Поток. Психология оптимального переживания - Михай Чиксентмихайи

Но как быть с городским рабочим, чей труд в значительной мере отчуждён от его конечных целей? Как выяснилось, жизненная философия Серафины встречается не только у жителей старых деревень. Мы можем обнаружить её носителей и в городской суматохе. Хорошим примером является Джо Крамер, 60летний сварщик, работающий на заводе в Южном Чикаго, где собирают железнодорожные вагоны, с которым мы беседовали в одном из ранних исследований переживаний потока. Джо трудится в цехе вместе с ещё двумя сотнями людей. Это огромное помещение, похожее на ангар, по которому движутся на подвесках подъёмных механизмов стальные плиты весом в несколько тонн, и сварочные аппараты сверкают тысячами ярчайших брызг. Летом здесь невыносимо жарко, зимой по цеху гуляют холодные сквозняки, а лязг металла настолько громок, что приходится кричать соседу в самое ухо, чтобы быть услышанным.

Джо попал в Соединённые Штаты в возрасте пяти лет; после четвёртого класса он бросил школу. На этом заводе он работает больше тридцати лет, но никогда не стремился продвинуться по карьерной лестнице. Он отказался от нескольких предложений повышения, сказав, что хочет оставаться простым сварщиком и чувствует себя некомфортно в роли чьего-то начальника. Несмотря на то,что Джо находится на самой нижней ступени в служебной иерархии, его все знают и единогласно признают, что он — самый важный человек на заводе. По словам генерального директора, если бы у него было ещё пятеро таких парней, как Джо, завод вышел бы на первое место в отрасли по производительности, а товарищи по цеху считают, что без Джо можно было бы немедленно «прикрывать лавочку».

Слава Джо основана на том, что он овладел каждой фазой выполняемых на заводе операций и способен при необходимости занять место любого работника. Более того, он может починить любую технику — от огромного крана до сложного электронного прибора. Но особенно поражает людей то, что Джо испытывает явное удовольствие от всех этих дел. Когда его спросили, как же ему удалось научиться работать со сложными устройствами, не имея даже базового технического образования, Джо дал обезоруживающий ответ. Различная техника привлекала его с детства. Особенно его интересовали приборы, в которых что-то ломалось. «Однажды у нас сломался тостер, — рассказал он. — И я спросил себя: «Если бы я был тостером и не работал бы, что бы такое могло со мной случиться?»» После этого он разобрал тостер, нашёл причину поломки и починил его. С тех пор он применял этот метод эмпатической идентификации ко всем сложным устройствам, узнавая о них всё больше и больше. Радость открытий никогда не покидала Джо. Ему осталось недолго до пенсии, но он по-прежнему наслаждается каждым рабочим днём.

При всей своей увлечённости Джо никогда не был «трудоголиком», работа на фабрике нужна ему не для самоутверждения. То, чем он занимается дома, не менее примечательно, чем превращение бездумной рутинной работы в сложную потоковую деятельность. Джо и его жена живут в скромном домике на окраине города. Они приобрели два соседних участка, и Джо разбил на них сад камней с террасами, тропинками, несколькими сотнями цветов и кустарников. Во время установки оросительной системы ему пришла в голову идея сделать в саду искусственную радугу. Он начал искать распылители воды, которые создавали бы достаточно плотный туман, но имеющиеся в продаже не соответствовали его цели, поэтому он сам спроектировал распылитель и собственноручно изготовил его на своём токарном станке. Теперь после работы он может выйти на веранду и одним нажатием на кнопку включить десяток фонтанчиков, над которыми висят маленькие радуги.

Но оставалась ещё одна проблема: обычно Джо довольно поздно приходит с работы, и солнце уже слишком низко, чтобы осветить его садик. Поэтому он установил в саду прожекторы, спектр света которых примерно соответствует солнечному. Теперь он может наслаждаться радугами в своём саду даже в полночь.

Джо представляет собой довольно редкий пример того, что мы называем «автотелической личностью». Этот человек обладает способностью испытывать состояние потока даже в самых безнадёжных обстоятельствах — на тяжёлой и скучной работе, на заросшей сорняками городской окраине. Немногие способны на такое. На всём заводе, где работает Джо, не нашлось больше ни одного человека, способного находить в такой работе интересные и мотивирующие задачи. Остальные сварщики, принявшие участие в нашем опросе, воспринимали свою работу как тяжёлую обязанность, от которой они были бы рады избавиться в первый удобный момент. Каждый вечер по окончании смены они занимают свои привычные места за стойками близлежащих баров, стратегически расположившихся на каждом третьем углу вокруг фабрики, заливая неприятные воспоминания о работе пивом, разбавленным бессмысленной болтовнёй с приятелями. Ещё кружкадругая пива дома перед телевизором и привычная перебранка с женой — вот и закончился день, во всех отношениях похожий на предыдущий.

Кому-то может почудиться высокомерие в таком противопоставлении жизни Джо и его коллег. В конце концов, сварщики, пьющие пиво в баре, тоже неплохо проводят время, и кто сказал, что копаться в саду, устанавливая какие-то «радуги», лучше, чем посидеть с друзьями и пропустить стаканчик? С точки зрения культурного релятивизма такая позиция покажется отнюдь не лишённой логики. Однако если вспомнить, что радость зависит от возрастающей сложности деятельности, то станет ясно, что подобную критику не стоит принимать всерьёз. Качество переживаний людей, способных находить интересные задачи в любых обстоятельствах, гораздо выше, чем у тех, кто смирился со своей участью и готов жить в рамках постылой реальности, которую не в силах изменить [163].

Мысль о том, что работа, организованная по правилам потоковой деятельности, является наилучшим способом реализации потенциала человека, не нова. Она была неотъемлемой частью многих философских и религиозных систем и концепций. В средневековье верующие люди считали, что и строительство собора, и чистка картошки одинаково важны, если делаются к вящей славе Господней. По мнению Карла Маркса, человек строит своё бытие в процессе производственной деятельности. Не существует «человеческой природы», кроме той, которая создаётся посредством труда. Работа не только преобразует окружающую среду, делая её более удобной для жизни, но и изменяет самого человека. Именно благодаря труду люди превратились из животных, следующих только своим инстинктам, в сознательных и способных контролировать себя личностей.

Одним из наиболее интересных примеров того, каким образом великие мыслители прошлого трактовали явление потока, является концепция Ю, возникшая в трудах даосского философа Чжуан-цзы, жившего около 2300 лет назад. Ю означает правильное следование пути, или Дао. На английский это слово переводили как «странствовать», «идти, не касаясь земли», «плыть», «лететь» или «быть в потоке». Чжуан-цзы считал, что Ю — это единственно правильный способ жизни: действовать спонтанно, не думая о внешней выгоде, полностью сливаясь с миром — то есть, пользуясь нашими терминами, постоянно пребывая в потоке.

В качестве примера того, как можно жить в соответствии с Ю, в непрекращающемся состоянии потока, Чжуан-цзы приводит притчу о простом поваре по имени Тинг, чьей работой было разделывать мясо на кухне дворца Повелителя Вэнь-Хуэй. В Гонконге и на Тайване школьники до сих пор учат описание этой сцены: «Тинг разделывал бычьи туши для Повелителя ВэньХуэй. Взмахнёт рукой, навалится плечом, подопрёт коленом, притопнет ногой: вжик! бах! Его нож со свистом скользит в воздухе, в точности соблюдая ритм, как будто он исполняет танец Тутовой рощи или отсчитывает такт музыки Чингшу» [164].

ВэньХуэй был поражён умением своего повара находить в работе Ю, или состояние потока. В ответ на его похвалу Тинг ответил, что дело здесь вовсе не в мастерстве: «Я думаю о Пути, идущем дальше мастерства». Затем он рассказал, как ему удалось достичь такого совершенства — интуитивного, почти мистического понимания анатомии животного, которое позволяло ему разделывать тушу с такой невероятной лёгкостью: «Я не смотрю глазами и не понимаю умом — дух движется так, как ему хочется».

Объяснение Тинга может показаться противоречащим уже знакомым нам принципам потока. Некоторые критики действительно указывают на то, что человек достигает потокового состояния в результате осознанного усилия по решению поставленной задачи, в то время как состояние Ю возникает вследствие полного отказа от сознательного воздействия на мир. Поток, по их мнению, представляет собой пример «западного» способа обретения оптимального опыта, основанного на изменении объективных условий (например, применение мастерства для решения задачи), а Ю является проявлением «восточного» подхода, не придающего значения внешним обстоятельствам и сосредоточивающегося на их преодолении и внутреннем мире человека [165].