Пепел - Ники Сью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако продолжал мечтать, ведь все мы продолжаем это делать, несмотря на возраст. Витя никогда не признавался в этом, наверное, даже самому себе. И о своих желаниях никому не рассказывал, но мне таинственным образом удавалось узнать, чего бы он хотел.
В отличие от многих, Шестаков загадывал вполне осуществимые вещи, вроде пикника на склоне неподалеку от наших многоэтажек, гонок на санках или булочек моей мамы. Для нас Новый год был особым праздником.
– Надеюсь, ты мне поможешь исполнить твое желание, из меня нынче плохой Дед Мороз.
– Конечно, – улыбнулся Витя, переводя взгляд с неба на меня. – Поехали домой, у тебя вон уже нос синий.
– Нормально у меня все, – прошептала, вытягивая губы рыбкой.
– Синий, синий.
– Нормальный он, – прикрикнула достаточно громко, домой ехать совсем не хотелось, пусть и время поджимало, да и на улице становилось холодней.
– Ну хочешь, поехали ко мне? – выгнув бровь, дразнил Витя. Его губы растянулись в игривой полуулыбочке, заставляя меня густо покраснеть. Скрестив руки на груди, я поспешила отвернуться. Дурацкие намеки. Божечки! И когда он успел так повзрослеть…
– Обойдешься, дома меня ждет… моя любимая подушка и горячий чай. Поехали, – засуетилась я, затем резко развернулась на пятках и засеменила вниз, к ступенькам.
– Вредина, – прилетело мне в спину.
– Сам такой.
Глава 35 - Рита
Домой мы доехали быстро, но еще почти тридцать минут стояли у входа во двор, находя разные причины задержаться подольше. Витя шутил, рассказывал про соревнования и его мечты переехать за границу, серьезно уйти в спорт. В тот момент, когда он говорил о баскетболе, я видела неподдельный огонек, что шел прямиком из сердца. Однозначно из Вити выйдет отличный игрок. Эта мысль немного кусала, словно отрезвляющая пощечина, возвращала в реальность, в которой для меня не было места.
– Я тебя уморил скучными разговорами? – спросил Шестаков, замечая мой поникший вид. Вместо ответа я натянула улыбку, стараясь выкинуть плохое из головы. В конце концов, будущее невозможно предсказать, мы создаем его сами, как бы банально это не звучало.
– Мне уже пора, – произнесла я и только собралась уходить, как Витя ухватил меня за руку, рывком дернув на себя.
В долю секунды его губы оказались на моей щеке, коротким поцелуем обжигая кожу. Не передать словами, насколько быстро забилось сердце, не найти ответа на вопрос, куда подевалась сила в ногах. Я медленно таяла в объятиях Вити, желая остаться с ним навсегда.
– Пока, – шепнул он мне на ушко, теперь уже окончательно позволяя уйти. А как идти-то, когда земля плывет, когда перед глазами тот еще туман? Но идти надо было, оставалось только надеяться, что я не навернусь на ступеньках, доползу до подъезда, а там можно выдохнуть и дать волю эмоциям.
– Пока, – кинула робко на прощение.
Каким-то чудом добежала до первой лавки на детской площадке, затем шмыгнула в сторону первого подъезда, прячась за кустами. Господи, шоу продолжалось, но, к счастью, темнота была моим товарищем – помогла остаться незамеченной.
Переодевалась я тоже в подъезде, мы с Наташкой спрятали сменные вещи на пятом этаже, в каморке, куда строители складывали инструменты для ремонта крыши. Переодеваться было неудобно: из окон задувало, рядом квартиры, и кто-то из жильцов вполне мог в любой момент нарисоваться здесь. Но другого выбора не оставалось, прийти домой в Наташиных вещах я не могла: лишние вопросы от матери, ненужный скандал, трата нервов. Нет уж, лучше тихо, оглядываясь, зато сон спокойным будет.
Сменные вещи я закинула обратно в наш тайник, завтра Краснова заберет свое добро, а мне предстоит придумать ей тысячу благодарностей за превращение девушки-мешка в нормальную девушку.
Спускалась на свой этаж я в обычной одежде и домой проскочила в ней же. Мать, правда, к моему удивлению, устроила допрос, мол, как погуляли, где были, чего так долго. Но я стойко выдержала, выдав вполне логичную ложь, затем умчалась к себе в спальню, смаковать воспоминания о прогулке с Витей.
А ближе к ночи от него пришло сообщение:
В.: «Давай завтра увидимся?»
Вот так запросто взял и написал, мне бы его бесстрашие. Да и увидеть Шестакова жуть как хотелось, взять снова за руку, утонуть в бездонных глазах, услышать согревающий голос. Однако у отца в воскресенье был выходной, так что счастью не дано было сбыться.
Р.: «Не смогу, к сожалению».
В.: «Вообще без вариантов?»
Р.: «Вообще»
В.: «Я придумаю отменное наказание для тебя за отказы. Имей в виду».
Я тихо прыснула, накрываясь с головой одеялом. Губы сами растянулись в улыбке, а уж что творилось в моей груди и мыслях, говорить стыдно. Кажется, там ожили бабочки.
Мы еще немного поболтали через смс, затем попрощались, и я уснула блаженным сном. Пожалуй, давно так не спала, словно впервые ощутив свободу и уверенность в том, что завтрашний день обязательно принесет много хорошего. Витя творил невероятные вещи: превращал сказку в реальность.
В воскресенье вернулся отец с работы, уставший, без настроения, то и дело к чему-то придирался. Заставил нас с мамой снять занавески, якобы они были пыльными, что для Моти вредно. Ради братика я была готова на все, включая ужасные занавески, снимать которые да и вешать, люто ненавидела.
Зато Матвею нравилось играть с крючками: он подкидывал их вверх, хлопая в ладошки. Папа пытался у него забрать новые игрушки, но Мотя начал реветь, отталкивал отца, яро выражая протест. В такие минуты он походил на самого обычного ребенка, у которого нет проблем со здоровьем. Мне безумно хотелось, чтобы брат поправился и всегда оставался улыбчивым, смотрел с этими неподдельными искорками в глазах, что сияли ярче звезд. Однозначно Матвей был вторым человеком, которого я любила больше жизни. Первым всегда оставался Витя.
Закончив с уборкой, мы занялись ужином, а папа уснул в комнате на диване. Я, улучив момент, шмыгнула к себе и вытащила телефон из ящика. Хотелось узнать, не писал ли Шестаков. Нет, я понимала, он не обязан писать, да и наверняка у него дел своих полно, плюс тренировки никто не отменял, однако сердечко тянулось, требовало своей дозы, и когда на экране отразилось входящее сообщение от Вити, я едва не пискнула от радости. Хорошо,
