмми потихоньку пила текилу, наблюдая за Стейси.

— Видишь? — крикнула Стейси, все еще бегая с воображаемым мячом. — Они спасли колени — это очень важно. Поэтому она до сих пор может хорошо бегать. Только немного неуклюже, но это не важно. Но, как я уже говорила, тогда прошел только год, а сейчас ей может быть еще лучше.

«Они спасли колени». Теперь Эмми поняла: бег за поездом, прыжок, падение. «Они спасли колени». Она глотнула еще текилы, потом посмотрела на Пабло. Он дышал уже немного тише, легче, медленнее, хотя хрип все еще было слышно. Но выглядел он, конечно, ужасно. А как он, собственно, еще мог выглядеть со сломанной спиной и ампутированными ногами? Пабло потерял столько крови, организм был обезвожен, он лежал без сознания, может, даже умирал. А еще от него ужасно воняло.

Эмми заметила, что стебли растения начали оплетать спальный мешок, которым был укрыт грек. Она подумала, что, может, стоит вообще убрать мешок с Пабло, чтобы вытащить всю грязь из под него и дать его телу немного обветриться, подышать воздухом. Эмми знала, что это хорошая идея. Так бы сделал Джеф, если бы был здесь. Но она даже не двинулась с места, чтобы сделать это. Она вспомнила, как они с Эриком поднимали Пабло из шахты. Эмми больше не хотела прикасаться к греку, приподнимать его, слышать стоны.

— А без коленей, — продолжала говорить Стейси, — ноги не сгибаются. Вот так.

Эмми повернулась и посмотрела на Стейси, которая ходила, не сгибая коленей. У нее хорошо получалось изображать это. Она всегда отлично разыгрывала сценки. Теперь Стейси была похожа на пирата с деревянной ногой. Она выглядела так забавно, что Эмми не выдержала и засмеялась.

Стейси обернулась и, довольная производимым впечатлением, сказала:

— А вот так я еще не пробовала. С коленями. Дай-ка попробую! Смотри!

Она снова начала изображать игру в баскетбол, смешно перебирая ногами и пытаясь найти правильное движение. Стейси выглядела очень смешно: теперь она двигалась так, как будто у нее свело ногу. Она добежала до края поляны, сделала бросок вымышленным мячом по несуществующей корзине и снова подбежала к Эмми.

Эрик проснулся, присел и стал наблюдать за Стейси. Выглядел он не очень хорошо, хотя, наверное, они все были сейчас в таком состоянии. Он напоминал беженца: голодного, уставшего в пути, измученного болезнью. Его футболка была вся порвана, раны на ногах кровоточили. Эрик смотрел на Стейси абсолютно невидящим взглядом, будто сквозь дымку, и, очевидно, совсем не понимал, что она вытворяет.

— Она играет в баскетбол, — объяснила Эмми, — как будто с поврежденными ногами.

Эрик повернул голову и посмотрел своим пустым взглядом на Эмми.

— Есть девушка, — попыталась объяснить Эмми, — которая упала под поезд, но выздоровела и может играть в баскетбол. — Эмми старалась выражаться яснее, но это было довольно сложно. Хотя ее объяснение было очень туманным и непонятным, Эрик кивнул.

— А, — сказал он и потянулся к бутылке.

Потом они вместе наблюдали за игрой Стейси, пока та не выдохлась и не остановилась. Эмми зааплодировала ей. Странно, но Эмми чувствовала себя все лучше и лучше. Ей становилось все веселее.

— Покажи стюардессу, — крикнула она Стейси.

Стейси тут же сменила выражение лица. Теперь она спокойно улыбалась, ходила по вымышленному салону самолета, показывая, как пользоваться ремнями безопасности и кислородными масками. Все ее движения были удивительно четкими, можно сказать, автоматическими. Она сейчас пародировала стюардессу из самолета, на котором они прилетели в Канкун. Она уже показывала этот номер, когда они только приехали в отель и отдыхали после дороги. Тогда они сидели на пляже, пили пиво и смеялись над сценками, которые разыгрывала для них Стейси. Это было еще до того, как ребята познакомились с греками и Матиасом. Тогда все они были счастливы. Они слушали звуки моря и музыку, доносившуюся с одной из террас отеля. Это было счастливое время.

Попросив Стейси показать эту сценку, Эмми хотела вспомнить то беззаботное время, хоть на секунду вернуться туда, забыть об ужасном месте, где они сейчас находятся. Но это не подействовало. Эта глупая попытка вернуться в прошлое только еще больше обнажила ужас и безвыходность настоящего положения.

Стейси перестала улыбаться. Да, она была стюардессой, тогда, на берегу, но не сейчас. Эмми и Эрик смотрели на то, как она пыталась разыграть сценку. Они даже пробовали смеяться, но смех этот был грустным, полным отчаяния и беспомощности.

«Они спасли колени», — подумала Стейси.

Тогда, в первую ночь на берегу, было очень весело, каждый смешил всех по-своему. У них было похожее детство, прошедшее в летних лагерях и походах, поэтому они прекрасно знали, как не скучать, сидя у костра. Стейси показывала свои сценки, Джеф рассказывал много интересного, показывал путеводитель, Эрик придумывал разные смешные истории, Эмми пела. У нее был хороший голос, довольно сильный и звонкий, идеально подходящий для веселых песен у костра.