Пепел - Ники Сью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Р.: «Ты никак не успокоишься? Я была в душе, туда обычно с телефонами не ходят».
В.: «Очень даже ходят. Но ты еще маленькая, отложим эти откровения до лучших времен».
Р.: «Шестаков, что за пошлые намеки? Ты разучился разговаривать с нормальными девушками?».
Я засмеялся, перевернувшись на другую сторону подушки. За окном было темно, по подоконнику отбивал дождь, создавая какую-то особую атмосферу. Странно, конечно, умиляться глупой переписке. Но я так и представлял, с каким сарказмом она говорит эту фразу, как кривит губы и прищуривается.
В.: «Пошли в субботу или в воскресенье гулять? Научишь меня разговаривать с нормальными девушками».
Р.: «Я не знаю…»
Я задумался: что за неоднозначный ответ? Она хотела согласиться, но не могла, или это очередные игры в недотрогу? Проведя пальцем по подбородку, я напечатал сообщение:
В.: «Невозможно бегать вечно, Романова. Или есть что-то, чего я не знаю?»
Р.: «Ну… не все зависит от наших желаний»
Я задумчиво уставился в окно, вслушиваясь в шум дождя. Это ведь намек? Только на что она намекает? Родители не разрешат? Дядя Паша до сих пор точит зуб на моего отца, в этом что ли дело? Хотя, вполне возможно, он ведь не поздоровался тогда со мной, не посмотрел даже.
В.: «Но очень многое. Я могу как-то повлиять на твое решение?»
Р.: «Ты уже повлиял. Ладно, мне надо заниматься. Пока».
Несмотря на двоякий ответ, сдаваться я не планировал. На следующий день в очередной раз закинул удочку и снова получил «не знаю». Без всяких объяснений, что знатно бесило. С другой стороны, Рита с каждым днем становилась более разговорчивой: на переменах она уже без смущения поддерживала со мной диалог да и на сообщения отвечала бодрей, а писал я, как полагается, каждый вечер, иногда по утрам.
От наших переписок веяло чем-то теплым, иногда они перетекали в легкий флирт, в такие минуты я особенно вдохновлялся. Чувствовал – симпатия взаимная.
Конечно, в классе народ заметил мое внимание к Рите. В четверг она шла из столовой, я нагнал ее возле дверей в кабинет, и мы стали невольными свидетелями разговора ребят, вернее подслушали.
– Капец, Шест крутится возле этой очкастой деревенщины, – кинула Ленка с раздражением.
– Да он просто веселиться, нашел себе игрушку. Хотя странно, что такую, – выдала Оля. Я посмотрел на Марго, она сжала булочку в тонких пальцах, улыбка сошла с ее губ.
– А может, его на экзотику потянуло? – не унимались девчонки. Про себя я подумал, что экзотика – это Ильинская или Звягина, уж с кем с кем, а с ними я бы не лег в кровать ни за какие заслуги. Одна походила на здоровенного мужика, вечно посылающего флюиды, другая крутилась возле каждого второго. Серьезно, и эти двое еще смеют стебаться над Ритой?
Разговоры меня знатно зацепили. Обычно я более сдержанный в плане сплетен о своей персоне, вон про нас с Аленкой до сих пор языками чешут. Но Марго… мне никогда не нравилось, когда о ней говорили плохо.
Руки сами сжались в кулаки, и только я планировал сделать шаг, пройтись по этим выскочкам, как Романова меня остановила. Она ухватилась за край кремовой толстовки и посмотрела так, что я готов был кинуть весь мир к ее ногам.
– Думаю, у меня получится в субботу. Не очень долго, час или два, но получится, – произнесла Рита, выбив кислород из моих легких. А потом уголки ее губ приподнялись, и я окончательно растерялся.
– Что? – спросил полушепотом. Вдруг показалось.
– Если твое предложение все еще в силе…
– Конечно! – выдохнул я, громче, чем полагалось. В ушах звучал пульс, в теле откуда-то возникла небывалая легкость, словно я одержал победу в самой сложной игре, словно забил трёхочковый десять, нет, двадцать раз подряд. Мне хотелось подхватить Риту и закружить в своих объятиях, до того был счастлив услышать долгожданное «да».
– Ну… пошли на урок? – прошептала она смущенно.
– Ну пошли, – усмехнулся я, ликуя внутри.
Глава 34.1 - Рита
«Я бы хотел увидеть тебя на одном из матчей», – я перечитывала первое сообщение, которое он отправил мне еще в классе, и не могла перестать представлять себя, сидящей в огромном зале, среди толпы его поклонников. Ребята постоянно говорили, что Витя хорошо играет, они нахваливали его передачи, пасы, да я и сама видела тогда на площадке – перед кольцом он словно менялся, оживал. И если Шестаков пригласил меня на игру, значит, он, в самом деле, намерен вернуть наши теплые отношения. Как бы не было страшно прыгать в эту манящую бездну, я готова была рискнуть, даже против воли отца. Пусть мне и было до чертиков страшно.
Конечно, в школе не оставили без внимания резкую перемену в Витином поведении: теперь он пытался быть рядом, заводить разговоры, смущать. Последний пункт у него выходил лучше остальных, для этого не надо было особо стараться. Логичное дело, девчонки недоумевали, как это серая мышка и Мистер Популярность общаются? Невозможно – твердили завистливые голоса, стараясь уколоть побольней.
С одной стороны, мне было не очень приятно слушать грязные фразы в свой адрес, с другой – они меня совершенно не касались. Весь мир терялся на фоне беспредела в нашей семье и ловушки, в которой я оказалась.
Однако Шестаков злился, и если в первый раз я смогла удержать его от скандала, согласившись пойти гулять, то в пятницу после уроков он все же высказался. Ленка откинула пошлую шуточку в мой адрес, и, к сожалению, это произошло, когда Витя спустился в гардеробную. Ох, и прошелся он по всем недостаткам девчонки! Так разошелся, что я перестала узнавать в горячо любимом человеке того самого парня. Шестаков умел быть не только добрым, но и чертовски злым.
Силой вытащив его на улицу, я осторожно спросила:
– Ну зачем ты так с ней?
– А что, я должен теперь этот цирк? – крикнул он, под кожей на скулах парня забегали желваки. Мы стояли на улице, под козырьком крыши, с неба срывался дождь, морозный колючий ветер заставлял ежиться, а Витя был в расстегнутой кожанке. Всегда он такой, заботясь о ком-то, забывает о себе.
Я сделала шаг, сокращая расстояние, ухватилась за обе стороны распахнутой куртки и начала
